HELM. THE CRIMSON DAWN |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » HELM. THE CRIMSON DAWN » ХРАНИЛИЩЕ СВИТКОВ (1420-1445 гг); » W tę historię uwikłana
❖ НАЗВАНИЕ: W tę historię uwikłana;
❖ УЧАСТНИКИ: Grace, Sebastian Reed;
❖ МЕСТО/ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЙ: один из портов острова Абессин, конец сентября 1441 года;
❖ КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ: Все предатели заслуживают смерти - прописная истина. А что заслуживает история, возникшая из твёрдых принципов, но зашедшая в тупик, что нет сил больше этим принципам следовать?
Отредактировано Sebastian Reed (2015-07-13 22:25:59)
Спустя полтора месяца в море “Призрак” все же пришвартовался в одном из портов. Грэйс ни чего не могла сказать, этот городишко ей нравился, да и контакты с торговцами были уже налажены, а значит, сбыть груз по выгодной цене для команды будет в разы легче, как в принципе и закупка новой провизии. Так что рабочие моменты сейчас мало волновали рыжеволосую, которая занимала угловой столик в одном из питейных заведение, по обычаю, первый этаж - был отведен под общий зал, над которым располагались жилые номера.
Выпивка не лезла в глотку, да и паршивое настроение, что преследовало в последнее время Грэйс, все ни как не отступало. Девушка вообще не особо понимала, что здесь забыла. Но, сведения по поводу одного старого знакомого, которые ей совершенно случайно попали в руки, хотела проверить.
*****
Безумие, охватившее корабль одной ночью - закончилось, но повлекло за собой не малые траты. Одна только потеря якоря чего стоила, не говоря о небольших, но все же ощутимых поломках которые принесла кораблю посадка на мель.
Именно по этой причине, удобней устроившись на палубе, рыжая внимательно пересматривала только что сделанные подсчеты. По сути, траты на корабль совершенно не ударят по карманам команды, что вполне-таки удовлетворяло девушку, да и командование в принципе.
Грейс устало потерла глаза, отрываясь от пожелтевших страниц, наблюдая, как один из матросов натягивал гроты. Ветер, как и положено, гулял в парусах, подгоняя корабль вперед, что не могло ни радовать. Водрузив перо обратно в чернильницу, девушка хотела было дальше углубиться в собственную работу, но заприметила неподалеку от себя Рида.
По сути, после того утра когда они проснулись в одной постели с сомнительными воспоминаниями, они так и не удостоились поговорить. Оба были слишком заняты, но эта уверенная ухмылка, с которой Себастиан встречал каждый раз рыжую, право начала надоедать. Нет, даже не ухмылка, а незнание того что скрывается за ней. Грэйс до этих пор так и не смогла определить сама для себя, что именно случилось той ночью. Она могла поклясться, что тогда видела Эднара, русалок, чаек, коней, сошедшую с неба богиню.… Ну, кто в этом хаосе скажет, что самое сладостное, что могло ей привидеться, было реальным? Стоит ли верить тем расплывчатым образам?
Взгляд вновь зацепился за острые цифры. Вот с чем было ей просто - цифры, которые не в силах скрывать что-то или обмануть. Истинные, сухие факты, которыми нельзя просто так, необоснованно играть, юлить или выкручиваться.
Грэйс с силой захлопнула журнал и обернулась, в поисках старпома. Ей повезло, мужчина находился один. Прихватив с собой записи, рыжая двинулась прямиком к пирату. Поравнявшись с Ридом, Ингрид не сразу начала разговор.
- Что там было? - девушка повернулась к Себастиану- в то утро, ты говорил про сон. Что в нем было?
*****
Ее взгляд зацепился за образ мужчины, который проскользнул между компанией. Не узнать это лицо, было грешно для рыжей, слишком уж часто она видела его за свою жизнь. Отставив кружку с выпивкой, она внимательно, словно хищник наблюдала за хвостатым, не выпуская его ни на мгновение из виду. Как только, он прошел около ее столика, девушка мгновенно поднялась и последовала за ним. Возле лестницы, Ингрид пришлось на миг задержаться, что бы позволить Эднару беспрепятственно подняться на второй этаж. Но и краткой заминки оказалось более чем достаточно, что бы остаться незамеченной для мужчины. Грэйс поднялась по лестнице вверх, но ее старый знакомый уже скрылся за одно из дверей, и разыскивать его было бы крайне глупо, кто занят, на что можно нарваться в одной из комнат. Однако Ингрид и не собиралась это делать. Она осталась на лестничном пролете, облокотившись об перила, внимательным взглядом обвела трактир, который всецелостно переполняло веселье. Пираты спорили о чем-то, в центре сдвинув два стола, образовалось место для тех, кто предпочитает испытать судьбу, в темному углу, вдали от лишних глаз шептались трое, по всей видимости, планируя или заключая сделку, а здешние девочки уже охмуряли поддатых посетителей. Те, кому не достались мужские ласки, промышляли, разнося кружки да бутылки и зазывая собственными прелестями взглянуть на них. Возможно, и бывший партнер Грэйс истосковался по женским ласкам, которым он ни когда не мог противиться. Но, скорей всего, Эднар явился сюда по делу то ли продать награбленное, то ли за встречей с “клиентом”.
*****
Рыжая сидела, ковыряла похлебку Мормо. Раньше Грэйс, как и все остальные члены команды, превозносила стрепню кока, но сегодня, то ли настроение было хуже некуда, то ли жижу в ее тарелке кто-то уже не раз переживал до нее. Многие матросы давно похватали свою пищу и отправились восвояси заниматься путными делами. В помещение остались только те, кто, по сути, ни куда не торопился. Сама же Грэйс, лениво игралась с железной шкатулкой, задумчиво вертя ее в руках, раздумывая над сложившейся ситуацией.
После той дивной ночи, все как-то совершенно внезапно пошло под откос, а самое главное, в памяти вспыли старые обиды вперемешку с новыми. Ингрид не понимала, как так случилось, что она отступила от данных самой себе обещаний. Через пару дней, “Призрак” должен был наконец-то причалить, а значит, она попытается кое-что выведать про старого знакомого. Хотя, Ингрид не тешила себя надеждами, ибо Эднар как всегда был слишком изворотлив, скорей всего, это единственное чего стоило поучиться у вора.
От мыслей ее отвлек пират, который без приглашения плюхнулся на скамью около девушки.
На вид ему было не более тридцати лет. Смуглое лицо, маленькие, но относительно доброжелательные глаза, на лице сиял шрам от мочки уха до уголка губ. Видно было, что этот человек пережил много за свои годы, но когда он точно оказался на корабле, Грейс не могла представить. Да и учитывая, что она видела его всего лишь второй или третий раз, могла бы предположить, что это один из новичков.
- А ты агрессивная баба, - начал разговор матрос, на что Ингрид даже ухом не повела. Увы, за годы, которые она провела на корабле, ей и не такое приходилось выслушивать в свой адрес. - Все говорят, что у тебя тяжкий характера. А знаешь, что я по этому поводу думаю? Мужика тебе не хватает, что бы так хорошо взял да как…
Девушка невольно подняла взгляд, внимательно осматривая мужлана. На мгновение Грэйс стало не по себе. Память невольно подкидывала старые воспоминания проклятой ночи, когда раскаленное железо касалось ее спины, оставляя шрамы на всю оставшуюся жизнь.
- Не себя ли имеешь в виду? - Ингрид смотрела в упор на моряка, не отводя от него взгляд.
- Ты - баба. Я - мужик- В принципе, заявление было дельное и правдивое, но Грэйс ожидала интересного развития дальше, кульминации этих слов. Увы, на этом объяснения закончились, по всей видимости, пират решил, что лучше любых слов за него будут говорить действия, а может просто переобщался с портовыми девками, в любом случае, Ингрид не собиралась далее продолжать эту беседу, а уж тем более быть облапанной.
- Остынь! Мужик. - фыркнул квартирмейстер, выливая остатки собственной похлебки на штаны моряка. Опешивший матрос быстро подорвался с места, пытаясь подобрать правильное ругательство или целый диалог для столь подходящего случая. Автоматически его рука легла на эфес собственного оружия, но и Грэйс не отставала. Подорвавшись с места, девушка схватилась за рукояти кинжалов, готовая в любой момент высвободить их для ответного удара. Видно было, что пират взвешивал, стоит ли вообще отвечать на действие Грэйс.
- Грэйс! - послышался командный голос старпома, который, по всей видимости, стал невольным свидетелем сложившейся ситуации, вот только девушка не сразу отреагировала на оклик, все еще продолжая впиваться взглядом в стоящего напротив моряка. Благо “собеседнику” хватило ума не спускать все на самотек, ибо в отличие от девушки, место на корабле было ему ой как дорого. Ухмыльнувшись, мужчина переступил через лавку и поплелся в сторону выхода, в то время как Ингрид с плохо скрываемой агрессией вновь заняла собственное место.
*****
В реальный мир Грейс вернул вновь явившийся взору Эднар, точней мелькнувшая по правую сторону от рыжей его фигура. Парень был чем-то доволен и насвистывал победную мелодию, вряд ли он что-то видел вокруг себя, но девушка все же склонила ниже голову, пряча собственное лицо за пологом шляпы. Как только Эднар оказался около лестницы, Грэйс, словно тень возникла за его спиной. В руке девушки сверкнуло оружие, острие которого она приставила к ребрам “жертвы”. Тонкие пальцы с силой впивались в холодную сталь. На мгновение, мужчина застыл, медленно и не уверенно поворачивая голову к неожиданному агрессору.
Какой-то миг, расползавшийся словно глина, они смотрели друг на друга. Каждый - словно видел призрак. Хотя человек, стоявший перед Ингрид, на бесплотного духа вовсе не был похож. Высокий, широкоплечий, в чистой и по виду достаточно дорогой для этих мест одежде; с глубокими зелеными глазами и долбанным конским хвостом на затылке.
- Грэйс, милая… - первый нарушил молчание Эднар. Его слова заставили девушку внутренне поежиться. Слишком часто она слышала этот наигранно заботливый тон, который в этот момент вызывал лишь новый приступ ярости.
Сейчас, она была не на корабле, а значит ни Хоук, а уж тем более Рид, не могли ей помешать привести в действие старое обещание. Слишком много боли и предательства принес этот человек. В детстве ее учили прощению, учили подставлять щеку под второй удар. Наивные пацифисты, храмовные крысы которые бояться даже слово сказать поперек - вот кто будет придерживаться таких истин, вот кто будет терпеть до последнего. И она была такой, убеждала себя, что может пережить многое, заставляла верить в будущее и отчасти получалось. Да что кривить душой, с тех пор не многое изменилось, лишь люди и обстановка. Правы те, кто утверждает, что люди не меняются…
Грэйс не стала церемониться, лишь с силой ударила под колена. От удара вперемешку с неожиданностью ноги мужчины подкосились, и он кубарем полетел с лестницы. Было бы лукавством, сказать, что в этот момент какая-то часть девушки не ликовала, наблюдая за столь живописной картиной. Рыжая медленно последовала за “жертвой”, который удачно приземлился на спину. Скорей всего, такие трюки для хвостатого не были в новинку, неприятно, но совершенно не ново.
- Я не знал, что ты на СТОЛЬКО соскучилась, - не смотря на нанесенные девушкой увечья, мужчина все еще улыбался и пытался отшучиваться. Насколько помнила Ингрид, Эднар ни когда, за все то время, которое она его знала, не был ни минуты серьезным. Девушка беззвучно зарычала, спускаясь по лестнице. Деревянные ступени скрипели под шагами пиратски. Лицо Грэйс пылало яростью, а глаза потемнели от гнева. Ей было плевать, что в заведение находиться три дюжины моряков и любой из которых мог заступиться за предателя. В груди пылал жар ненависти к этому плебею. Она была готова отдать свою жизнь ему, закрывала глаза на его темные делишки и готова была следовать за ним, но он, не раздумывая предал ее, выбросил как ненужную шавку, оставив без денег и надежд. Как же она обманулась тогда, и возможно, делает ту же самую ошибку сейчас. Обманывать себя, по всей видимости, было у нее излюбленным занятие.
Многие из посетителей с интересом внимали развернувшуюся перед ними картину. Кто-то, предвкушая новую забаву, улыбался, нашлись и те, которые не смогли сдержаться, что бы не поспорить чем же закончиться эта потасовка.
Девушка застыла, на первой ступеньке лестницы впиваясь глазами в собственного противника. Сердце рыжей учащенно билось. Как бы ни была она закалена в сражениях, как бы не была готова встретить угрозу, она всегда чувствовала по ускоренному биению сердца и дрожи, которая разница между воображением и действительностью, замыслом и исполнением. Грэйс не раз в собственном воображение перерезала горло Эднара, упиваясь его нелепым видом. Ей казалось, что как только это произойдет, ей станет легче, она отпустить часть прошлого которое могло бы как-то повлиять на нее сегодняшнюю. Что же, сейчас, ей более ни чего не оставалось, как проверить это.
- Ну что ты, как не родная, - Эднар медленно поднялся с пола и обнажил собственную саблю, направляя ее конец в сторону бывшей поддельницы, - иди ко мне.
Ублюдок. Он достаточно хорошо знал Ингрид, что бы предположить что девушка хочет и чего ждет от него. Грэйс извлекла из ножен второй кинжал и незамедлительно кинулась в атаку. Зал разверзся ликующими криками. Кто-то яростно поддерживал незнакомца, предлагая ему покончить с рыжей, иные же подгоняли Грейс.
Это был не простой бой, который переживала Грейс вместе с командой во время абордажей, где не было чувств, эмоций. Там, на корабле все делалось под влиянием адреналина. У команды была цель, умри, но достигни ее. В этой же стычке как оказалось, не было определенной цели, только переполняющий душу гнев, который заставлял делать множество идиотских ошибок и платить за них кровью.
Ингрид в последнюю минуту успела увернуться от сабли, которая свистнула над ее головой. Девушка кинулась вперед, но Эднар умудрился подцепить крестообразный эфес кинжала острием собственного орудия, Грэйс инстинктивно крепче вцепилась в рукоять оружия, стремясь удержать его при себе. Хвостатый, приложив усилие, рванул его на себя и, выпустив саблю, перехватил руками за запястье девушки, разворачивая и прижимая ее спиной к себе, надавливая острием кинжала на горло Ингрид. В данном положение она была полностью во владение Эднара. Мужчина мог без труда садануть ее по горлу и избавить себя от дальнейшего действа, но в место этого предпочел поиграться.
- Не глупи, милая, приходи ночью, вспомним старые времена, - он слишком приблизился к ее лицу. Ингрид ощущала дыхания вора на собственной коже, даже могла представить, какая ликующая ухмылка играла на его губах.
- Ты предал меня, ублюдок - свободной рукой Грэйс со всей присущей ей силой ударила острым локтем Эднара в грудь. От неожиданности, мужчина сделал шаг назад. Этого времени Ингрид хватило, что бы резко развернуться и нанести оставшимся оружием удар. Кинжал полоснул по живой плоти. Эднар мгновенно схватился за предплечье. Светлая ткань рубахи постепенно начала окрашиваться в алый цвет.
- Ах ты ж сучка, - хвостатый с силой сжал зубы. Отняв руку от ранения, он с недовольством посмотрел на окровавленную ладонь.
По яростному выражению лица вора было видно, что вся эта пляска ему уже изрядно надоела и более он церемониться не собирался. Мужчина подобрал с пола собственную саблю и теперь не теряя времени, пошел в атаку.
Со стороны это выглядело даже забавно - сабля против кинжала. При абордаже, когда места не так много и разгуляться особо негде, сабля не всегда была к месту, другое дело два ловких кинжала острия, которых то и дело успевают сверкать, поражая цели и нанося увечья. Но, сейчас, всего было предостаточно, а в руке девушки только одно оружие.
Грэйс уворачивалась от града выпадов бывшего любовника, дожидаясь, когда он уступит место даме и откроется для нанесения удара. Подгадав момент, когда сабля ушла в правую сторону, она успела прошмыгнуть, но наткнулась на удар по лицу.
Грэйс откинуло в сторону, и она чуть не рухнула на пол, помешало лишь то, что цепкие пальцы ухватились за край стола. На щеке Остергард сияла алая отметина, а в глазах продолжал гореть огонь ярости. Сейчас, в данную минуту, ей было плевать на окружающих, погром, который они бы могли навестив этом кабаке или улюлюкающих пиратов, моряков и горе торговцев, ставших свидетелями всего этого действа. Она видела перед собой цель, с которой должна была покончить, ради себя, ради собственного спокойства.
Отредактировано Grace (2015-07-13 22:39:39)
Где это видано, чтобы Себастиан Рид – неизменная душа любой пьянки-гулянки – сидел в стороне от всеобщего веселья? В руке – кружка эля, к которому пират – подумать только – едва притронулся, а в ближайшем окружении – люди, с которыми он едва ли обмолвился словом. И не потому, что меньше всего сейчас хотел с ними, именно с ними, общаться, но по той причине, что он в принципе ни с кем сейчас не хотел говорить. Зачем тогда пришёл в столь людное место, спрашивается? Он сам не знал. Просто всегда так делал, привычка. А может надеялся, что оказавшись в привычной и приятной атмосфере, избавится от неприятного осадка прошедших дней.
***
- Какого дьявола ты к ней полез? – одёрнул Рид матроса, когда тот поднимался по трапу наверх. Сам же старпом вернулся в трюм в поисках их корабельного лекаря, однако, став свидетелем развернувшейся картины, грозящей закончиться весьма и весьма плачевно (причём не только для непутёвого пирата, решившего сунуться к квартирмейстеру, но и для самого квартирмейстера), он моментально забыл, зачем вообще сюда спустился.
- А что, твоя баба-то? – удивлённо вскинул брови новичок, но затем с усмешкой добавил. – Видать, не шибко стараешься ты с ней, вон какая борзая.
Рид аж опешил от такой наглости. За годы на «Призраке» ему всякие попадались типы в рядах новичков: от робких юнцов, переживающих за каждую возможную ошибку, до самоуверенных гордецов, ранее плававшим на других кораблях и считавших теперь, что всё знают и всё могут. Но едва ли кто-то из них вот так, и пары недель не проплавав с новой командой, позволял себе так общаться со старшими по званию.
- Так что если что, - продолжил матрос с заговорщически-довольной физиономией, не замечая, что и кому городит, - зови, помогу обуздать бабёнку.
- Ты, – рыкнул Рид, схватив правой рукой мужчину за ворот рубахи и дёрнув к себе так, чтобы слышать его мог только этот остолоп, - не слишком ли рано расхрабрился, а? «Бабёнка» эта – наш квартирмейстер, имей уважение, если хочешь остаться на этом корабле.
Если бы Себастиан сейчас услышал в ответ «А ты вообще кто такой?» он бы, ей-богу, вышвырнул этого идиота прямо за борт. Конечно, все знали старпома в лицо, включая новичков, однако он почему-то не удивился бы, если бы именно этот кадр так опростоволосился, раз полез к Грэйс. Ведь и квартирмейстера не знать было странно. Впрочем, будь их квартирмейстер огроменным амбалом или по крайней мере суровым мужиком (ну или просто мужиком, в конце концов), вряд ли бы кому-то когда-либо пришло в голову к нему цепляться.
- Да шутка же, ну, - пробормотал матрос, пытаясь высвободиться из мёртвой хватки пышущего гневом Рида, который не отводил потемневших глаз от инициатора стычки.
Всё же он оказался не лишён здравого смысла, так что когда Себастиан разжал пальцы, поспешил удалиться восвояси. Проводив его холодным взглядом, старпом обернулся и спустился с трапа обратно в трюм. Несколько членов команды, которые всё ещё не закончили с трапезой, заинтересованно глядели на старпома, но тут же уткнулись в свои тарелки, стоило им пересечься взглядами.
Грэйс вновь сидела на своём месте, спиной к нему. Глядя на её одинокую фигуру, мужчина смягчился. На смену гневу пришло беспокойство.
Последние месяцы у них не ладилось от слова «совсем». А всё из-за чего? Из-за какой-то грёбаной фразы, которая вообще-то была сказана в качестве комплимента. Все попытки поговорить и объяснить, что девушка его просто не так поняла, не увенчались успехом, и в конечном итоге Рид махнул рукой, решив, что само как-нибудь уляжется. Но не только не улеглось, но стало даже хуже.
Поравнявшись со столом, за которым сидела Ингрид, Рид опустил обе ладони на край его выскобленной поверхности и чуть склонился к квартирмейстеру, не желая, чтобы их слышали все присутствующие.
- Ты помнишь, что сказала Хоук? Пожалуйста, держи себя в руках, не ведись на провокации.
Если Грэйс нарушит установленные правила, то даже Рид не сможет оградить её от наказания. Более того, именно ему придётся привести его в исполнение. Впрочем, капитан ясно выразилась: «Ещё одна попытка устроить драку на корабле – и о «Призраке» можешь забыть раз и навсегда». Любой из этих вариантов устраивал Себастиана в самую последнюю очередь. Хотя нет – совсем не устраивал.
***
- Мормо не будет есть эти помои! – раздался рядом крайне недовольный голос великана, за которым последовал стук тарелки, будто посудиной попытались проломить стол. Несчастная кружка перед Ридом аж подпрыгнула, расплескав вокруг себя эль, но, благо, старпом успел вовремя схватить её, не дав опрокинуться.
- Эй, где хозяин таверны?! – кок «Призрака» ухватил за юбку одну из пышногрудых девиц, разносящих выпивку. Белокурая обернулась, лучезарно улыбаясь даже несмотря на суровое лицо Мормо, и проворковала ему ответ, махнув свободной рукой в сторону пузатого низкорослого мужчины, обнимающего за талию другую девицу, над чем-то хохотавшую. – Позови его сюда. А если откажется, скажи, что Мормо сам к нему придёт, и тогда этому прохвосту не поздоровится! – на это девушка вновь одарила пирата сладкой улыбкой и поспешила к хозяину. Глядя ей в спину, мужчина проворчал. – Из последних остатков и жалких очистков Мормо сделал бы что-то более годное, чем это варево.
- Никто не сомневается в том, что ты – отличный кок, – несколько отстранённым тоном проговорил Рид.
В толпе мелькнула уже слишком хорошо знакомая фигура, копна тёмно-рыжих волос, выглядывавшая из-под неизменной шляпы. Грэйс не заметила его взгляда – слишком была увлечена преследованием некоего мужчины. А может она и вовсе не знала о том, что Рид тоже был в этом же заведении. Как бы там ни было, его насторожило… Нет, ему не понравилось… Да чего уж там – его возмутило то, что он не узнаёт преследуемую девушкой цель. Возмутило? Хм, задумался Себастиан, мало ли какой знакомый. Может даже с того времени, когда она ещё не плавала на пиратском корабле. Он отхлебнул немного эля, решив, что ему по идее вообще нет никакого до этого дела. Больше не должно быть. Если уж за все эти месяцы эта странная женщина не соизволила успокоиться и хотя бы попытаться его услышать, то… Быть может, ей это было не слишком нужно. А вечно бороться с кем-то и к чему-то кого-то принуждать он не хотел. И угораздило ведь ляпнуть. Почему он тогда просто не промолчал?
***
Это было, пожалуй, одна из самых невероятных историй, которые когда-либо приключались с «Призраком». Невероятных – в самом прямом смысле. Расскажешь кому – любой поляжет со смеху да надорвёт живот.
Вот только поначалу пиратам было совсем не до смеха. И это они ещё относительно легко отделались – корабль могло и на рифы отнести, к скалистым островкам или вовсе – не дай бог море бы разбушевалось. Тогда всем бы пришёл конец. Более нелепого завершения истории для знаменитого брига и не придумаешь. Хотя вряд ли, конечно, кто-то бы узнал об истинных причинах кораблекрушения.
Только что они вместе с Хоук и Хьюго закончили обсуждать план дальнейших действий, наметили маршрут до ближайшего порта, а заодно твёрдо решили – впредь подвергать тщательной проверке любой захваченный груз, который возникнет соблазн оставить себе и отправить на кухню. Пока Арантес сворачивал карты, капитан приказала отыскать квартирмейстера, чем, собственно, Рид и занялся.
То ли после пережитого ещё не все пришли в себя, то ли диковинные грибы так подействовали на способность соображать и частично стёрли память некоторым членам экипажа, но по пути старпом собрал целый урожай откровенно глупых вопросов. Ему даже захотелось самому затаиться в каком-нибудь углу, спрятавшись от всех, как наверняка сейчас сделала Грэйс, которую он уже обыскался.
По счастливому случаю, рыжая сама нашла его, внезапно возникнув рядом, будто стояла здесь всё это время.
- А, вот ты где, там… - начал было он, но Ингрид перебила его, задав, право, неожиданный вопрос.
«А может и не такой уж и неожиданный», - промелькнуло в голове. В конце концов, не Рид ли постоянно расплывался в довольной ухмылке при виде девушке, безмолвно подталкивая её к неизбежному, намекая, мол, ну же, давай, спроси меня о том, о чём я бы и сам не прочь узнать.
Да, Себастиан в самом деле не мог с уверенностью утверждать, что самая приятная часть той ночи не была плодом его воспалённого сознания. Какими бы реальными ни казались воспоминания об этом по сравнению со всеми прочими событиями, о которых он тоже помнил, но уже смутно. Однако проснулись-то они вместе, и в положении совсем недвусмысленном. Как сейчас он помнил мягкость её теплой кожи, а затем – такой резкий контраст – непонимание во взгляде. И вот на лице Рида вновь заиграла та самая улыбка, которая, как видно, очень не давала покоя Грэйс.
- Почему тебя волнует, что мне снится? – ответил он вопросом на вопрос, хитро прищурившись, но затем, выдержав недолгую паузу, вздохнул и перестал так нагло улыбаться. – Не уверен, что это было сном. Или галлюцинациями, как вся эта ересь с высохшим морем и Блэром с пеликаньим носом. По сравнению со снами и глюками я помню всё слишком отчётливо. А так как ты спрашиваешь, – он внимательно посмотрел на Грэйс, - я могу предположить, что я прав. Вряд ли сны бывают одинаковыми, верно? – уголки его губ чуть приподнялись. – Другое дело – если ты хочешь, чтобы произошедшее осталось в памяти как сон, хм. Обещаю не бросаться шуточками и намёками по этому поводу.
***
Решение о том, что ему всё равно, удачно совпало по времени с тем моментом, когда Грэйс прекратила движение, остановившись у лестницы, и, соответственно, с догадкой, что, быть может, ему просто показалось и никого она не преследовала. Но вот рыжая устремилась вверх, и Рид оторвался от кружки, норовя отправиться следом. На всякий случай – мало ли что.
- Ещё бы, - громыхнул Мормо в тот самый миг, когда пират уже начал подниматься на ноги, - но хоть на суше можно отдохнуть? Где там этот…
На возмущенного гиганта уже начали обращать внимание те, кто находился поблизости. Впрочем, чуть поодаль разгоралась настоящая схватка за карточным столом, так что многим по-прежнему было не до того. Однако для хозяина заведения, должно быть, и этого тревожного звоночка было достаточно, потому что из толпы вновь выплыла уже знакомая им белокурая особа, но на сей раз не одна, а в компании ещё одной нимфы.
- Хозяин приносит свои глубочайшие извинения, господин пират, - промурлыкала блондинка, устраиваясь на коленях Мормо с полной чашей горячего вина, которую великан тут же принял, - и обещает непременно во всём разобраться. А пока, – девушка переглянулась со своей подругой, уже обвивавшей руками шею старпома, желая, кажется, свести всё его внимание исключительно к вздымающимся от её мерного дыхания округлостям, нарочито слишком туго затянутым просто корсетом.
- А пока, - продолжила белокурая, взяв свою жертву за подбородок и заглядывая ей в глаза, - позвольте скрасить ваше ожидание?
- Я вообще-то не… – Рид сделал жалкую попытку выпутаться из этих объятий, но то ли потому, что это было для него чуть ли не противоестественно и противоречило его обычному поведению, то ли голос, нашептывающий что-то ему на ухо, был слишком сладкий, но эта темноволосая шельма у него на коленях быстро овладела остатками его рассеянного внимания.
- Мормо это устраивает, – одобрение в тоне пирата служило отличным доказательством тому, что хозяин здесь – отнюдь не промах. И быть может еда у него в заведении и правда – помои, но вот в голове ветер не гуляет.
Однако таверны – места, знаете ли, такие непостоянные. Никогда не предугадаешь, что произойдёт здесь в следующую секунду. Элемент внезапности таится повсюду. За игральным столом, где особо азартные завсегдатаи могут в любой момент не поделить золото и начать выяснять, кто и как сильно мухлевал. В компании увлёкшихся выпивох, вдруг возомнивших, что в состоянии держать саблю в руках столь же крепко, как будучи трезвыми. В общем – где угодно. Даже, представьте себе, на вполне себе обычной лестнице, ведущий к жилым комнатам.
Грохот кубарем спустившегося со второго этажа тела привлёк уже куда больше любопытных голов, чем недовольный едой матрос.
В помещении стало заметно тише, а потому фразу прилетевшего сверху мужчины услышали многие, включая Рида. Услышанное заставило его пересилить себя и отвернуться от хитрой ведьмы, затеявшей с ним изначально нечестную игру.
- Хвостатый её уделает!
- Да раз плюнуть!
Неудивительно – народ начал делать ставки, как только раздался звук обнажающейся сабли.
- Эй, а не с «Призрака» ли она? – чей-то возглас эхом чужих восклицаний разнёс по толпе название пиратского брига, что сразу же сказалось на решении некоторых ставить на разодетого не к месту мужчину.
Рид никаких ставок не делал. Но и вмешиваться тоже в его планы не входило. Он твёрдо решил для себя, что Ингрид и сама с этой крысой ряженой справится, не первый раз за кинжалы взялась. И всё же, когда эти двое кинулись друг на друга, пират напрягся всем телом, замер, не смея отвести взгляда от схватки. И что-то внутри каждый раз сжималось, когда оружие мужчины проходило в опасной близости от Грэйс. Но вот хвостатый подловил девушку и под вой толпы всё-таки обездвижил.
- Какого!.. – возмущённо воскликнула девица, плюхнувшись своим нежным задом на жесткую скамью. Рид только что решительно спихнул её со своих колен, вскакивая на ноги.
- Рид, – предупредительно прогнусавил Мормо, который тоже наблюдал за сценой, но не спешил ради этого удовольствия прощаться с другим.
- У тебя есть на примете другой хороший квартирмейстер? – сверкнул глазами Себастиан.
Впрочем, Грэйс и сама прекрасно вышла из положения, да ещё и увеличив свои шансы на победу, ранив противника, чем вызвала одобрение, как ни странно, немалой части присутствующих. Кто-то выкрикнул имя рыжей и оглушительно свистнул. Должно быть, пиратов с их корабля здесь было уже больше, чем ещё час назад. Рид застрял где-то между беснующейся толпой, решив дать Ингрид ещё один шанс. В конце концов, он прекрасно понимал, что она его совсем не поблагодарит за вмешательство. С другой стороны, если она ошибётся, если её противник всё же серьёзно ранит её или убьёт? «Хватит страдать хернёй, Рид. Эта женщина столько абордажей пережила. Пора уже перестать всякий раз париться по этом поводу», - осадил его здравый рассудок, которого мужчина уже был готов даже послушаться, если бы не одно «но».
Вероятно, он здесь был не единственным человеком, имевшим личную заинтересованность в исходе схватки. Ещё когда противник Грэйс получил кинжалом по предплечью, худосочный юноша, до этого скрывавшийся в самом тёмном углу таверны и пристально наблюдавший за происходящим, сорвался с места и бросился продираться сквозь возбуждённую толпу моряков. Выскочить на «сцену сражения» ему удалось только когда Грэйс уже хваталась за край стола, чтобы не упасть после удара. Девушка не могла видеть юнца, он появился со спины. Россыпь веснушек по раскрасневшемуся лицу, горящие азартным блеском серые глаза, выбившиеся из-под покрывающей голову повязки волосы соломенного цвета и необычайно пухлые для парня губы. Юнец набросился на Грэйс сзади, и хотя весил он вряд ли так уж много, всё же ему удалось повалить её на пол. Пожалуй даже здесь бОльшую роль сыграл элемент неожиданности. Кинжал Грэйс отлетел под ноги одному из моряков.
- Держу её, Эднар! – голос у юноши тоже оказался подозрительно высоким. Усевшись на квартирмейстера сверху, он схватил её за волосы, оттягивая голову к себе, и приставил к горлу жертвы совсем небольшой кинжал. Никто и не заметил, каким образом он оказался у него в руках. – Можно я перережу глотку этой мрази?
С нелепой кровожадностью для такого хрупкого на вид и ещё совсем юного существа, парниша сильнее дёрнул Грэйс за волосы и с маньячной улыбкой воззрился на мужчину. Прежнего ликования вокруг поубавилось. Но навряд ли из-за недостатка интереса или разочарования. Даже скорее напротив.
Эднар приблизился к ним. На губах его играла злорадная ухмылка. Он кивнул своему подельнику, чтобы тот убрал кинжал и слез со своей жертвы.
- Все заменимы, милая, - конец сабли смотрел прямо на медленно поднимавшуюся с пола Грэйс, - как видишь.
- Пока что мы видим, что ты не можешь справиться с бабой в одиночку! – в бешенстве крикнул кто-то со стороны карточного стола. – Или ты сам – баба ряженая? Как и твоя шавка дохлая!
- Я на тебя поставил, урод!
Но Эднару, кажется, было всё равно. Для него сейчас будто существовала только Грэйс, а недовольные крики его мало интересовали. Ухмылка не сползала с его лица, а во взгляде был яд.
- По старой памяти я, быть может, и не стал бы тебя убивать, - негромко проговорил Эднар, сделав шаг навстречу девушки. – Свои обязанности ты исполняла исправно, - он поднял саблю чуть выше, на уровень горла Ингрид, а затем, подумав с секунду, опустил, направив остриё на сердце. – Как-никак, тёплая постель – отрада кажд…
Поток дикой ругани разрезал только начавшую воцаряться тишину в таверне, возвращая интерес всех без исключения к происходящему. Хвостатый выпустил саблю и схватился за уже и так раненное плечо, из которого теперь торчал кинжал. Впрочем, он быстро понял свою ошибку, и успел подобрать оружие до того, как Себастиан вырос перед ним, оттесняя квартирмейстера в сторону. Где-то позади «дохлая шавка» Эднара уже размахивала руками и ногами – Мормо, перехватив юношу (или переодетую девушку – чёрт разберёшь) поперёк туловища, одной рукой поднял это существо в воздух, дабы не смело влезать.
- Друзья, - Рид обращался к толпе, но смотрел прямо на пыхтящего от ярости Эднара. Голос его был таким же, как всегда – несколько беззаботным, с явно прослеживающейся улыбкой, как если бы он принялся рассказывать одну из баек своим собутыльникам, но взгляд оставался холодным, и, если честно, у Себастиана уходило немало сил, чтобы просто не зарубить этого человека прямо сейчас.
О, он понял, кто этот противник Грэйс ещё до того, как вмешался. По их коротким, но весьма однозначным фразочкам, по эмоциям, которые ни один из них не чурался демонстрировать. Да и Рид, знаете ли, был не дурак. И отчасти именно это знание подталкивало его снести поддонку голову. Но он знал возможную реакцию толпы. И хотя многие уже выразили своё разочарование, тем не менее, это было до того, как он вмешался. А вмешался он потому, что вряд ли бы этого простого разочарования хватило на то, чтобы помешать Эднару проткнуть Ингрид сердце. А ещё потому, что девушка почему-то бездействовала. И вот он должен был «донести» до толпы, что его поступок никак не связан с тем, что Грэйс родилась не мужчиной.
С другой стороны – какая вообще разница, что там подумают окружающие? Риду, честно говоря, в данной ситуации было всё равно. По его скромному мнению, уж лучше живая женщина, пусть и не сумевшая всем здесь доказать что-то, чем женщина мёртвая, но зато «я умею сражаться с мужиками на равных!». Но он точно знал, что это в какой-то степени важно для этой самой женщины. Что ж с ними так сложно-то? Хотя только с одной сложно, остальные все почему-то куда покладистее.
- Братья, - продолжил он, - у кого из вас есть семья?
Себастиан твёрдо сжимал саблю, направленную в грудь Эднару, который, впрочем, тоже не смел опустить свою. Никто из них не торопился нападать первым. Рид – потому что не договорил, а бывший… партнёр Грэйс потому, что, видимо, смекнул, что пират не просто так тут рот открыл, и пытался понять, что у него на уме. Кинжал по-прежнему торчал из его плеча, мужчина не вынул его, зная, что кровь из открытой раны хлынет лишь сильнее, а возможности её обработать у него сейчас не было.
- Моя жена умерла при родах, - отозвался один из моряков, пока другие задумчиво переглядывались, - вместе с сыном.
- У меня нет.
- И у меня…
- Только старуха-мать…
Рид уже успел выругаться про себя – видимо, он начал совсем издалека, надо было задать вопрос более чётко. Хотя куда уж чётче? Но тут, слава Марису, нашёлся кто-то сообразительный. Им оказался пожилой пират, дымящий трубкой за карточным столом. Его левый глаз почти не открывался, что, однако, не мешало ему отлично видеть, как мухлюет его партнёр по игре.
- Молодняк! – гаркнул он с явным осуждением в голосе и бросил очередную карту на стол. – Обернитесь вокруг, дурьи бошки!
- Кодекс!
- Пиратское Братство!
- Точно! Братство – наша семья!
- Братство – наша семья, - громко повторил Рид, расправляя плечи. – Этот человек, разодетый как последняя крыса сухопутная…
- Ну уж теперь скорее как покоцанная псина!
- Девка его хорошо разукрасила!
- …заявился сюда, в место, которое должно служить нам местом заслуженного отдыха, с намерением причинить вред квартирмейстеру «Призрака», члену нашей семьи. Или не только причинить вред, а? – на этих словах он чуть повысил голос, чтобы слышать могли все. – Но и убить?
Он знал, что все здесь без исключения – на разной стадии опьянения. Знал, что подавляющее большинство посетителей этой таверны – пираты, бывшие или нынешние, и куда меньшая часть – рыбаки и торговцы. Пираты, как известно, - народ разношерстный, а на суше этот народ может быть и вовсе неуправляемым, пользующийся любым случаем, подходящим и не очень, ввязаться в драку, разбить кому голову или просто понаблюдать за этим процессом – в общем, насладиться тем, чего лишены на корабле. Однако каким бы сбродом они ни были, какими бы головорезами и моральными безумцами ни слыли, очень и очень многие каждый на своих кораблях за долгие годы в море впитали в себя одну и ту же особенность – чувство единения и гордость за то, кем они являлись. Себастиан не раз самолично наблюдал подобные вещи – достаточно нескольких простых, но ёмких фраз, и вот вся команда уже готова ринуться в бой. Чего уж там, ему и самому довелось это испытать. Пираты, чёрт возьми, гордились своей принадлежностью к Братству. Гордились тем, что семья. Что, конечно, не мешало им знатно ссориться и мутузить друг друга внутри этой самой семьи. Но, как думалось Риду, это почти тоже самое, что и с обычной семьёй. Ты можешь сколько угодно всем повторять, что твой брат – придурок и самая последняя скотина, но стоит только кому-то чужому отозваться в похожем ключе об этом придурке и скотине, ты будешь готов этому человеку глотку перегрызть. Ну или заехать в челюсть как минимум.
Глаза Эднара метали молнии, на его перекошенном от ярости лице играли желваки, но он уже сам понимал, что едва ли способен что-то сделать. С таким настроением, толпа разорвёт его на части, даже если он пойдёт в атаку и одержит блистательную победу над пиратом.
- И я обращаюсь к вам - не только к своим братьям с «Призрака», но ко всем вам, друзья, к пиратам, к Братству, - как и всякий хороший рассказчик, Себастиан и сейчас помнил про своевременные паузы. – Что следует сделать с тем, кто угрожает кому-то из твоей семьи?
Советы послышались со всех сторон незамедлительно.
- Вздёрнуть!
- Глотку перережь гаду!
- Задницу порохом напичкать и поджечь!
Каждый старался перекричать друг друга. Кто-то швырнул кружкой с остатками рома в Эднара, но чуть промахнулся и угодил в макушку диковатого вида матроса.
- КТО?! – взревел он и кинулся в сторону, откуда в него прилетела кружка.
Будто не о «семейных ценностях» только что говорили, не о Братстве. Там, куда направился громила, тут же завязалась драка, втянувшая в себя сразу нескольких пиратов. И теперь многие уже сосредоточили всё своё внимание в той части помещения и с остервенением делали очередные ставки.
- Значит, ты та самая шваль, предавшая Грэйс? – уже не так громогласно рыкнул Рид, делая шаг навстречу мужчине. Их сабли сошлись со звонким скрежетом.
За ними наблюдали лишь самые стойкие и ярые сторонники пиратской справедливости, но Эднар уже, должно быть, почувствовал, что его жизнь находится в меньшей опасности, чем минуту назад, а потому к нему вернулось былое острословие.
- О, я вижу ты обо мне часто вспоминала, детка? – издевательски произнёс хвостатый, тяжело дыша. Всё же прошедшая схватка, а также продолжающая кровоточить рана (вернее – обе раны) давали о себе знать.
- Грэйс, - уже без тени улыбки в голосе, без пафоса, как ещё совсем недавно при обращении к пиратам, Себастиан говорил как никогда серьёзно. – Только скажи, и я выпущу кишки мерзавцу, и брошу его гнилую тушу к твоим ногам.
Он не сразу понял, что именно эмоции, бушующие внутри, побудили его сказать. А когда понял, то решил, что сказал всё правильно. И повторил бы ещё раз, если бы потребовалось. Уж кто-кто, а эта женщина меньше всего заслуживала предательства. И прочих… бед, которые ей довелось пережить. Сейчас Рид даже не был уверен в том, что его одолевает злость только на этого человека. Он вспомнил и то плохое, что приключилось с Ингрид уже за время их знакомства. Да и в чём-то он самолично был виноват.
- Что ты там про семью говорил, шлюхино отродье? – оскалился в кривой усмешке Эднар и процедил. – Навешал этим дуракам наивным лапшу на уши, а на деле просто хочешь оттрахать…
Ожидал ли мужчина, что первым делом в ход пойдут сабли, которые уже встретились друг с другом и были наготове, или просто слишком вошёл во вкус, трепля языком, но видимо прям так сразу в морду получить он не рассчитывал. А на что он, собственно, рассчитывал тогда, открыв свой поганый рот? Как бы там ни было, резким движением отведя саблю противника влево, Себастиан со всей силы заехал Эднару кулаком в челюсть. Тот, впрочем, оказался крепким орешком. Удар не настолько дезориентировал его, и в следующее мгновение его сабля рассекла воздух буквально в дюйме от пирата, заранее успевшего увернуться. Он в самом деле желал распороть ему брюхо, но хвостатый сумел предупредить и блокировать эти попытки, поэтому в пару ловких обманных движений Рид оказался за его спиной. Левое запястье старпома почему-то оказалось окровавленным, но он не обратил на это внимание, хватая Эднара за некогда аккуратный хвост волос, которые так кстати доходили мужчине прямо до лопаток. Что ж он раньше не додумался? Дёрнув к себе хвост, как дёргают особо упёртый сорняк, Себастиан заставил Эднара завалиться назад и потерять равновесие. Колени его подкосились, и одним грубым пинком колена под зад пират заставил противника рухнуть на колени. Сабля с звонким стуком отскочила от пола, выпав из разжатых пальцев.
Вера в то, что поединок между пираткой и вором может быть честным, как всегда подвела рыжую. Налетевшая сверху на Грэйс тушка, была действительно неожиданностью, которая застала рыжую врасплох. Обезоруженная она лежала на полу, в то время как какая-то дрянь держала ее за волосы, приставив к шее собственную зубочистку. Девушка сильней стиснула зубы, дабы откровенно не зарычать от гнева и не скинуть с себя эту чертову прохвостку, которая умудрялась еще что-то тявкать. Но, дело решил Эднар, который лишь одним жестом указал место своему питомцу, заставив ее слезть с Ингрид.
Пиратка медленно поднялась на ноги. Острие сабли было предельно близко от нее, перемещаясь с горла на сердце. Но Грэйс, словно околдованная смотрела на хвостатого, не решаясь что либо сделать. Ожидать чего-то адекватного от этого ублюдка было совершенно глупо. Ему безразличны другие люди, а убить - плевое дело. Рыжая лишь надеялась на то, что все закончиться достаточно быстро. Лезвие сабли коснулось ткани на ее груди. Один точный удар и “игра” будет окончена. Единственное про что умело, забывают азартные игроки, которые находятся в шаге от выигрыша, так это про карты в рукавах. Тузом в этой партии стал Себастиан, который возник перед Грэйс неоткуда. Отстранив квартирмейстера, Рид начал нести что-то о семье и братстве, пытаясь заставить толпу поверить в то, что его действия - оправданны, что перед ними не просто баба, которая не в силах прикончить мерзавца, а их ровня, одна из пиратов, сестра и семья. Без сомнений, он умел пудрить мозги людям и этим хорошо пользовался, но почему в груди вновь кипела ярость, граничащая с эгоизмом. Эднар - ее противник и враг, до которого ни пиратам, ни Себастиану не должно быть ни какого дела.
Грэйс ни чего не оставалось делать, как занять выжидающую позицию, неподвижно и безмолвно наблюдать за открывающейся картиной.
Как оказалось, семейные узы пиратов не так крепки, как бы хотелось. Драка, которая развернулась в другом конце заведения, в какой-то степени развязала рука старпому. Скрежет сошедшихся саблей заставил каждую клеточку в теле Ингрид напрячься и быть готовой в любой момент встрять в бой.
Ну а пока, ей более ни чего не оставалось как стать невольным свидетелем битвы между собственным прошлом и теперешним.
*****
Грэйс склонила голову над столом. Ей было плевать, кто стал свидетелем этой всей картины, и какой бред может рассказать обиженный на нее матрос старпому, а ведь судя по тому, что Себастиан, еще не рядом и не отчитывает ее за несдержанность, можно было сделать свои выводы.
Рыжая отставила от себя пустую миску и продолжила вертеть в руках шкатулку.
Образ Эднара в ту ночь породил в ней сомнения, и чем больше она думала о нем, тем больше сомневалась в Риде, его словах и действиях. Обмануться - вот что она умеет лучше всего. Ночь со старпомом, пусть и столь призрачная много для нее значила, слишком много… даже так, больше чем следовало. Но вот, в Себастиане она не могла быть уверенна, а вновь наступать на теже весла совершенно не хотелось. Слова про шлюху, окончательно стали для Грэйс камнем преткновения. Девушка разжала пальцы, и шкатулка с легким звяканьем упала на дубовую поверхность стола. Рыжая устало коснулась ладонью лица и сразу же отняла ее, услышав знакомый голос, что предупреждал ее быть более сдержанной и не вестись на провокации. Грэйс еле заметно покачала головой.
Вот только от этого предупреждения не становилось легче, наоборот, хотелось развернуться и как можно сильней вмазать по физиономии Рида. В место этого, девушка потянулась за шкатулкой.
- быть облапанной или получить плеть? - она задумчиво покрутила шкатулку, словно на одной из ее сторон было написано правильное решение. Спрятав предмет в карман, рыжая поднялась из-за стола.
- Как скажете, командир, в следующий раз, отдамся прямиком на это столе, что бы не отвечать на провокации - Грэйс переступила через лавку и быстрым шагом покинула трюм. До прибытия корабля в порт, девушке так и не пришлось повстречать Рида, да и это, по сути, было к лучшему.
Ингрид пришла к выводам, пока она не разберется с прошлым, вряд ли ей удастся наладить что-то в сегодняшнем.
*****
Сабля выскользнула с рук хвостатого. Грэйс не теряя возможности, подхватила с пола оружие. Занимая позицию напротив соперника, прижимая острие клинка к его горлу. Теперь была ее очередь играть с его жизнью. Грэйс так неистово ненавидела этого мужчину, что и вовсе забыла о собственных убеждениях. Со стороны картина походила более на казнь чем на равный поединок. Всего один удар и безоружный человек падет к ногам, омывая собственной кровью все те невзгоды, которые принес пиратке. Сабля остановилась у самого кадыка мерзавца. Стоявший на коленях Эднар с кривой ухмылкой сверкал глазами. Она могла представить, о чем он думает. Раньше, как только они познакомились, Грэйс отказывалась брать в руки оружие, она твердила Эднару о чести и бесчестии, говорила, что не убьет без нужды. Что же сейчас? Она готова полоснуть по глотке любого кто встанет на ее дороге.
- Незаменимые люди есть, но что бы их встретить, нужно пройти через такое дерьмо как ты - Эднар
Грэйс неуверенно оторвалась от хвостатого и подняла взгляд на Рида, а в мести с ним и саблю.
Впервые за два долгих месяца после той ссоры, Грэйс смотрела в глаза старпома - карие и глубокие. Рыжей приходилось видеть в них разные эмоции от ярости до сожаления. Ведьмы утверждают, что глаза - зеркало бездонной души человека. Остается, верит, что когда ни будь, она научится читать все во взгляде.
- Убери оружие - она пыталась говорить спокойно, в то время как внутри все так же бушевал ураган эмоций, с которым Грэйс еле справлялась. Девушка не угрожала Риду, да и ни когда бы и не стала, лишь предостерегала его движения.
Возможно, она делала самую большую ошибку в собственной жизни, но это была только ее ошибка, и Себастиан должен был позволить ей свершиться.
*****
- Нет, не хочу - без раздумий выпалила девушка, запнувшись на мгновение, осознавая на какой именно вопрос она сейчас ответила. В действительности она не хотела, что бы это было всего лишь сном, ибо если вся та истома, которую она помнит, имело место реальности, то - не хочу слышать намеков или шуток, было это сном реальностью, или галлюцинацией - попыталась более точно сформулировать то чего именно она не желает. Но, чего действительно она не хотела бы, так это смущенно опускать взгляд от двусмысленных шуток, которыми мог бы одаривать Рид. Хватило и довольной улыбки, которая не давала ей покоя, заставляя раздумывать над правдивостью своих воспоминаний или приравнивать к игре фантазии. Ей и так тяжело, учитывая что после того случая она так и не смогла подпустить к себе ни какого мужчину кроме Себастиана.
- А в остальном просто хочу разобраться, насколько реально это было и стоило оно того - Грэйс сжала губы, внимательно смотря на Рида, пытаясь собрать остатки мыслей в кучу.
*****
Грэйс не слушала, а точней не слышала того что говорил Рид, она не обращала внимание на его эмоции, рыжая лишь впивалась холодным взглядом в старпома. Даже когда тот решил изменить что-то во внешности Эднара, девушка не стала препятствовать. Само собой, зеленоглазый негодовал. Его лишили самого ценного, того чем он гордился. Ингрид ощущала как с языка Эднара, так и норовит слететь очередной яд.
- закрой рот и убирайся, - рыкнула девушка неудосужив старого знакомого даже взгляда. Ей было плевать, что в дальнейшем случиться с ним. Возможно, ему хорошо достанется от какого-то пьяного пирата, что решил испытать судьбу и поставить на него золото, а может ему и его шавке удастся добраться туда, куда желали. Но, не в этом суть, Грэйс знала лишь одно - ни ее руки, ни руки Себастиана не должны быть омытой столь ничтожной кровью.
Вор впервые послушался совета и степенно поднялся с колен. Рана, которую нанесла пиратка, все еще кровоточила, да и кинжал оставался на месте. Был бы Эднар умней, все бы могло окончиться совсем по-другому.
- Я буду скучать - шепнул Эднар, поравнявшись к Ингрид.
Слова Эднара насторожили Грэйс, которая с неохотой оторвавшись от Рида, успела обернуться, избегая окровавленного кинжала который норовил вонзиться ей в спину. Но сам же Эднар беспечно напоролся на сталь собственной сабли. Грэйс сделала уверенный толчок, загоняя оружие по самую рукоять в тело обидчика, слегка прокручивая, дабы нанести смертельный удар. Девушка не могла понять, на что он рассчитывал, делая столь необдуманный шаг, чем руководился зеленоглазый. В то время, как мог просто уйти.
Послышался пронзительный крик спутницы Эднара, который потонул в пиратском ликование.
Словно ошпаренная,Грэйс отпустила оружие, сделав шаг назад. Прижимая руки к ране, Эднар медленно осел на пол. На его лице все еще играла ядовитая ухмылка, а взгляд впивался в Ингрид. Девушка стояла над телом как вкопанная, наблюдая за последними минутами бывшего подельника. Она смотрела в его зеленые глаза. Она видела, как в них гаснет огонек. В этот момент обрывались тысячи нитей, которые переплетали их жизни. Неужели это и есть успокоение?
Девушка словно очнулась, когда кто-то коснулся ее плеча. Развернувшись, она увидела Рида, стоявшего за ее спиной. Широко раскрытые глаза рыжей смотрели на старпома с какой-то долей испуга.
- Какого черта, Рид? - зашипела Грэйс. Ее руки дрожали, и что бы скрыть это ей пришлось, стиснула пальцы в кулаки, с силой впиваясь кончиками ногтей в собственные ладони - кто тебя просил лезть?
Дело шло к истерике. Следовало дать Грэйс пощечину тем самым привести ее в чувства и не дать сделать огромную ошибку, к которой она приближалась. А может просто подставить плечо для того что бы она выпустила пар который копился все эти пару месяцев. В место этого, возможно, Рид пытался что-то сказать, но Грэйс была не уверенна, она не слышала ни его слов, ни развернувшийся по трактиру гром голосов. В место этого, она хваталась за обрывки собственных мыслей, что бы напрочь не потерять связь с реальностью.
- А знаешь что?! - она резким движением сняла с головы шляпу, на секунду замерев, все еще не решившись в правильности своего дальнейшего поступка. Грэйс кинула взгляд на головной убор, который оказался в ее руках. Потертая, шляпа с парой заштопанных разрезов - многие бы не дали за нее и грош, но для Ингрид она была бесценна. Не стоило ей вообще ввязываться в эту историю. И хоть, она не жалела ни о чем, все же было слишком больно и не из-за предательства как в случае с Эднаром, а из-за чего-то другого, более жгучего и выжигающего. Она не может и не хочет так дальше. Рано или поздно, она сорвет на ком-то из команды свою злость. Так лучше, закончить это действо тут, в этом порту. Девушка насильно всучила головной убор старпому - пошел ты!
Больше небело ни каких слов или невольно кинутого взгляда, квартирмейстер развернулась на месте и кинулась к выходу, оставив позади себя труп давнего врага и единственного друга.
Выскочив на улицу, Грэйс на секунду остановилась, дабы отдышаться от нахлынувших на нее эмоций. Вечер обжигал своей прохладой разгоряченное девичье лицо. Около рыжей, подпирая друг друга, прошло пара пиратов. Мужчины что-то громко обсуждали и реготали во весь голос. Этот звук победного хохота, отдавал в висках. Грэйс знала, что ей стоит двигаться дальше и как можно быстрей.
Широким шагом Ингрид преодолевает улицу за улицей. Она не останавливается, ни смотрит по сторонам. Все чего она хочет - покончить с этим днем побыстрей. Именно из-за этого, рыжая не сразу замечает преследователя. Шаги фигуры достаточно легки, но совершенно нетерпеливы. Определить, кому они принадлежать можно было даже не оборачиваясь. Пособница хвостатого, та девка, которая растворилась в толпе, как только Эднар испустил дух. Грэйс мысленно чертыхнулась.
Эту жадную к крови девчонку можно было понять. Ингрид убила ее любовника, кумира, друга или просто спутника. Конечно же, ей хотелось отомстить смертью за смерть. Рыжая сделала бы так же. Она бы не щадила ни себя ни того кто бы причинил боль Себастиану. Вот что значит слепая самоотдача, вот что значит этот пират для нее.
Ингрид свернула в темный переулок, который, насколько она помнила, заканчивался тупиком. Отличное место, что бы закончить с этим вечером. Не дожидаясь пока Грэйс обернется, мстительница кинулась в атаку. На этот раз Остергард была готова уворачиваться от ударов, в которые девушка вкладывала почти ощутимую ненависть. Рыжая успела извлечь засапожник.
- Пиратская шлюха, ты убила его! - срывалась на крик нападавшая, пытаясь задеть соперницу лезвием ножа.
Дожидаясь подходящего момента, Грэйс перехватила руку кидающейся на нее девчонки, пригнулась, заведя ее за спину и с силой впечалата девушку лицом в холодный камень стены. Этому приему ее обучил Рид, в принципе, как и всему что ей приходиться использовать в бою.
- Идиотка… Ему дали шанс, - сквозь зубы шипела Грэйс. Сейчас ей меньше всего хотелось что-то доказывать или рассусоливать момент. Рыжая могла предвидеть что отвязаться от клинка несущего мщение можно было лишь убив того кто его держал.
Грэйс отвела руку девчонки чуть дальше, причиняя ей боль. Обе имели возможность ощутить напряжение кости. Стоило надавить еще чуть-чуть, и можно было бы переломать конечность светловолосой, заставив наконец-таки подумать над своими поступками.
Рука юркой девчонки разжалась. Послышался звон метала соприкоснувшегося с камнем брущатки. Можно было бы отпустить девку восвояси, но этот поступок был сравним с самым жестоким наказанием. Если и впрямь, девчонка хоть немного похожа на Грэйс, то...
Лишь одно точное движение и нож вошел в грудь между третьим и четвертым ребром, проникая прямо в сердце, раз и навсегда прекращая его работу. Мстительница даже не успела почувствовать боли. Наверное, просто сильно удивилась, медленно оседая на землю. Грэйс почувствовала горячую жидкость на своих руках. В отличие от крови Эднара, которая выжигала ее кожу, эта напротив, освежала. Рыжая не чувствовала вины или укора в содеянном, лишь очередная жертва павшая от ее рук.
Грэйс извлекла нож из тела, вытерла кровь об рукав камзола и спрятала орудие обратно в сапог. Две смерти за сегодняшний день - цена ее давней обиды. А стоило ли оно этого? Ингрид оставила тело девушки не стала с ним возиться. Ночь только опустила свой покров на этот портовый город, а значит, до утра телом могут полакомиться бродячие псины или крысы, которыми кишели подворотни.
Девушка поспешно двинулась дальше. Грэйс не изменяла своим традициям. Как только, квартирмейстер сходила с корабля, сразу же меняла гамак на какую-ни какую кровать в постоялом дворе. Зачастую, рыжая предпочитала останавливаться в проверенных местах, где уже была ранее, а если такого места не находилось, по какой-то закономерности ее выбор падал на заведения в названиях которых присутствуют земные мифические существа. Порой, именно эта привычка помогала знающим найти Грэйс. В этом городишке, девушка сняла себе комнату в заведение под названием “Роза и Единорог”.
Сама гостиница представляла собой удлиненное здание, разделенное на два крыла. Для этих мест, такое строение заведения было в новинку и не сразу было воспринято с энтузиазмом. Вопреки обычаю, общий зал располагался не на нижнем этаже, под номерами, а вместе с кухней занимал отдельное крыло, соединенное с жилым лишь коридорами. Однако жилое и питьевое заведения имели отдельные выходы. Не всем это нововведение пришлось по нраву, однако приватность обеспечивало, и это оценили как люди, которые имели свои тайны, так и выпивохи.
Девушка прошла мимо распевающей толпы крутящейся около входа в питейное заведение и свернула в нужную ей дверь, где сразу же натолкнулась на мальчишку лет тринадцати. Парнишка подскочил, завидев посетителя. Как правило, он караулил тех, кто входит и выходит из жилых помещений и по надобности был рад услужить, если кто подкинет монетку. Пиратка сверкнула глазами, да так, что малец попытался поспешно убраться с ее пути.
- Стой! - рыкнула рыжая, осматривая парнишу. Мальчишка хоть и был молод, но походил на обычного обывателя: “ничего не видел, ни чего не знаю”. Выбить из такого сведенья можно было лишь угрозами, возможно даже с применением физической силы. Да и само заведение обязывало держать язык за зубами и не распространяться о посетителях, что не могло ни радовать. И хоть девушка не рассчитывала на очередную атаку убитой горем спутницы Эднара, все же видеть кого-то сегодня, не было более ни какого желания, а завтра… с восходом солнца след Грэйс из Гириота и вовсе простынет.
- принеси три бутылки вина - с этими словами она извлекла из мешочка четыре серебряных и вручила мальчишке. Тот лишь кивнул и поспешно скрылся в глуби коридора ведущего в другое “крыло” заведения. Ингрид же не стала ждать, поднялась прямиком в комнату.
Осветив помещение парой свечей, девушка поспешно избавилась от лишних вещей. Снимая пояс, она угрюмо посмотрела на пустые ножны. Кинжалы, которые она так бездарно разбросала по таверне, были ее любимыми и испытанными не в одном бою. Но что поделать? Возвращаться за ними она не станет, да и кто знает, какой остолоб подобрал их. Оставалось, надеется, что кому-то они прослужат, куда лучшую службу. Что же, а Грэйс купит себе новые. Возможно, менее прочные, но для первого времени и такие сгодятся, а после обзаведется чем-то более серьезным. Оно и к лучшему, чем меньше ее будет связывать с Призраком и его командой, тем легче.
В дверь постучали, и на пороге появился мальчишка с заказом, который он так торопился выполнить. За расторопность, Грэйс наградила мальца еще одной монетой. Раскланявшись, мальчишка удалился, прикрыв за собой дверь, наконец, оставив рыжую наедине со своими мыслями. Взгляд девушки зацепился за собственное отражение в потемневшем от времени зеркале. Если верить приданиям, то зеркало способно сохранить часть души того кто в него смотрит. Некоторые монахи избегают зеркал окрещая их еще одним творением преисподней, дверью в иной мир, мир, где все совершенно по-иному. Стоит ли верить этим слухам? Тогда что пошло не так в том мире, где сейчас могло бы находиться ее отражение? Она не убила Эднара или не послала, куда подальше Себастиана? В любом случае, по ту сторону холодного препятствия стояла такая же рыжая девушка, голубые глаза которой напоминали лед самой глубины преисподней.
Невольно, Грэйс коснулась постепенно проявляющегося на щеке синяка. Это последнее что у нее осталось от Эднара, с ним исчезнет и память об обидчике. Грэйс сама не понимая, сегодня впервые столкнулась с реальной практически ощутимой смертью, которую ранее даже и не знала. Она убивала, но смерти не видела. И только теперь она могла ощутить всю тяжесть убийства. Перерезая глотки при атаке, она лишь уничтожала безликие фигуру, за которыми для нее не скрывалось ни какой истории, с которыми ее ни чего не связывало. Но в этот раз она лишила жизни человека, с которым ее связывало слишком много времени. Неужели, кошель с золотыми и отвергнутые надежды стоили целой жизни, даже столь ничтожного человека как Эднар?
И все же, возмездие свершилось, и эта мысль обдавала тело жаром, ярко и настойчиво напоминая о предательстве которое ей пришлось пережить. Но, ни тогда, ни сейчас торжественной улыбки не появилось, даже удовлетворение или желаемое успокоение так и не пришло, внутри осталась только пустота. А может, не из-за Эднара в груди так отвратно и что-то крутит?
Девушка взобралась на кровать, облокачиваясь спиной о перьевую подушку. Открыв бутылку, она задумчиво всматривалась в мутное стекло. Тишина степенно поглощала комнату, застывшее время ощущалось на физическом уровне, вызывая новый прилив ненависти на весь мир. Она ненавидела себя, Эднара, девчонку, труп которой валялся где-то в подворотни, людей которые сейчас радостно распивали крепленые напитки и радовались очередному прожитому дню… она ненавидела. Ненавидела все, в том числе и свою ненависть, и собственную ненависть к ненависти. Она погружалась в этот рекурсивный цикл все глубже и глубже, без надежды выплыть обратно. В последние дни ей казалось, что это чувство уже крепко засело в ней. Казалось… пока Рид вновь не вставил свое слово.
Грэйс сделала внушительный глоток вина. Ее цель на этот вечер была залить чувство утраты и имелось в виду далеко не о смерти Эднара. Сегодня Грэйс поддалась гневу и выжигающей ее обиде, отказавшись от того ради кого поклялась жить. Наступила ночь и тень, которая так сильно была привязана к собственному "хозяину" надуманными надеждами растаяла в темноте.
“Это правильное решение” - все пыталась себя убедить девушка. Но, от чего тогда так тошно? Разве в ее жизни не было горших и более тяжких потерь, когда случай разрубал узы, не в пример более прочные, чем эта связь? И были худшие поражения, злая неблагодарность, нищета и обжигающая кожу боль. Ничего, совсем справлялась и спокойно шла дальше…
И в это раз все будет именно так же. Завтра она покинет этот город. Выкупит коня и отправится на север вдоль побережья, благо средства на первое время имеется, а после вновь возьмется за старое - будет продавать зелья или попытает удачу попросившись в команду Блэра. Кто знает, возможно, неприязнь Хоук с этим капитаном и сыграет Ингрид на руку. В любом случае, она не откажется от сделанного и сможет выжить без Себастиана. Просто обязана выжить.
Языки пламени догоравших свечей колыхались от сквозняка, и по тусклому старому зеркалу бежали черные тени. Девушка не заметила, как влила в себя четверть бутылки. Она прикрыла глаза, тяжело вздохнув, игнорируя нарастающий звук настойчивых и раздраженных шагов.
Отредактировано Grace (2015-07-13 22:49:04)
Уточнение быстро спохватившейся Грэйс не изменило сути её первых слов. По крайней мере, для Рида. Или ему просто хотелось так думать. В любом случае, он оправдывал свои мысли, догадки и, чего уж там, надежды тем, что из всей почти что сотни человек команды утром они проснулись в объятиях именно друг друга. Да и чем усерднее он силился вспомнить события ночи, тем яснее они ему казались. С другой стороны, может в этом и дело – он слишком много о них думал, вот они и якобы «прояснялись». Как бы там ни было…
- Я тоже не хочу, – признался он, наблюдая за реакцией Ингрид, а затем также быстро, как и она ещё совсем недавно, добавил, - не хочу намекать и шутить. - судя по выражению лица, девушка всё прекрасно поняла. – И если это всё-таки было реально, - продолжил он, поведя плечами, чтобы придать себе большей уверенности, - то, думаю, оно того всё-таки стоило.
Как было бы хорошо, если бы на этом он и закончил. Если бы улыбнулся, приобнял Грэйс за плечи и сообщил то, зачем, собственно, её и искал. Но нет – насколько часто к месту было хвалёное красноречие старпома и его любовь потрепаться, настолько же он иногда не совсем понимал, что несёт. И почему-то эти «иногда» случались лишь во время общения с Грэйс. Так что… Может, дело было не в Себастиане?
- Знаешь, – поначалу мужчина всё-таки сделал то, что следовало. Тёплая улыбка появилась на его губах, он приобнял девушку, притягивая к себе, и устремил взгляд куда-то в морскую даль. Но затем, перед тем, как сказать квартирмейстеру, что его ждут в каюте капитана, он попытался озвучить мысль, которая уже на протяжении какого-то времени не давала ему покоя. – Вот неспроста мне всё кажется, что рыжие шлюхи – самые красивые, - произнося эти слова, мужчина почувствовал, как с души будто тяжёлый груз падает.
Фактически, это было почти что полноценное признание. Признание в том, что Ингрид занимает в его жизни куда большее значение, чем просто товарищ по команде, чем просто друг. Столь категоричное изменение, хотя вернее будет сказать – просто сужение предпочтений при визитах в дома терпимости о чём-то да говорило. Дошёл до этого Себастиан в общем-то не сегодня, но в полноте своей осознал и принял сей факт, наверное, лишь недавно.
***
Она попросила его убрать оружие. Его, готового ради неё убить и когда-то уже доказавшего это. И пускай тогда была иной причина, и с убитым его на тот момент уже связывало не самое приятное прошлое, тем не менее, Эднар был немногим лучше. У них не было общего прошлого с Ридом, зато было с Ингрид. И этого было вполне достаточно, чтобы.
Пират сильнее сжал пальцы, оттягивая голову своего противника за волосы ещё ближе к себе. Рука Рида дёрнулась, отчего холодное лезвие сабли оставило небольшую царапину на горле Эднара.
Если уж Себастиан пошёл на карательное убийство ради своего друга, что уж было говорить сейчас, когда… Когда что? Что изменилось с тех пор?
- Ты серьёзно? – в его голосе было больше негодования, чем удивления. Он не смел даже моргнуть, не отводя глаз от Грэйс, буравящей его ледяным взором. Нет, это было не делом принципа, когда один из них хотел бы продемонстрировать свою силу и непоколебимость. Старпом пытался понять по её взгляду, чего же девушка на самом деле желает, к чему стремится и что намерена делать дальше? Неужели она всё же собралась его прикончить сама? У неё был шанс, прекрасный шанс, которым она не воспользовалась. И не воспользуется и теперь, когда пыл битвы остался позади, сменившись хладнокровием.
Внутренний голос настойчиво требовал одним движением перерезать глотку мерзавцу. Однако Рид смотрел в лицо Грэйс и понимал, что она этого ему не простит. «Было бы из-за чего переживать, - вновь вклинилась та его часть, жаждущая ощутить на руках тепло вражеской крови, - ваша глупая недомолвка и так затянулась. Она тебя уже не простила за те слова и вряд ли когда-нибудь дождёшься».
Дёрнувшийся под его очередным рывком Эднар, быть может, в этот самый миг приготовился к смерти. Может быть, в его груди и сердце замерло. Уж по крайней мере в груди его спутницы оно как минимум норовило выскочить наружу, потому что, когда сверкнула сабля Рида, девчонка вновь забилась в руках Мормо. Голова противника резко мотнулась вперёд, когда исчезла противодействующая сила. Волосы, перевязанные чёрной лентой, плюхнулись на пол, а руки Эднара взметнулись вверх – ощупать затылок.
Себастиан молча отступил на шаг назад, убирая саблю обратно в ножны. И хотя ему меньше всего хотелось это делать, тем не менее, пусть для Грэйс это станет знаком – он неизменно уважает её желания. Теперь она вольна делать с этой крысой, что душе угодно, он вмешиваться не станет. Её решение. Пусть хоть отпускает предателя. Что, собственно, девушка и сделала.
Как только Эднар начал подниматься на ноги, Мормо выпустил малявку, чтобы та катилась вместе со своим напарником куда подальше. Неотрывно следя за теперь уже не хвостатым, Рид, наконец, вспомнил, что они, с вашего позволения, всё ещё в таверне, что где-то в другом конце зала развернувшаяся недавно драка из-за неудачно брошенной кружки, почти что завершилась победой «пострадавшего», а за сценой расправы с прошлым Грэйс по-прежнему наблюдали некоторые из посетителей.
- Вот Одноухий расстроится, когда узнает, что профукал всё золотишко, – криво усмехнувшись, подытожил какой-то пират, бросая игральные кости на стол перед своим напарником.
Глупо. И невероятно бездумно с его стороны было отвлечься на этих самых пресловутых свидетелей, вернее – на стук покатившихся по деревянной поверхности кубиков. В то время как двое матросов были заняты игрой, несколько их соседей по столу всё ещё не потеряли интерес к окончившейся схватке. Об окончившейся ли? На их лицах мелькнуло то самое выражение, какое появляется у жадных до кровавых зрелищ людей. Рид резко обернулся, а его рука уже успела сжать рукоять сабли, но жуткая картина, мгновение назад возникшая в его воображении, в реальности оказалась совсем иной. Отборнейшая ругань тех, кто ставил на Эднара, смешалась с радостными криками тех, кто рискнул поставить на квартирмейстера «Призрака». Колени вора врезались в пол, по его пальцам, в беспомощном жесте обхватывающим лезвие оружия у основания раны, струилась багровая кровь.
- Мне не пришлось бы лезть, если бы ты покончила с ним раньше, - огрызнулся Рид, - когда была возможность.
Что, по её мнению, ему оставалось делать? Смотреть, как её убьют? А это бы непременно случилось. Хотелось схватить Грэйс за плечи и хорошенько её встряхнуть, потому что никаких слов, никаких объяснений она, видимо, не понимала.
- Успокойся, - уже негромко добавил он после того, как на пиратку накатила новая яростная волна и она резко стянула с себя шляпу, - пойдём отсюда, – пожалуй, пришло время им серьёзно поговорить, вот только явно не здесь – не над бездыханным трупом и не среди всего этого галдежа. Впрочем, квартирмейстер явно имела иное мнение на сей счёт.
- Да что с тобой?.. – Рид даже чуть отшатнулся назад, с такой силой ему сунули в руки несчастный головной убор.
Глядя, как Грэйс скрывается в толпе, устремляясь к выходу, мужчина боролся с крайне противоречивыми чувствами. С одной стороны – порывом броситься следом и положить конец этой идиотской ситуации, а с другой – пониманием, что его сейчас даже слушать не станут. Увы, практика показала, что общение по-хорошему приводит как раз-таки к подобным ситуациям с метающими молнии глазами, резкими движениями и грубым высказываниям. А если же по-плохому, то и того хуже. Будто они оба говорили на разных языках.
Себастиан неуверенно вернулся к столу, за которым уже восседал Мормо, увлечённый празднованием победы своего товарища по команде. Присоединяться к нему в этом деле старпом не спешил, но одну из кружек, стоявших в опасной близости от их кока, всё же схватил и тут же осушил.
- Эй, Рид, - послышался грузный голос бывшего раба с Балморы. Однако вместо того, чтобы выразить своё недовольство столь беспардонным похищением выпивки, великан положил на стол кинжал – один из тех, что Грэйс потеряла в схватке.
Со стуком вернув кружку на место, Рид перевёл взгляд на потёртую шляпу, которую по-прежнему сжимал в левой руке, затем на кинжал, затем снова на шляпу. И лишь в этот момент до него дошло, что всё это значило. А может это алкоголь запустил ход его мыслей и развеял туман в голове. В груди ёкнуло, а в следующую секунду пират, не обращая внимания на крики негодования появившегося в зале хозяина таверны, схватил кинжал, завернув его в шляпу, и поспешил на улицу, надеясь, хоть это и было глупо, что Грэйс ещё не успела далеко уйти.
***
Постоялый двор с прямо-таки сказочным названием встретил его громкой руганью со стороны одного из входов, поднявшейся в воздух дорожной пылью, когда какого-то бедолагу пинком выпроводили из помещения, отчего он грохнулся наземь, не устояв на ногах, и звуками выворачивающегося наизнанку пьянчуги, опирающегося одной рукой о стену здания, а второй – крепко вцепившегося в мутную бутыль. Несколько знакомых матросов, собирающихся в ту часть двора, что привлекала куда больше посетителей, окликнули Рида, должно быть, предлагая составить им компанию этим вечером – немногие бы отказались от его общества в подобных местах, но мужчина едва посмотрел в их сторону. Его путь лежал совсем в ином направлении. У входа на небольшом табурете, вытянув ноги – одна на другую – перед собой, сидел ещё молодой вьюнец, с интересом наблюдавший разворачивающуюся картину напротив соседнего крыла. Однако стоило пирату приблизиться, как мальчишка тут же вскочил, нацепив на себя угодливое выражение, и принялся крутиться вокруг, заверяя, что лучшего места для ночлега, чем «Роза и Единорог» не сыскать во всём порту.
- Скажи-ка, парень, - Рид оставил без комментариев хвалебные речи мальчишки, - не заглядывала ли к вам часом одна дама. Рыжая, волосы распущены. Роста… - немного задумавшись, он поднял руку где-то до уровня своего плеча, - примерно такого. И скорее всего не в духе. Очень сильно не в духе.
- Нет, - тут же выпалил мальчишка, словно и не особенно задумываясь, чем сразу же насторожил.
- Ты уверен? – с нажимом спросил Себастиан и чуть склонился к юнцу, выудив из кармана монету и продемонстрировав её ему. – Женщина, но не в платье, а в мужских одеждах. Подумай хорошенько.
Несколько мгновений парнишка смотрел на поблескивающую в свете ночных огней монету, после чего вновь взглянул в лицо мужчины и мотнул головой:
- Уверен, господин пират. Таких у нас сегодня не было.
- Что ж… - хмыкнул Рид, выпрямляясь и пряча монету обратно. - Очень жаль, – оглядевшись по сторонам и убедившись, что из присутствующих поблизости прохожих большинство слишком хорошо провели или проводят время, чтобы обращать на происходящее вокруг внимание, старпом схватил мальчугана за шкирку и оттащил в сторону. – Очень жаль, если твоему хозяину придётся искать нового караульного. – как и минутой раньше в его руках незаметно появилась монета, с той же ловкостью он достал небольшой кинжал, но не более. Он даже не приставил лезвие к тощему горлу юнца, всего лишь дал понять, что не намерен в игры играть. – Он быстро найдёт тебе замену, как думаешь?
- Ладно, ладно! – тут же затараторил тот. – Я провожу, только отпустите. Пошутить уже нельзя…
Себастиан одарил его мрачным взглядом, но отступил. Казалось бы, только-только в глазах парнишки читался ужас и он аж побелел от страха, но вот, когда он вновь оказался твёрдо стоящим на ногах, прежняя уверенность и доля задорной хитрости вновь вернулись к нему.
- Но вы ведь всё равно мне заплатите, да? – напрямую спросил он, пока Рид поднимал с земли шляпу с завернутым в неё кинжалом. – Ну, чтобы я молчал, например, - лукаво улыбнулся, когда мужчина холодно на него посмотрел, - или чтобы вас никто не тревожил.
Пожалуй, в любой другой день и при любых других обстоятельствах Рида бы это повеселило и, быть может, он бы по достоинству оценил расторопность и смелость мальчишки, но именно сейчас это действовало на нервы и попросту раздражало. Поэтому ответ его был весьма груб, зато избавил от дальнейшей пустой болтовни. Впрочем, когда его привели к нужной двери, Себастиан, поколебавшись, всё же бросил юнцу пару монет, но скорее всего для того, чтобы проваливал поскорее.
Дождавшись, когда долговязая фигура скроется на лестнице, Рид ударил три раза кулаком в дверь, но не получил в ответ ничего, кроме тишины. А что если этот проныра его вздумал одурачить? Нахмурившись, он вновь постучался, на сей раз сильнее, и, не успел прозвучать финальный удар, как из-за двери донёсся знакомый голос, который Рид был почти что рад слышать. Разумеется, Грэйс его вновь послала, пусть даже она могла и не знать, что это именно он сейчас стоял здесь у порога. Это неважно. Звука её голоса было более чем достаточно. Толкнув дверь, старпом быстро вошёл в комнату и сразу же потянул за собой дверную ручку, возможно даже сильнее чем следовало.
- Нет, - резко произнёс он категоричным тоном ещё до того, как девушка успела вновь его отправить в далёкое и долгое путешествие. – Я никуда не уйду, пока мы не разберёмся.
Преодолев полкомнаты, мужчина остановился у кровати, на которой лежала Грэйс, прижимавшая к себе бутылку с вином и угрюмо уставившаяся куда-то в сторону, однако наверняка хоть краем глаза видевшая Себастиана.
- Во-первых, - он бросил на покрывало рядом с рыжей шляпу, из которой выглядывало лезвие, - ты кое-что забыла в той таверне, - и он имел в виду совсем не предмет одежды. Что касается головного убора, то Рид очень даже правильно растолковал сей жест, пускай и не сразу. Именно поэтому он оказался сейчас здесь. – Только один. Второй, боюсь, навсегда утерян, - на этих словах его голос чуть смягчился, однако всё равно было трудно справляться с гневом вперемешку с затаившимся в сердце страхом. – А во-вторых, будь добра, объясни, какого дьявола ты творишь?
Молчание - её неизменный спутник, как и всегда. Грэйс буравила его взглядом, заставляя все внутренности сжиматься от волнительного ожидания хоть какой-либо реакции.
- Если ты вздумала уйти, так и скажи – я ухожу, а не бросайся намёками.
В конце концов, Грэйс была не просто каким-то рядовым матросом, которым можно было относительно легко найти замену в порту – желающих обычно хоть отбавляй. А вот дельного квартирмейстера порой днём с огнём не сыщешь. И когда бы вот, интересно, команда поняла, что у них больше нет квартирмейстера, когда он ушёл непонятно как? Но, разумеется, дело было совсем не в этом. Будь Ингрид хоть пороховой обезьяной, Рид всё равно сейчас стоял бы здесь перед ней.
На какой-то момент он пожалел, что произнёс последние слова. Не путал ли он уверенность в Грэйс с желанием быть уверенным в ней? Что если она всё же произнесёт сейчас эти слова? Медленно поднимется с кровати и холодно, без капли сомнения в голосе и без тени сожаления во взгляде скажет ему: «Я хочу уйти». Непоколебимо. Твёрдо. Жёстко. И хотя подобная ситуация пугала и никак не укладывалась в голове как возможная, тем не менее… лучше бы он сказал что угодно другое.
Шум за дверью на мгновение стих, заставив Грэйс поверить, что непрошенный гость скрылся именно в том направление, куда она его послала мысленно. Но, увы, то ли посыл был не слишком чистосердечный, то ли гость весьма настойчив и не терпелив. Рыжая рыкнула сквозь зубы очередное проклятие, но опять же, оно не особо помогло, даже приобрело какое-то противоположное действие. Дверь распахнулась, а на пороге возник старпом "Призрака". Ингрид хотела повторить последнее высказывание, кинутое в таверне, но категоричность в словах напарника, заставили девушку напрячься, с силой поджав губы от охватывающего чувства ярости. Грэйс сделала свое решение, возможно ошибочное, но сделала, и разбираться более не в чем. Что нового он ей может сказать? Повторно оскорбить? Опустить ее значимость еще ниже? Да куда уж там. Пусть шлюхи бывают не так уж и плохи, в этом Грэйс пришлось удостовериться по собственному опыту, но мужчины ни когда не считали их людьми, для них, обитательницы домов терпимости лишь красивые и желанные вещи которыми хочется обладать. Дьявол! А ведь самое обидно было не то, что ее назвали шлюхой, она слышала в свой адрес выражения и «по изысканней», значение приобретало, то кто это произнес. Грэйс хмыкнула, уставившись взглядом в стену. А ведь во всем виноват тот проклятый вечер, когда команда обожралась грибов и борт обуяла вакханалия из переплетающихся страхов и картин, которые роились в подсознание. У нее было время подумать про этот вечер, у нее было время вспомнить ускользающие картины, и образ Эднара который дал о себе знать. Даже, лишь память о нем отравляла ее жизнь. Ей пришлось провести параллели между хвостатым и старпомом. И все к чему она пришла, что передней очередные грабли которые ждут следующего шага. Вот только на этот раз удар не просто набьет ей шишку, заставив потереть лоб, а напрочь пробьет голову. Дурацкие идеалы - если отдавать себя, так полностью, если жить для кого-то, так до конца... А нужно ли это ему? В случае с Эднаром это был не ее посыл заключения отношений, с Себастианом все по-другому, она сама виновата.
Какого дьявола она творит? Наконец-таки хоть одно высказывание привлекло ее внимание. Вряд ли кто-то в силах ответит на этот вопрос, даже сама Грэйс.
Молчаливо поднявшись с кровати, все еще держа в руке бутылку, квартирмейстер шагнула на встречу Себастиану.
Девушка остановилась перед напарником продолжая буравить его своим взглядом. Конечно же, он имел понятие, какие мысли посетили голову подруги, иначе его бы не было здесь, перед ней, ожидающего ответа, который рыжая не сможет озвучить. Точней, она его озвучила, но только в свойственной ей безмолвной манере.
И вот они молча стоят друг против друга в тишине комнаты. Ни слова, ни движения. Застывший воздух помещения наполнен влагой и расцвечен криками пьяниц доносившихся из улицы, а они все так же продолжают стоять в повисшей между ними тишине, напоминающей затишье перед бурей.
Девушка смотрела в его лицо, сжав от охватывающего ее чувства ярости тонкие губы. Гнев и отчаяние продолжали владеть ею. Гнев и отчаяние. Какой бы не была природа этих чувств они постепенно пробирались в глубь ее сознания поедая Остергард изнутри, заставляя все положительные эмоции таять как воск свечи, окрашивая все хорошее в мрачные тона. Хотя, будет верней назвать это все — гневом отчаяния.
Грэйс не хотела прерывать молчание. Она словно опасалась, что рухнет стена, выстроенная между ними в эти месяцы, и все само выскажется от начало до конца. Это был очередной тупик ее жизни, в который она загнала себя самостоятельно.
Девушка двинулась вперед, небрежно задев Рида плечом, процедила:
- Не в чем разбираться.
Намеченный путь рыжей перервался только лишь взгляд, наткнулся на шляпу, лежащую на краю кровати. Было не привычно осознавать, что она готова лишиться частицы себя ради собственных принципов. Стоп! Нет. Дело же не в принципах или гордости, совсем в другом. В том, что человек не идеален. Если верить тому, чем ее научили в церкви, как бы всевышней не хотел сделать идеальных существ, наделив их умением мыслить, восторгаться, творить, они же допустили единственную ошибку — предали творца. Первые люди предали собственного создателя, жены предают мужей, моряки капитанов и всему этому нет конца и края. И их история не исключение. И если предательства не было сейчас, то рано или поздно оно состоится.
Свободная рука девушки коснулась лезвия кинжала завернутого в головной убор. На оружие все еще оставались капли запекшейся крови Эднара. Еле касаясь подушечками пальцев острия оружия, девушка проделала путь от лезвия до эфеса. Привычно обхватив оружие, вкладывая его в руку, Грэйс внимательно посмотрела на кинжал. Вот он - отличный клинок, с чудесным противовесом и внезапно хорошо лежало в руке квартирмейстера, не было слишком тяжелым или легким, длинным или коротким, оно было идеальным. Кинжал, который уже не первый год был спутником рыжеволосой. Орудие, которое умело отбирало жизни у других людей, защищая собственную хозяйку. Единственная проблема - у него всегда была пара. И вот, сейчас оказавшись единственным, что оно стоит без своего побратима? Возможно, сам по себе, он годился для обороны, им можно было пользоваться, но пара была утрачена навсегда, потеряна из-за глупости их хозяйки. Ингрид задумчиво провела большим пальцем по лезвию кинжала, наконец-таки, не глядя, продолжив свой путь по направлению стола.
- Ты был прав, мне не стоило подыматься на борт Призрака. - Рыжая небрежно кинула оружие на стол около лежащих ножен. Металл, из которого был сделан кинжал, взвыл от прикосновения с жесткой поверхностью стола - Черт, дура... в какой-то момент поверила, что нас связывает что-то больше чем просто "пиратское Братство".
Остергард зыркнула поверх плеча, заметив движение в той части комнаты, где находился старпом. Нет, в этот раз она не даст ему заговорить. Уж точно не сейчас.
- Молчи! Просто заткнись и выслушай хоть раз. Я знаю о твоем красноречии, сегодня ты очередной раз доказал что можешь заговорить кого угодно.
Ингрид поставила перед собой кружку, в которую так щедро плеснула вина. Осмотрев количество оставшегося алкоголя в бутылке, девушка отставила ее в сторону, сменив на посудину поменьше.
- Тебя ни кто не просил лезть. Это было лишь мое дело. - Поворачиваясь к Риду, продолжила Грэйс свой выпад. - Я надеялась что, разобравшись с Эднаром станет, хоть немного легче. Думала что, отомстив хоть немного успокоюсь. А нет!
В ней сейчас говорил алкоголь непосредственно смешанный все с той же злостью и обидой, которой нужно было выплеснуться наружу.
- Пообещав отплатить жизнью за жизнь, я надеялась стать... - она запнулась. И правда кем же она хотела стать? Ни кем. В тот момент ее подогревал интерес к персоне пирата и доблесть, которую он показал по отношению нее. В дальнейшем — да, она хотела быть другом, товарищем, напарником, но большее не могло быть, не должно было быть. Черт, как же это смешно! Примерно, так же как и секунда, в которую ей довелось допустить мысль о личном счастье. Глупая мысль, безвольное действие. - ...важной. И кем я оказалась? Рыжей шлюхой? лучшей из рыжих шлюх? Шикарное сравнение, Себастиан... - Ингрид оторвала взгляд от стакана и с вызовом глянула на старпома. - Ну что же, тогда тебе придется подумать о взимание более выгодной платы с тех, кто меня имел, чем простое и ни кому не выгодное — убийство. - Девушка приподняла кружку с вином салютируя брюнету. К черту все, она желала закончить с этим вечером и она это сделает в присутствие Рида или без него.
В кровавой жидкости виднелись легкие отблески свечей. Кровь, — которая может дать успокоение. Грэйс на одном дыхание осушила стакан.
Глотая перебродивший виноградный сок, она думала о том, как же неистово она привязалась к Себастиану, привязанностью молчаливой, но уже как месяц душа ушла в себя, покинув мир который напоминал ей балаган и позорище. Лишь безжизненная оболочка, в которой таилась горечь ненависть и злость. В эти месяцы Грэйс возводила купол, ограждающий ее от эмоций и тех, кто их вызывает. Она сделала все, что бы вернуться в обыденное более стабильное умиротворенное состояние. Она желала выманить душу наружу и позволить ее ранам зажить. Именно по этому, завтра ее не будет в этом порту, именно по этой причине ее дальнейшая дорога проложена по суше.
- Scheisse — только и сумела вымолвить рыжая, кривясь, на мгновение, прижимая запястье к губам, громко вдыхая воздух комнаты. Терпкий напиток, которому совсем бы не помешало настояться годик другой, что бы стать воистину достойным нектаром, а сейчас, он мог лишь претендовать на питье для заживление душевных ран. А ведь удача, именно это ей и надо. Красное молодое вино — оглушает, что бы уши не слышали посторонних голосов и убеждений, ослепляет, что бы очи не видели дорогих, прекращает мысленные процессы, что бы рассудок мог отдохнуть от переживаний собственного хозяина.
Вытирая тыльной стороной рукава рубашки остатки красных капель с губ, она вновь обернулась лицом к столу. Все степенно двигалось к концу. Мысли уже давно искоренили эмоции подпитанные алкоголем. Еще немного и голова пойдет кругом. Грэйс с грохотом поставила кружку на стол. Теплота алкоголя окутывала ее тело, даруя легкое затуманивание сознания. Сегодня при помощи алкоголя она желает забыть все, погрузиться в темноту позабыв о тревожных мыслях и ненужных эмоциях. А пока, ей нужно было хоть пару минут, что бы перевести дыхание и осмыслить содеянное. Облокотившись на край стола, рыжая склонила голову. Ее дыхание было тяжелым и быстрым, и хотя сознание постепенно отпускало волнующие ее мысли, тело все еще было напряженно.
- Рид, Как же Я устала от этого дерьма - она вновь схватилась за бутылку, наполняя кружку повторно.
Кроваво красная струя жидкости выплеснулась из горлышка, заполняя пустующую углубленность кружки. Пара капель, непокорно выплеснулись на стол.
- Ну что, разобрался? Теперь проваливай... бордель находиться на другой улице — в этот раз, Грэйс не повернулась лицом к Себастиану, лишь отставив бутылку на край столешницы, вновь пригубила до краев наполненную чашу с вином.
Отредактировано Grace (2015-09-08 23:58:14)
Он мог бы ответить на каждую произнесённую девушкой фразу. Он мог бы сказать, что день, когда она поднялась на борт «Призрака», наплевав на все его возражения и предостережения, наплевав на его предрассудки и насмешки, которые он, без стеснения в выражениях, даже не думал держать при себе, - что этот день стал одним из самых знаменательных в его жизни. Он мог бы сказать, что её дело, особенно если оно угрожает её жизни, и его дело тоже. Мог бы сказать… в очередной раз сказать, что она совершенно неправильно поняла его слова тогда, два месяца назад. Чёрт бы побрал тот день. В действительности Себастиан мог бы очень много чего сказать, и ведь пытался, но Грэйс быстро пресекла его попытку, осадив резким «Молчи!». А ведь она была права в одном – красноречия ему не занимать. И не исключено, что именно из-за этого, в стремлении добиться своего ладно сложенными словами он сам невольно отдалится от изначального желания быть как можно более искренним. И в конечном итоге говорить будет вновь только он – говорить красиво и воодушевляющее, а то, что царит в душе Ингрид, снова останется тайной, покрытой мраком. Так что он покорно закрыл рот, и теперь ему оставалось лишь бессильно стоять и молча слушать, как из неё постепенно выплескивается всё то, что копилось так долго.
***
Рид с деланным интересом рассматривал висящий на стене гобелен с замысловатым узором, до сих пор пытаясь переварить только что полученную информацию. Фоирчерн Остергард, этот старый прохвост! В местном порту фйельский торгаш долгие годы был «Призраку» чуть ли не матерью и отцом, как порой шутил ещё их прежний квартирмейстер, а потому, когда его вдруг заместили какой-то дохлой селёдкой, которая была слишком честолюбива, чтобы иметь дело с разбойниками (и это на Тиле-то, право дело), то для них это стало настоящей трагедией. Впрочем, новый торговец быстро понял свою ошибку и попытался наладить отношения с пиратами, но всё равно делец из него был никудышный. Это понимала и сама торговая гильдия, потому как не прошло, как говорится, и года (хотя на деле куда больше), как старина Остергард вновь оказался на коне, а пиратский бриг под началом Огневой Эдвены вновь зачастил в этот порт. Но кто ж мог подумать-то!..
- Я не такой жизни хотел для тебя, Ингрид! – послышалось из-за закрытой двери. Себастиан обернулся, ему было интересно, что ответит на это Грэйс. В конце концов, податься в пираты назло папаше?.. Нет, это глупо. Мужчина аж мотнул головой будто бы в подтверждение тому, что подобное предположение лишено всякого смысла. Того времени, что они знакомы, было достаточно, чтобы понять – навряд ли это было ведущим мотивом в решении Грэйс.
Дочь ошеломлённого и явно расстроенного торговца ответила, что ей было очень свойственно, слишком тихо, чтобы было возможно услышать в соседней комнате, поэтому Рид продолжил исследовать помещение, в которое его любезно попросил удалиться хозяин дома, желая поговорить с дочерью наедине.
- Мило у вас тут, - приторным голосом протянул Себастиан и хищно оскалился на чернокожую служанку, поправляющую и без того ровно выставленные книги на деревянных полках шкафа.
Девушка вздрогнула и замерла, вжав голову в плечи, когда поняла, что фразой, кинутой якобы невзначай, пират не ограничится.
- И ты милая, - он приблизился к ней и перевёл взгляд на беспокойно вздымающуюся грудь, обтянутую плотной тканью простенького платьица. – Я бы даже сказал, чересчур милая.
- Мне, - с отчётливым акцентом северной части Тиля пробормотала она, запнувшись на первом же слове, - мне надо работать. Простите… - и, поднырнув под руку пирата, которой он упёрся в одну из полок, служанка поспешила прочь, скрывшись за дверью, ведущей в коридор.
Только после этого Рид, добившись желаемого результата, расслабился и усмехнулся. Теперь он остался в этой комнатушке в полном одиночестве, семейство за стенкой продолжает выяснять отношения, так что… Тихо посмеиваясь, Себастиан выдвинул самый верхний ящик шкафа, с интересом разглядывая содержимое. Наверняка всё самое важное Остергард хранит у себя в кабинете, где сейчас находился он с дочерью, - все документы и прочие бумажки о торговых делах, но и здесь можно было бы выудить кое-что полезное. А даже если нет, то вот, например, за эту серебряную цепочку, которую он заметил уже во втором ящике, можно было бы выручить лишнюю монетку или подкинуть в качестве ставки за карточным столом, или вовсе обменять на что полезное. Учитывая, какое в этих ящиках валяется никому не нужное старьё, торгаш уже давным-давно забыл о существовании этой вещицы. Однако находка оказалась не просто цепочкой, а целым медальоном, который можно было бы сбыть уже по большей цене. Повертев овальный предмет в руках, пират провёл большим пальцем по выпуклой, потемневшей от времени крышке с резным узором по краям и открыл медальон, не предполагая ни на секунду, что содержимое сможет его хоть сколько-нибудь заинтересовать.
***
Себастиан и раньше замечал, что их восприятие одних и тех же вещей или событий может в достаточно степени различаться, но сейчас… Просто поразительно, насколько её взгляд на ситуацию был иным.
Только когда стало ясно, что Ингрид закончила, он позволил себе сделать шаг вперед – ей навстречу. Один, второй, третий. Пока не оказался прямо перед ней. Впрочем, Грэйс не удостоила его даже вниманием своих колючих глаз.
- Хватит, – он взял её за запястье, отнимая чашу от губ квартирмейстера и, разумеется, почти сразу же встретив сопротивление своим действиям. – Я сказал, хватит, – уже настойчивее повторил он и сильнее сжал запястье рыжей, высвобождая второй рукой чашу из её цепкой хватки. Немного вина пролилось, потому как Грэйс не собиралась так просто сдаваться, и теперь кровавый сок стекал по его пальцам на деревянный пол.
Предусмотрительно отставив подальше и бутыль, Себастиан никак не отреагировал на очередное ругательство, сорвавшееся с губ осмелевшей и опьяневшей девушки.
- Я выслушал тебя, теперь слушай ты меня, – он выпустил её руку. – Извини, - просто промолвил Рид, сам удивившись тому, что сказал, ибо планировал он начать совсем с другого угла. Впрочем, вероятно отчасти это было извинение ещё и за то, что он мог сделать ей больно в своей попытке остановить её сегодняшнее рвение влить в себя как можно больше вина. – Да, возможно мне действительно не стоило лезть сегодня к вам. Но и ты попытайся меня понять – как я мог остаться в стороне? – он чуть нахмурился и поспешил продолжить, заметив, что Грэйс вот-вот собирается что-то сказать. – Позволь мне самому ответить на этот вопрос. Именно потому я и вмешался, что ты – важна. Если человек не представляет для тебя никакой ценности, тебе всё равно. Ты скорее поставишь на него или на его противника пару монет.
Было нелегко справиться с желанием или уже скорее с привычкой пустить в ход все свои навыки искусного оратора, однако если что этот человек и выяснил из услышанного (и увиденного), так это в первую очередь то, что нужно действовать иначе. Если он хочет, чтобы Грэйс осталась. А он хотел этого. И это его отчасти пугало и настораживало, потому что… Потому что он никогда не держал Ингрид на корабле силой, никогда не настаивал на её присутствии. Поначалу он вовсе старался от неё избавиться, а затем, когда свыкся с её выбором, не исключал вероятности, что она однажды передумает и сойдёт на берег. Он допускал такую вероятность даже тогда, когда они по-настоящему сдружились. И если бы она сошла на берег – он бы пожелал ей удачи и счастливой дороги. Её дороги, исключительно её. Они бы разошлись добрыми друзьями. Он, разумеется, не пошёл бы за ней. С чего вдруг? Его дом – море, а «Призрак» - его семья. Всё было предельно просто и очевидно. Однако то, что в этот момент пугало и настораживало его, было сомнение. Сомнение, зародившееся… А когда? Себастиан как-то упустил из виду тот день, когда нечто в их отношениях поменялось, дало волю тому сомнению. Сомнению в том, что он разумеется останется на корабле, если Грэйс вздумает покинуть их команду. Не отойти к богам, а просто вернуться на сушу.
- Я… - Рид осёкся, не имея представления, как выразить то, о чём он в эту минуту думал. Чего уж там, он не был уверен в том, что это вообще следовало рассказывать. Ведь это, с какой-то стороны, его совершенно не красит ни в чьих глазах. – Верность морю, – мужчина повернулся к столу, - верность кораблю, - немного поколебавшись, он взял бутыль и плеснул в чашу, в которой на дне ещё оставалось немного вина, - и команде, – подняв чашу над столом, он принялся вертеть её то по часовой, то против, наблюдая за движением жидкости внутри, - вот всё, что у меня, по сути, всегда было, Ингрид. И я никогда не сомневался в том, что так оно будет и дальше. Будет всегда.
Немного поколебавшись, старпом отставил чашу с нетронутым вином обратно на стол и вновь посмотрел на рыжую пиратку.
- Сомнения… - несколько рассеянно пробормотал он слово, которое так сильно волновало его мысли, которые внезапно как-то сбились в кучу, в один большой запутанный клубок. Редкий, пожалуй даже, почти что уникальный случай – Себастиан Рид не знал, что сказать. Не знал или боялся. Или всё вместе.
Подняв руку, он нащупал на шее знакомую цепочку, поначалу затерявшуюся среди нескольких других. Сняв её через голову, Рид вытащил из-под рубашки медальон и положил его на стол рядом с девушкой.
Отредактировано Sebastian Reed (2015-09-21 01:30:23)
Вы здесь » HELM. THE CRIMSON DAWN » ХРАНИЛИЩЕ СВИТКОВ (1420-1445 гг); » W tę historię uwikłana
