Холодные ветра осени уже давно разгуливали по улицам Святого города. Впрочем, святость Рейнисса всегда была под огромным вопросом, ибо кто-то зовет эту землю святой, а кто-то грешной. Но самое странное, так это то, что все эти люди правы, ибо в одно и то же время это самая святая и грешная земля. Где же, как не в Рейниссе всегда пылают костры Инквизиции? Где больше всего проливается кровь невинных людей? Все знают, что даже среди ведьм есть просто невиновные не в каких злодеяниях создания, и даже Суд может время от времени ошибаться, обрекая на сожжение оклеветанных жителей страны. Хотя, даже сама Святая Инквизиция понимает, что порой на костер идут самые обыкновенные горожане, но что поделать, это необходимые жертвы на пути к полному истреблению колдовства. Да, просто необходимые жертвы и они, по сути, должны быт рады тому, что ими приходятся, ведь еще немного и земля очиститься от ереси и этой чертовой магии.
На днях в обитель кардинала Барончелли постучался какой-то епископ. Имени его уже Джованни не припомнит, но его просьба несколько изумила. Он пришел просить аудиенции одной персоны с архиепископом Арвьерширским. Однако интересно то, что эту персону прислали в Рейнисс на Суд. Ее обвиняли в колдовстве. И она решилась обратиться за помощью к Великому инквизитору. К Великому Джованни Барончелли, который обрек на сожжение уже сотни жертв. Любопытно, не находите? Вот и Барончелли нашел это весьма любопытным, так что согласился на это. Ну, а сожалеть было некогда, ибо время не стояло на месте и дни как обычно кипели всевозможными делами вперемешку с ведьмами. Да, без колдовства его бы жизнь бы перевернулась с ног на голову, пусть даже он просто приговаривал их к смерти.
- Леди Тиндейл прибыла. – Сообщил мальчишка-паж, которому было велено привести женщину в особняк Барончелли. Эта новость застала его в компании дочери. Что же, пришлось отложить беседу о перевоспитании племянницы на потом. Она вновь наломало дров в городе, опять была не в силах пройти мимо высокородных девиц, что оскорбляли местного мальчишку. Пусть даже это поведение и поднимает авторитет семьи в низших кругах, но вряд ли его одобряют благородные сановники и лорды. Хотя, с ней уже ничего не поделать, если только не запереть в доме на всю оставшуюся жизнь, вот только и здесь-то она способна чего-нибудь натворить. Ну, дела не ждут, так что с фразой: «Поговорим позже», Джованни вышел из комнаты и направился к леди, что все это время должна была его ожидать. Прекрасно, главное, чтобы это не заняло слишком много времени, ибо помимо оправданий женщины были и другие церковные хлопоты.
Верил ли Джованни в невиновность хозяйки Ноттингема? Пятьдесят на пятьдесят. Дело в том, что помимо нездоровых сплетен, видимых доказательств ее виновности не было. Сплетни же не всегда являются правдой. Ну, даже сплетни не представляют ничего ценного. Возможно, если даже ее замужество и связано как-то с магией, нет уверенности, что это ее колдовство, а не какой-то посторонней личности. Так что здесь все было слишком смазано, чтобы обвинять ее и приговаривать к сожжению, если действовать по справедливости. Если же речь идет лишь об устрашение настоящих ведьм, то и правда ее сожжение может сыграть на руку. Вот только, другая часть населения может отреагировать на это несколько иначе. Вывод: если речь идет не о каком-то крестьянине, а о благородной женщине, то лучше иметь на руках немного больше доказательств ее виновности, чем с простолюдинами, иначе исход может быть плачевным и для женщины и для самой Церкви. Впрочем, всегда можно подкинуть дополнительные доказательства ее виновности, так что ее безопасность была под угрозой.
- Миледи, не буду ходить вокруг да около, надеюсь, вы в курсе в какой сейчас ситуации? Вас обвиняют в колдовстве, а это смертная казнь. – Без лишних предисловий сказал кардинал, когда перед ним распахнули двери в комнату, где сейчас находилась Тиндейл. Пусть даже нет никаких доказательств, но если сам понтифик вздумает проголосовать за ее смерть и если Барончелли не поддержит ее, то костер ей заказан. Вот такая вот штука, эта Святая Церковь, что купаясь в крови, продолжает настаивать на своей святости, а если кто-то выскажет что-то против, то перед Святым Престолом всего-то появиться новый труп невиновного человека. Не стоит перечить Церкви, ибо, если даже ваша смерть развяжет бунт, духовенство все уладит, а вот вы вряд ли воскресните.

Отредактировано Giovanni Baroncelli (2015-07-05 21:11:04)

Думается, не каждый будет переживать о близких людях, когда самому угрожает смерть. Но разве не эти ли люди в нынешнем обществе больше остальных вселяют уважение? Может, так и не скажешь, но Джованни всегда относился к ним с восхищением. Интересно, чтобы он делал, если бы в один прекрасный день осознал, что не в силах больше продолжать эту игру при папстве? Бежал ли он один или же пожертвовал собой ради своих племянников? Никто точно не знает, и скорее всего не узнает, ведь кардинал примет свое поражение лишь в тот момент, когда жизнь начнет покидать его тело. Тогда уже будет поздно жертвовать собой или же бежать, будет оставаться лишь время на молитву, чтобы с детьми все было хорошо даже после его кончины. Ну, а сейчас он не настроен, жалеть кого-то, даже если это кто-то будет тем самоотверженным человеком, что готов умереть ради семьи. Инквизитор не стал бы великим, если бы не относился холодно к слезам еретиков и ведьм, так что эта просьба женщины совершенно не вызвала у него никаких чувств.
«Глупо полагать, что если ты пожертвуешь собой это не оставит след на твоих родственников. Ведьма в роду – знак, что где-то там может быть еще один колдун, а, следовательно, им будет угрожать такая же участь, что и тебя. Ладно, если будут считать идолопоклонницей, есть шанс, что Святая Инквизиция обойдет стороной твою семью, но и это под вопросом. Все-таки, право, вы, леди Тиндейл, девушка не из простолюдинов, а из знати, вряд ли о вас когда-нибудь забудут».
Кардинал выслушивал оправдания женщины. Что же, звучали они не особо убедительно. Так или иначе, но ее обвиняли не в ереси, а колдовстве. Шли слухи, что она околдовала своего мужа, чтобы женить на себе и прибрать к рукам его богатства. По крайней мере, это услышал Барончелли у одного своего друга-кардинала. Сейчас половина коллегии на ее стороне, а другая против. Если же брать во внимание тех, что стоят повыше, то у нее и вовсе нет никаких шансов. Ну, а если ей получится склонить архиепископа на свою сторону, то она получит себе в поддержке практически всю Инквизицию, а значит никто ее жечь и не станет. Даже если понтифик прогневается на это, в его руках нет прав на убийства женщины, ибо сожжение еретиков и ведьм все-таки дело рук Джованни, ведь именно он всем этим управляет, впрочем, как и судом.
- Думаю, вам и самой прекрасно известно, что от предстоящего решения зависит не только ваша жизнь, но и благополучие всей вашей семьи? Если вас признают виновной и сочтут ведьмой, то и вашему брату достанется сполна. Даже если на сегодняшний день мы о нем забудем, можно в любой момент просто оклеветать, вспомнив о ведьме в роду. В ваших же интересах не быть сожженной на костре в ближайшие дни. Что же касается преданности вашей веры, то уход из аббатства не положительно повлиял на отношение кардиналов к вашей персоне, да еще и так быстро появившийся муж… - Кардинал внимательно смотрел на женщину перед собой. На вид она и правда выглядела как обычная дама благородных кровей. Выглядела спокойно и уверенно, превосходная актриса. Лишь глупец будет в подобной ситуации не волноваться, а она уж явно не походила на глупца. Похожа ли она на ведьму? Нет,  вот только это не преграда быть таковой. В делах с колдунами глупо полагаться лишь на глаза и уши, так что архиепископ Арвьерширский никогда не позволял себе надеяться, что внешность раскроет потенциальный магический дар.

Стоявшая перед кардиналом женщина продолжала объясняться. Говорила, что всему есть разумное объяснение. Впрочем, у всего в этом мире есть разумное объяснение. Боюсь, даже колдовство в конечном итоге можно объяснить и с помощью науки и с помощью теологических трудов. Всему есть объяснение, даже тому, что у людей из высшего духовенства есть дети, что они во время великого поста могут легко есть жареную свинину и запивать все это дело лучшим в Рейнисе вином. Нет, разве этому нет объяснений? Более того, есть даже объяснения, которые не противоречат их обедам безбрачия и прочим клятвам, что они давали перед святым престолом. Что и говорить, такому маленькому греху, что даже к грехам-то не относится легко дать вполне разумное объяснение. Все-таки сплетни всегда остаются всего лишь сплетнями, что между собой разносят завистники. Неужели даже сама Святая Церковь пала настолько низко, что слушает обычные сплетни таких людей? Как прискорбно, а ведь если бы на священном кресле бы сидел не нынешний понтифик, а кто-нибудь вроде Барончелли, то не было бы подобных инцидентов.
«Эх, как жаль, что я не могу до конца ей доверять. Впрочем, сейчас ей нужен защитник, так что могу быть и им тоже. Завтра же нужно будет послать на разведку парочку людей. Людей, которые бы не стали светиться и выполнили бы свою работу, не привлекая лишнего внимания. Глупо доверять словам, какими бы убедительными они не были бы. Кто же сойдет для такой работы?»
- Что же, надеюсь, я могу вам доверять. Вот только ваши слова ничего не стоят для понтифика. Вас могут даже отлучить от Святой Церкви по его указу, если удастся избежать гибели на смертном костре. К сожалению, Инквизиция не в силах гарантировать вашу безопасность, ибо ваша персона всегда будет привлекать внимание понтификов. Не обязательно нынешнего главы Церкви, это может быть и следующий, к вам всегда будут устремлены взоры кардинальской коллегии. Советую, если вам удастся сберечь жизнь, сразу же заручитесь поддержкой еще кого-то с кардинальской шапкой, помимо меня. Впрочем, не мне объяснять вам все тонкости этого дела, лучше пользуйтесь временем своего пребывания на священной земле. – Четко и максимально коротко разъяснялся кардинал. Нет времени на пустой треп, в жизни леди и так его достаточно. Тем более, если говорить об этой женщине, что из-за лишних слов должна теперь волноваться за собственную жизнь и за жизнь своих родственников. Грустно все это, но без этого никак. Хотя, в сложившейся ситуации архиепископ находил все больше выгоды для себя. Что же, лишние союзники не помешают, а эта дама не похожа на тех, кто останется в долгу.
- Так же, я понимаю, что вы могли стать обычной жертвой слухов. Вам придется любой ценой избавить от них, иначе они могут привести к весьма опасным проблемам. Все эти грязные сплетни о привороте и прочее никогда не сказывались положительно на репутации. Не знаю, как вы собираетесь заткнуть эти рты, но вам придется прибегнуть к любым методам. Если же в ближайшее время они не исчезнут, то я самолично пришлю вам приглашение в Рейнис. Ваше последнее приглашение, миледи. – Джованни говорил с холодом во взгляде, но не так как обычно. Если раньше его холод был гармоничным, что говорил людям о его спокойствии, то теперь он мог вселить лишь страх. Кажется, если бы у него был магический дар способный убивать по его велению, то сейчас бы на месте женщины бы находилась горстка пепла. К счастью для многих, этого дара у него не было, и он оставался самым обычным инквизитором, что не способен причинить такой вред. По крайней мере, не сейчас. Хотя, что удивляться его реакции? Если слухи продолжат развиваться, то тень упадет и на него. Вот почему легче сейчас приговорить ее к сожжению, чем потом наблюдать, как Церковь усомниться в решение. Если в ближайшее время люд не замолчит, то, что же будет с Барончелли? Получается, он был на стороне ведьмы? Человек, что славится практически на весь мир из-за своих подвигов против колдовства и защищал перед ликом Отца и Матери женщину с колдовским даром? Бред, да и только, но даже он может в один день обернуться правдой для народа.

Что же, беседа уже не была зациклена на причастность женщины к колдовству. Не сказать, что Джованни это не интересовало, даже наоборот, это было главным аспектом его выбора. Жизнь или смерть? На сегодняшний момент инквизитор приговорил ее к жизни, но завтра, во время Суда все его решения могли перемениться. Нет уверенности, что этой ночью он не задумается о словах благородной дамы и в его голову не залетит мысль о ее уничтожении. Да, это весьма опасная игра, тем более, когда ты в этой игре ты являешься Богом, что решает вопросы судьбы.
- Не беспокойтесь, леди Тиндейл. Если даже мы решим что-либо проверить, то не у кого не вызовет это подозрений. Вы называете нас «чужаками», но Инквизиция не состоит из узкого круга людей. Здесь есть и орллевинцы и коренные жители Моргарда. Более того, есть среди нас даже те, кто никогда еще не видел Рейнис собственными глазами. – Как-то более дружелюбно отозвался кардинал на слова женщины, касательно поддержки в расследовании. Нет, никогда в жизни он не станет доверять подозреваемому, даже если речь идет об обычной человеческой поддержки и помощи. Глупость ли это или же просто осторожность? Кто знает, но даже если это глупость, то кардинал не свернет и продолжит так же не доверительно относиться к тем, кого спасал от гибели. Пусть даже знает, что они могут сделать для него все что угодно, пусть даже уверен в их преданности, но это не мешает его персоне беседовать с ними несколько более осторожно и аккуратно.
- Ну, я рад слышать, что на вас можно будет положиться, и вы не станете мешать нашей работе. Надеюсь, вы не перемените свое мнение и спустя некоторое время. Однако не стоит особо беспокоиться, я не стану у вас прятать что-либо. – Уточнил кардинал, добавляя про себя: «Конечно, прекрасно заручиться поддержкой такой персоны, но ее поддержка вряд ли понадобиться мне в ближайшее время. Право, она слишком далека от Рейниса, чтобы играть в нем важную роль. Вот если бы ее хозяйство находилось в Орллеии, то это бы сыграло мне на руку, а так.… Впрочем, она что-то говорила о брате при дворе. Надеюсь, Королеве не сообщали об этом инциденте раньше времени. Все-таки, она рвется бороться с ересью и колдовством, сомневаюсь, что это может сыграть на руку брату Тиндейл». Именно с этими мыслями кардинал убедился, что брату женщины и правда угрожает огромная опасность, если его сестра окажется ведьмой. Право, если они жители Морграда, то ведьмам и их семьям там уже давно нет места. По крайней мере, нет места при дворе, открыта дорога лишь на костер и виселицу.
- Ах, да, советую так же построить у себя что-то наподобие собора или монастыря. По крайней мере, новость о строительстве подобного сооружения может заставить Папу сомневаться в вашей причастности к еретикам. Увеличится количество священнослужителей, что встанут на вашу сторону.

Отредактировано Giovanni Baroncelli (2015-07-06 17:24:25)

Кажется, беседа медленно подходила к своему завершению. Подходила, ибо на данный момент кардиналу Барончелли было нечего требовать от леди, чье положение до сих пор являлось весьма шатким. Впрочем, упадет она или же будет и дальше стоять решится завтра, когда голуби принесут на своих лапках письмо от священника близлежащего к Ноттингему собора. Его даже инквизитором не назовешь, но за маленькую плату этот человек любезно согласился помочь. Возможно он на стороне леди Тиндейл, вот только вряд ли он станет врать. Ему это не выгодно, иначе в будущем это может послужить обвинением и для него, так что еще сам того не понимая он подписала на весьма опасную игру. Ну, а Джованни только рад этому, глупые священнослужители нужны не меньше, чем мудрые.
«Думаю, что с ней делать мы решили. Завтра мы узнаем, виновна она или же нет. Мне обещали прислать письмо этой ночью или же на рассвете, так что ее слушание не стоит откладывать. Чем больше затягивается ее пребывание в Рейнисе, чем сложнее потом будет отношение знати к ее персоне. Но и спешить не надо, ибо нужно заручиться поддержкой хотя бы парочки кардиналов».
Осталось всего малость дел, что нужно сделать для спасения женщины. Хотя, чтобы спасти дитя никогда и не требовалось больших усилий. Лишь пара голосов о невиновности и можешь с гордо поднятой головой выходить на городскую площадь и твердить, что ты сильнейшая ведьма Морграда. Ну, этого все равно лучше не делать, ибо под натиском народа кардиналы будут вынуждены поменять свое отношение к вам, иначе их самих обвинят в ереси.
- Я постараюсь привлечь несколько кардиналов на вашу сторону. – А в уме прибавляя: «Даже среди кардинальской коллегии найдется множество глупцов, что до сих пор верят в правильность и честность моих слов. И если я скажу, что вы не виновны, для них вы вмиг превратитесь в великомученицу Анну».
Вроде бы и сказать-то уже не чего. На данный момент было не чего с нее потребовать в оплату за поддержку на суде, да и не зачем. У него всего хватало, и богатств и славы. Если только в будущем просить у нее помощи в сокрытии детей и поддержки перед Святым Престолом. Но лишь в далеком будущем, если внезапно понтифик повернется спиной к его роду и решит уничтожить. И да, если женщина не решит к тому времени погибнуть или забыть о помощи инквизитора. Все-таки темные времена бывают у всех и лишь Господу известно насколько они будут темны в жизни Джованни. А сейчас нужно было ее спасти от костра, так что Барончелли уже собирался уходить, как что-то пришло в голову.
- И еще, насколько вы уверены в преданности епископа, присланного ко мне? – Вспоминая лицо священнослужителя, поинтересовался Барончелли. По сути, это и не так важно, но вот на суде он может оказать вполне сильное влияние. Его могут допросить как свидетеля, ибо все-таки он контактировал с женщиной, а значит, мог видеть ее «магический дар». И вот если Святой Престол решит его подкупить, то слов в защиту можно и не отыскать, если не подкупить кого-то в ответ.

Оказалось, доверять епископу жизнь леди Рослин было, по меньшей мере, опасно. Люди, которых в подобном деле интересуют исключительно богатства и влияние были здесь не нужны. Хотя бы потому, что понтифик мог бы предложить им не меньше, чем какая-то хозяйка Ноттингема. Она же не графиня и не герцогиня, так что мало кто отнесется серьезно к ее богатствам. Тем более те, кто никогда не видел ее земли собственными глазами, но успел сочинить столько песенок о богатствах Церкви, что готовы убить понтифика только ради них. Нет, Джованни был исключением, ибо его так же интересовала и популяризация Инквизиции, а при сожжении явно невиновных персонажей, она бы не продвинулась больно далеко. В подобных вопросах не стоит рисковать, все-таки от решения суда зависит будущее всего рода Тиндейлов. Право, если сейчас королева и король поддадутся гневу из-за присутствующей в роду «ведьмы», никакое величие для Тиндейлов и не светит. Скорее уж им всем будет светить костер Инквизиции, чем слава и богатства.
- Тогда нужно стараться не подпускать его к делу до тех пор, пока вы не уверены в его преданности. Лучше отыщите себе помощника, который был бы заинтересован в вашем счастливом будущем, либо используйте голубиную почту. Так что епископу Бертолио лучше либо потерять память, ибо уехать куда-нибудь ненадолго, но далеко. Впрочем, об этом я постараюсь позаботиться самостоятельно. – Хотя, на деле же Джованни склонялся к идее держать епископа при себе. Настолько близко к себе, чтобы епископ даже дышать мог лишь по позволению Барончелли. Вот только это было бы слишком хлопотно.
«Однако удобнее было бы, если бы он потерял память. Либо же, если бы он чисто случайно свалился бы в какой-нибудь овраг и скончался там. Но, думаю, говорить об этом не стоит. Все-таки, его смерть пока никого не интересует. Конечно, если он не вздумает переметнуться на сторону обвинения до суда».
- И да, лучше людям не знать, что глава Инквизиции решил отстаивать ваши интересы, так же как им не стоит знать, что я буду выступать против вас. А говорю я это к тому, что мы с вами не знакомы и не встречались прежде. Иначе вы рискуете обзавестись еще несколькими врагами и недоброжелателями, а это лишь грозит вам гибелью. – Закончил Барончелли. Что же, ситуация была далеко не радужной. На данный момент у леди Тиндейл не было никого, кому можно было бы доверять. Инквизитор не исключение, ибо в любой момент он может решить ее казнить, был бы только повод считать женщину ведьмой. Хотя, если этого повода не найдется, значит, он уж постарается помочь ей. Да, не суждено же ей увидеть в Рейнисе всю прелесть.

Почему-то появилось чувство, что сейчас леди Рослин пыталась отстоять в глазах кардинала верность епископа Бертолио. Что же, ее понять можно, она слишком доверят выбору семьи и верит ей от всей души. Такая семейная женщина, что никогда не встанет против воли своего брата и дяди. Вот только интересно, на чьей стороне она будет, если в будущем ее род расколется на две стороны, враждующие друг против друга. В нашей истории такое бывало далеко не так редко, чтобы не предполагать подобные исходы. Неужели тогда она начнет отстаивать собственные интересы? Кто знает, но почему-то, Барончелли в этом немного сомневался.
- Что вы, леди Тиндейл, у меня и в мыслях не было причинять епископу Бертолио вред. Зачем мне это? – Ответил архиепископ на последние слова дамы. После чего на секунду задумался и уклончиво продолжил: - Это вам решать, кому доверять, а кому нет. Мое дело здесь посредственное, я могу лишь высказать свои предположения, но выбор всегда остается за вами.
Право, не ему решать, кому нужно доверять, а кому нет. Просто в подобной ситуации он бы скорее уж полагался на собственные домыслы, а не на то, что ему скажут члены семьи. Впрочем, у него и семьи сейчас как таковой нет. Разве что племянники, которые сейчас содержатся на его воспитании, а с другими кардинал уже давно потерял связь. Ему не на кого рассчитывать в подобных вопросах, но, наверное, ему было бы приятно, если дети в будущем полагались бы на его опыт и мудрость. Но это в будущем, сейчас же не каждый из троих детишек ему вообще может доверять. Кто он для них? Просто дядя, когда же они для него самое святое во всем мире. Да, семья порой может быть настолько запутанным делом, что сам великий кардинал не в силах ее обустроить.
«Не знаю, но если этот Бертолио и правда купится на богатства Церкви, то это может послужить серьезной преградой на пути. Будем надеяться, что Рослин права, и он хоть немного ей предан. Конечно, было бы неплохо подержать его подле себя, может, это бы и ему в будущем послужило хорошую службу. Однако в этом случае уже у женщины могут всплыть некие подозрения. Да, с этим епископом одна лишняя морока».
- Раз вы так рассчитываете на помощь сего епископа, то так тому и быть. Главное, убедитесь, что он не проболтается о нашей с вами встрече и разговоре.

Отредактировано Giovanni Baroncelli (2015-07-18 10:59:40)

Не так часто встретишь человека, что вздумает перечить одному из высших лиц духовенства. И когда этот кто-то встречается, в голову приходил, что он либо безумец, либо тот, кто твердо уверен в своих доводах. Что же, Рослин не была похожа на безумную, следовательно, она и правда верила тому, что говорила. Верила и была готова отстаивать свою точку зрения. Такие люди привлекали Джованни больше всего. Они не сойдут с выбранного пути, даже если это может стоитьь им жизни. Ну, разве не интересные они, эти люди-полубезумцы? На что они готовы пойти ради своих убеждений? И чем готовы за них ответить? Видимо, ответ на это знает лишь один из них, но, к сожалению, тайны мировоззрения таких людей кардинал еще не постиг. Пока не постиг.
- Что же, думаю, вам еще рано меня благодарить.  – Холодно ответил кардинал на слова женщины. Право, на посту Великого инквизитора он стоял не так давно и есть вероятность, что ее помилование не все одобрят. Пока еще можно найти множество тех, кто не согласен с решениями Джованни. Так что всегда есть вероятность, что план может провалиться и завтра леди Тиндейл направят на смертную казнь, против воли инквизитора. Есть вероятность, что кто-то захочет уничтожить ее тихо и без огласки в собственных покоях. Такое уже не раз случалось на святых землях Рейниса.
- Первоначально нужно закончить дело, а потом уж и благодарить. Неужели вы так уверены, что я не могу переметнуться на сторону обвинения и стать вашим врагом, миледи? – Хмуро, направляя укоризненный взгляд на женщину, прошипел Джованни. Но через секунду собравшись, добавил: – Впрочем, право, сейчас вам не стоит об этом сильно беспокоиться. Если вы не виновны, то и костра можете не бояться. Святой Суд всегда стоит на стороне человека, чье имя не запятнано грехами и кто оказался в Рейнисе из-за ничего не стоящих слухов.
Честно говоря, Барончелли никогда не надеялся, что кто-то в силах поверить подобным славам от него. Однако как показал опыт таких людей так же можно отыскать. Хотя, опять же, были большие сомнения, что леди Рослин входит в число тех глупцов, что верят в слова каждого лицемерного кардинала. Но Джованни говорил это отчасти, чтобы не потерять лицо, нежели из-за уверенности в правдивости сего факта. Нет, не говорить же ему: «Если вы не ведьма я помогу вам, а если появится хоть маленькая вероятность вашей причастности к колдовству, все уже готово для вашего сожжения». Право, это было бы слишком жестоко, даже для него. Лучше уж говорить то, что люди ожидают услышать, чем правду, которая может по возможности шокировать. Интересно было бы увидеть реакцию женщины, если бы Барончелли сказал это ей в лицо. Впрочем, разве что-то на этом подобии он уже не говорил сегодня?
«Похоже, я начинаю верить этой женщине. Возникают подозрения, что она искренняя в беседе со мной? Что же, нужно заканчивать этот разговор. Думаю, никаких проблем возникнуть больше не должно. Не создает она ощущение человека, что без точных указаний и шагу ступить не сможет. Мне же будет спокойнее разобраться со всем самостоятельно, главное, чтобы она не создавала больших неприятностей не мне, не понтифику».