- Держивора-а-а! – без паузы заголосила на одной ноте тощая бабенка, у мужа которой Тарен, высунув язык от усердия, осторожно пытался срезать кошель.
Люди вокруг оживились, заоглядывались, машинально проверяя собственные монеты. Тарен же со злости так пихнул попытавшегося ухватить его за шкирку мужика, что тот, хоть и был раза в два толще, потерял равновесие и сел на землю, увлекая за собой женушку – отчего ее крик резко оборвался на высокой ноте, тут же, впрочем, сменившись злобной руганью.
На плече вдруг словно тиски сомкнулись. Тарен заорал и, повернув голову, уставился на высоченного стражника, с недоброй усмешкой качающего головой. Ага, не на того нарвался! Мальчишка дернулся и со всей мочи вцепился в его руку, защищенную, по случаю теплой погоды, только тонкой кожаной перчаткой. Стражник взвыл и разжал хватку. А Тарен уже улепетывал со всех ног, ловко петляя между людьми и замызганными прилавками. Эх, как знал, что надо было свиснуть себе хлеба и успокоиться – но жадность подсказала, что за горсть монет он себе не только хлеба купит. Ага, вот и купил теперь. Ноги бы унести. Похоже, ему удалось как следует раздраконить стражника – тот уже припустил следом. Тарен ускорился и нырнул в грязную подворотню, понадеявшись, что преследователь не захочет с ним возиться.
Еще как захотел. И был уже пугающе близок к цели. Какой-то неправильный стражник. Вот толстяк Джо, например, над которым смеялись все окрестные мальчишки, обычно пытался остановить очередного воришку оглушительными криками “Стой, …!” и очень быстро выдыхался. А этот, гляди ты, молча топал следом – да с такой скоростью, что, если б Тарен не петлял по переулкам, как ополоумевший заяц, то уже давно оказался бы загребущих лапах закона.
Вскоре Тарен начал выдыхаться. У него с самого утра крошки во рту не было. А пробежал он уже прилично. Под ногами разбегались толстые портовые крысы – еще несколько поворотов, и он окажется на пристани. А потом куда? Стражник уже давно должен был отстать. Злость на этого упрямого собачьего сына и, одновременно, на себя, за то что так просто попался, придавала Тарену сил. Но надолго ли?
Народу на пристани было прилично – но все же не настолько, чтобы с легкостью затеряться в толпе. Вот сейчас преследователь вылетит из-за поворота и, конечно же, сразу его заметит. Тарен замешкался, тяжело дыша и в волнении облизывая пересохшие губы. Наконец, он приметил какой-то здоровенный корабль со спущенными сходнями. Торговый, наверное. Впрочем, в этих посудинах он все равно не разбирался – главное, что не военный. Стараясь не привлекать к себе особого внимания (люди и так с подозрением посматривали на запыхавшегося мальчишку), Тарен подошел к сходням, обернулся…и встретился взглядом с тем самым стражником, внимательно высматривающим его среди толпы. Все, пути назад не было: Тарен юркнул на палубу, и тут же метнулся в сторону, под защиту каких-то тюков  и бочек. Похоже, выгрузка (или загрузка? черт их, этих моряков, разберет) шла полным ходом – а Тарену повезло попасть в перерыв. Отдыхающие матросы были заняты каким-то разговором и не обратили на него ровным счетом никакого внимания.
Но просто залезть сюда – мало. Его, с позволения сказать, укрытие прекрасно просматривается, если обойти тюки с другой стороны. А лишаться руки – за кражу – очень не хотелось. Тарен, бросив еще один вороватый взгляд в сторону матросов, с трудом поддел тяжелую крышку одной из бочек, на счастье оказавшейся полупустой, и юркнул внутрь.
В ноздри тут же ударил сладковатый аромат яблок. У Тарена аж слюнки потекли. Он мигом спрятал парочку себе за пазуху и принялся внимательно прислушиваться к тому, что происходит на палубе. Вряд ли стражнику позволят досматривать груз: если Тарен что и слышал о мореплавателях, так это то, что они не любят, когда вмешиваются в их корабельные дела. Может, и сейчас повезет? А потом удастся так же незаметно выскользнуть – и отправиться восвояси. Еще и яблок с собой прихватит.

Пока уверенный женский голос выпроваживал стражника с корабля, Тарен не удержался и все-таки вцепился зубами в одно из благоухающих яблочек. И чуть не застонал от удовольствия – вкус оказался под стать запаху. Стараясь хрустеть как можно тише, он быстренько обглодал свою добычу, оставив только коротенький черенок. А на рынке торгуют одной кислятиной. И ладно еще, если не червивое попадется. Ворованное-то не обменяют. Эх, вот эту бы бочку, да целиком переместить в ту конуру, где Тарен ночевал последнее время. Да еще и сделать так, чтобы никто ее там не заметил. Облизнувшись, мальчишка сунул за пазуху еще яблоко. Как-нибудь унесет.
Знать бы еще, с чего это моряки даже проверять не стали, прячется ли среди груза обещанный стражником вор. Может, поглядели поверх тюков да успокоились? По крайней мере, никаких шагов рядом с бочкой Тарен не слышал. А то уже давно выпрыгнул бы да припустил что есть мочи. Видеть-то его вряд ли видели –давно бы крик подняли. Торговцы ворья не жалуют. Значит, просто поленились. Ну да будет им урок, не досчитаются с десяток яблок.
Будь воля Тарена, он бы до вечера в бочке просидел, жуя награбленное. И вкусно, и удобно: в темноте-то всяко проще прятаться. Но вдруг эта посудина отчалит раньше? Или кому-то срочно захочется отведать яблок? Нет, долго ждать было нельзя. Тарен, вздохнув, быстро стрескал еще одно яблоко и, поправив под рубахой остальные, самую малость приоткрыл крышку бочки. Ничего, конечно, не увидел. Пришлось вылезать наугад, надеясь, что никто сюда не смотрит.
Нет, сегодня определенно был не его день. Стоило Тарену высунуться, чья-то рука крепко ухватила его за шиворот, окончательно вытаскивая из бочки. Ворованные яблоки, конечно, тут же с громким стуком посыпались на палубу и раскатились в разные стороны. Теперь-то прикинуться бедным сиротинушкой, за которым гонялся несправедливый стражник, точно не выйдет. Тарен безуспешно дернулся в сторону, пытаясь дотянуться ногами до палубы и слыша предостерегающий треск рубашки. Куда там. На ноги его все же поставили, но хватка переместилась на плечо, сжимая еще крепче. Зато Тарен сумел, наконец, развернуться и оценить ситуацию.
- Так-так, что тут у нас? – довольно угрожающим тоном спросил державший его мужик.
Он, кажется, простым матросом не был. Или, по крайней мере, не выглядел, как простой матрос. Да и как матрос вообще. Тарену впервые пришла в голову мысль, что на торговцев собравшиеся на палубе люди как-то не слишком похожи. Хотя какая уже разница? Путь к сходням был надежно перекрыт. Сейчас все вроде бы занимались своими делами, но и поглядывать в их сторону не забывали.
Так вот, Тарен быстро понял, что дело дрянь. Сейчас, кажется, его будут бить. Может, потому и стражника погнали? В доброту людскую мальчишка уже давно не верил, а вот на  людей, которым доставляло удовольствие мучить других, насмотрелся достаточно. И, если это не торговцы, ему же хуже. Он бросил отчаянный взгляд в сторону борта – нырнуть бы сейчас ласточкой в воду, и ищи его потом – и, конечно, выдал себя этим взглядом с потрохами. Его намечающееся движение ушло впустую…но так просто сдаваться Тарен не собирался. Он принялся лягаться и вырываться, как бешеный. Молча, не тратя сил на крики и ругань. Так обычно дерутся за свою жизнь. Но силы изначально были не равны. Кажется, Тарен все-таки успел несколько раз ощутимо стукнуть обидчика, но тот быстро завершил схватку одним мощным подзатыльником. И, кажется, еще что-то сказал насмешливо, но мальчишка не разобрал.
Сквозь звон в голове Тарен понял, что его волокут куда-то вглубь корабля, крепко держа за предплечье. Он попытался упереться ногами в пол, но моряк этого словно не заметил, неумолимо двигаясь вперед.
- Пусти, ну! – наконец, заорал Тарен, поняв, что силой вырваться не получится – так можно хотя бы выразить свое неудовольствие. И завернул красивенький трехэтажный оборот, очень удачно подслушанный вчера в трущобах. Получил в отместку еще один подзатыльник. Страшно, конечно, было – аж жуть. И в ушах до сих пор звенело. Но Тарен упрямился и не оставлял попыток вырваться.
В каюте, куда его бесцеремонно втолкнули, находились двое. По женщине сразу было понятно – это вот она со стражником говорила. У такой бы Тарен воровать не стал, поостерегся. Он все-таки немного в людях понимал. Капитан, должно быть. Она, значит, сейчас и будет решать. Сообразив это, Тарен на второго почти и не взглянул. Насупился, встав, наконец, спокойно и попытавшись выдернуть руку и оправить рубашку.