Вести, приходящие графу Андширскому от купцов, не отличались разнообразием.
     «… зерно, милорд, зерно заканчивается…».
     «Склады переполнены, вывезти товар морем либо посуху нет никакой возможности…».
     «… сообщаю Вам, что две шхуны, гружёные золотыми изделиями и цветным шёлком, принадлежавшие моему торговому дому, затонули у берегов Хермшира вследствие невиданного шторма, разразившегося…».
     «Пираты, мой лорд…».
     Адонис проводил за рабочим столом всё больше и больше времени, забывая отрываться на приёмы пищи и общение с семьёй. Но ситуация могла быть ещё хуже, если бы чума дошла и до Анда. Покуда болезнь держалась вдоль побережья, проблему морских перевозок можно было решить, посылая большую часть товаров по суше в Бэйлоршир, где их грузили на корабли и отправляли через залив в Орллею, и, по рекам, в Хайбрэй. Затратный, не слишком удобный и длительный способ был всё-таки лучше совершенной изоляции. Торговля шла, и Атлантия продолжала жить.
     Весть о прибытии Андреса стала для лорда Анд полной и приятной неожиданностью. Погрузившись в дела, он, как это часто и бывало, потерял счёт времени. Дописав последнюю строчку в бесконечном, казалось, перечне понесённых провинцией убытков за последние несколько месяцев, Адонис поспешно отложил перо, убрал бумаги в стол и отправился в приёмную залу. Торговля с графствами Орллеи являлась наиболее доходной и процветающей из всех патронируемых лордом Анд сделок, однако на личные встречи с представителями дружественного герцогства времени обычно не находилось. Так и Андреса Найтона, нынешнего правителя запада, Адонис в последний раз видел лет семь назад, сохранив, однако, благоприятные воспоминания как о встрече, так и о персоне герцога.
     — Добро пожаловать, ваша светлость, — пожатие рук и обмен любезностями в кои-то веки носили под собой не строго официальный характер, но искреннее участие, — Я сердечно рад вашему визиту. В непростые времена, подобно нынешним, нет ничего приятнее, чем видеть рядом с собой добрых друзей. Не желаете ли отобедать со мной?
     Визиты северных лордов всегда нравились Адонису больше приёмов, устраиваемых зажиточными купцами и землевладельцами юга: они требовали меньших церемоний и затрат, да и не привыкшие вить кружева из пышных слов северяне молниеносно (по меркам южан) переходили прямиком к цели своего визита, что значительно экономило время.
     Ожидая важного гостя, поварихи расстарались на славу: столы в обеденной зале так и ломились от яств, хотя Адонис трижды наказал слугам не переусердствовать, памятуя о просьбе Андреса. Но поварам в Анде никогда не была свойственна сдержанность — местная знать очень любила вкусные и обильные трапезы, и даже долгие годы служения неприхотливому в пище лорду не могли отбить старых привычек.
     За обедом к герцогу Орллеи и графу Андширскому присоединился старший сын Адониса, Кир. Младшие дети обедали в другом крыле дворца вместе с няньками, а Неферт уехала на Балмору, нанести визит новому номарху.
     — Как идут дела в Орллее, милорд? — вежливо спросил Кир у герцога между переменой блюд, — Я надеюсь, до ваших земель не добралась чума?
     Мальчику в минувшем январе исполнилось тринадцать лет, и он изо всех сил старался вести себя как настоящий мужчина и лорд, подражая отцу. Сейчас он, разумеется, поторопился: о делах не стоило заговаривать так скоро, не успев приступить ко второму блюду. Но Адонис не стал одёргивать сына, полагая, что герцог спишет его нетерпеливость на проявление по-детски неудержимого любопытства.

Отредактировано Adonis Danaus (2016-05-04 13:07:26)

     Адонис рассказывал о делах провинции неторопливо, присовокупляя к реке повествования притоки важных деталей, но обходился без неуместной эмоциональности и оценочных суждений. О том, что дела в Атлантии идут неважно, можно было не сообщать: если уж Андшир, не затронутый пока разрушительной дланью смертельной болезни, за жалкие полгода утратил былой блеск, что говорить о северных графствах?
     — Расцветает разбойничество, однако в крупных городах разгул сдерживают полки янычар и городской стражи, а землевладельцы нанимают отряды для защиты своих вотчин. Но ситуация справедлива только для юга провинции, поскольку мы не можем отправить львиную долю войска на север, ослабляя границу с Балморой. Более того, рисковать людьми. Донесения о зафиксированных случаях мародёрства учащаются, но скольким кража с мёртвых сходит с рук — судить не берусь. Полагаю, многим.
     Лорд Анд сделал глоток воды из чаши, смачивая пересохшее горло. Во время деловых и дружеских приёмов он никогда не пил вино, и даже на пирах предпочитал хорошо разбавленный напиток: скорее подкрашенный, чем опьяняющий. Рассудок должен оставаться светлым. Негоже говорить о делах на хмельную голову.
     — Поток беженцев с севера не прекращается. Пускать их в города опасно, приходится разбивать лагеря под стенами. Лекари и знахари отделяют больных от здоровых, но, как Вы понимаете, совершенной уверенности в том, что здоровый не заболеет на следующий день и не прихватит с собой треть населения города, нет и не может быть.
     Углубляться в хитросплетения медицинских ухищрений и прогнозов Адонис не стал, поскольку сам представлял работу лекарей лишь приблизительно. Если у Андреса возникнет желание узнать подробности, он всегда может поговорить с Зороастром. Впрочем, как подозревал лорд Анд, герцога по большей части интересовала экономическая ситуация Атлантии, нежели припарки и травы, прописываемые чумным.
     — Однако то, что нам удаётся сдерживать стремительное распространение болезни — действительно немалое достижение. Пока эпидемия не коснулась юга Атлантии, мы имеем возможность торговать. Во всяком случае, — поправился Адонис, припоминая одно из последних писем, пришедших ему от имени Генриха Найтона, — Имели.
     Кир, судя по горящим глазам и нервному, совсем не солидному прыжку на стуле, явно собирался сказать что-то по этому поводу, но Адонис, перехватив его взгляд, покачал головой. Рассуждать о решениях короны — не дело для тринадцатилетнего мальчишки, какими бы дружескими чувствами он ни был проникнут к собеседнику. Сын умён и суждения его не по-детски здравы, но ему не хватает осторожности. Адонис раз за разом повторял Киру, что не следует немедленно выпаливать всё приходящее на ум. Видно, вспомнив уроки, мальчик покорно опустил голову и занялся содержимым своей тарелки: белой рыбой, запечённой в сухарях и приправленной большим количеством специй.
     Вот и славно.
     — Поведайте, друг мой, что за история приключилась с заражением прибрежных вод Орллеи? Новости с севера в нынешние дни доходят до нас с большим опозданием. Виной тому не столько чума, сколько пиратство и разбойничьи шайки, перерезающие морское и сухопутное сообщение.

Отредактировано Adonis Danaus (2016-01-23 22:15:51)

     Проблема пиратства всегда имела место быть, но Адонис не припоминал на своем веку разгула, подобного нынешнему; представить, что пираты, этот бандитский сброд, способны к организации и причинению вреда более существенного, нежели пара захваченных кораблей торговой флотилии, было сложно. По всему выходило, что пока Хельм забавлялся внутренними распрями, не глядя по сторонам, на Тиле подспудно созрело полноценное государство — государство, пока не имеющее реальной политической власти, но уже способное подорвать власть других. Удары, наносимые пиратами, целились теперь не в кошельки: в равной степени необыкновенная и неблагоприятная метаморфоза. Лорд Анд в задумчивости потёр подбородок. С пиратами надлежало разобраться. Но какими силами? Какой правитель в нынешние времена не нуждается в каждом солдате, что есть, из-за конфликтов с соседями?
     — Полагаю, милорд, Вы не намерены сидеть сложа руки, ожидая новой угрозы с моря. Но что думают по этому поводу в Хайбрэе? Довольно странно, что Генрих Найтон ещё не отправил мне распоряжений относительно действий той части военного флота, что расположена в порту Анда.
     Сначала торговая изоляция Атлантии, затем попустительство пиратства? Граф Андширский очень сомневался, что угроза со стороны Балморы более существенна, нежели действия тильских разбойников для Орллеи. Одна отбитая атака ещё не означает победу в войне. Раэмпорт выстоял, но нет никаких гарантий, что энтузиазм пиратов на том исчерпан. В Санфолл они не двинутся, слишком велик риск, но побережье велико и оберегать его бесконечно не выйдет.
     — Атлантия безгранично признательна Орллее за поддержку ресурсами, друг мой. Но в нынешние неспокойные времена немногие купцы решаются пускать корабли из южных портов в обход Тиля, что же до севера... север заблокирован болезнью и страхом, — и предусмотрительностью. В конце концов, альтернативные пути торговли могли и приносили доход, но как только слух о пиратском беспределе в водах Орллеи разнесётся по провинции, морские перевозки будут сведены к минимуму. — Наращивание товарооборота при таких условиях невозможно обеспечить одним только "посильным обеспечением безопасности". Подвергаясь угрозе с Балморы, мы не можем приставить военную галеру к каждой торговой. Если же под обеспечением безопасности Вы понимаете перемещение исключительно крупных торговых флотилий под защитой нескольких боевых кораблей, малому предпринимательству придёт конец, отчего цены на продукты взлетят скорее, чем чума распространится на юг Атлантии. Точечная спекуляция ещё терпима, но в крупных масштабах приведёт к голоду, а голод — к беспорядкам. Как Вы верно заметили, невозможно питаться одной рыбой. К голоду и беспорядкам добавятся болезни, издревле выкашивающие род людской не хуже чумы.
     Кир, хмурый и бледный, внимательно смотрел на отца. На его лице читалось смятение. Ничего. Иллюзиям ребёнка, как и спокойным временам в Атлантии, когда-то суждено было закончиться.
     — Организованному пиратству дóлжно положить конец решительным ударом по Тилю. Но Вы и Ваши советники, разумеется, уже рассматривали такой вариант? К чему сводится ваша дальнейшая политика?
Адонис намеренно не сказал "политика короны", понимая, что Андрес Найтон, человек решительный и деловой, не станет откладывать возмездие в ожидании распоряжений Его Величества, покамест его народ, его земля подвергается угрозе.

Отредактировано Adonis Danaus (2016-01-23 22:16:33)

     — По личному опыту могу подтвердить, что экономическая изоляция — необычайно действенная кара, — с невесёлой улыбкой произнёс лорд Андширский, выслушав планы герцога относительно тильской угрозы, — Боюсь, Атлантия не сумеет предоставить вам требуемую помощь для борьбы с пиратством. В связи с эпидемией мы крайне ограничены в средствах как финансовых, так и военных.
     Впрочем, то Андрес наверняка осознавал и сам. Атлантия не попросила бы Орллею о помощи, не стремись её положение к критическому. Атлантийские лорды и их советники по мере сил и возможностей, а порой и выходя за их пределы, предупреждали затягивающийся кризис, но мало-помалу предупреждение превращалось в отчаянный поиск дополнительных источников дохода и путей снабжения провинции.
     Численность армии пришлось урезать, да и без того болезнь рьяно косила ряды военнослужащих, какие бы меры по сдерживанию эпидемии не изобретались многомудрыми атлантийскими врачевателями. О каких военных действиях может идти речь? Адонис даже не был уверен, что ослабленная армия юга сдержит балморийское восстание, если его пламя перекинется на материк. Надежда была лишь на армию Гасконии, но герцог Фосселер не торопился приводить свои полки к границам, опасаясь, очевидно, той же заразы, что без боя громила атлантийцев.
     Во всём происходящем хаосе действия регента при малолетнем некоронованном Эдуарде вызывали лишь недоумение. Военный конфликт с Фйелем не мог быть настолько значимым, чтобы в свете его забывать о собственных территориях, а количество упущенных возможностей заключить с северянами перемирие лишь подтверждало эту теорию. Больше всего, конечно, Адониса раздражала необходимость поддерживать хельмовский флот в боеспособном состоянии, хотя корабли стояли на якоре и, как показывали последние события, не собирались выходить из портов. Пиратский беспредел, сожжение крупных портов, попытка заражения прибрежных вод — а флот всё стоял и стоял, и финансировали его лорды из собственных карманов. Пока Атлантия процветала, это не было проблемой. Более того, считалось причиной для гордости за оказанное провинции доверие. Но не сейчас.
     Причиной неудовольствия лорда Анд являлся так же и сам адмирал, ставленник короны, решивший, видно, положить жизнь на превознесение откровенно необдуманных решений новоявленного регента. Мотивы Ардавана, тем не менее, были ясны. Но что движет Генрихом, Адонис не понимал. Вернее, понимал, да только отказывался верить, чтобы власть так ударила герцогу в голову, что он лишился свойственной ему рассудительности в тщеславной погоне за триумфальным завершением честолюбивых затей Чарльза.
     — Государство переживает тёмные времена, мой друг. Сменим тему, если не возражаете. Разговоры о бедствиях портят аппетит, в особенности созданиям столь юным, как мой сын.
     Кир покраснел, но не произнёс ни слова. Ещё полгода, год тому назад он обязательно бы возразил отцу, воскликнул нечто в духе: "я не ребёнок!" или "я достаточно взрослый для обсуждения политических проблем!", что лишь подчеркнуло бы его ребячество. Возможно, Кир уже понял, что его присутствие на обеде позволяет отцу свободно лавировать между темами разговора, преподнося герцогу Орллеи именно те, обсуждение и разрешение которых интересовало его — а с ним и всю Атлантию — более всего. Прежде подобный эгоизм в беседе сам Адонис счёл бы признаком дурного тона, но когда твоим подданным становится нечего есть, приоритеты мгновенно изменяются. Должен был понимать это и Андрес.
     Они успеют ещё обсудить политику.
     — Для детального обсуждения перемещения торговых флотилий между нашими землями требуется присутствие представителей купеческих гильдий, но провести очные переговоры ввиду чумы не выйдет, — да и демонстративное пренебрежение королевским приказам может вылиться в нежелательные последствия, — Думаю, неофициальной письменной договорённости между торговыми домами будет достаточно. Так не прольётся свет и на наше с вами участие в этой затее. Кроме того, необходимо снизить торговые пошлины, чтобы искусственно увеличить объёмы торговли. Вы согласны?
     Двери обеденного зала распахнулись и слуги внесли десерт.
     — Если вы насытились, мы можем перейти в мой кабинет, — предложил Адонис герцогу.
     Присутствие Кира исчерпало свою необходимость.

     Кир сделал вид, что увлечён десертом, когда герцог и граф поднялись из-за стола и отправились к выходу из залы, продолжая при том негромко переговариваться. И лишь внимательный наблюдатель мог заметить, что мальчик бесцельно водит ложкой по мороженому, размазывая сладкий сироп, а сам изо всех сил напрягает слух. Увы, услышать что-либо сверх уже узнанного ему так и не удалось, и, поняв тщетность своих устремлений, Кир занялся десертом по-настоящему. Он ещё питал надежду узнать что-либо о делах Орллеи от отца, когда герцог их покинет.
     Слуги, предупреждённые Адонисом, принесли в его кабинет лёгкие закуски, в основном фрукты и сыр, охлаждённые напитки и два удобных кресла, разместив их точно напротив выхода на балкон. С моря доносились пронзительные крики чаек да шум накатывающих на берег волн. Ветер раздувал занавески из красного шёлка, и они подкрашивали проникающий в комнату солнечный свет в приятные глазу багряные оттенки. Усевшись в кресло, теряешь из виду побережье, зато открываешь для себя живописный вид на скалы, нависающие над морской гладью, в недрах которых прорублены шахты горняков. Если не знать наверняка, нипочём и не догадаешься о наличии проблем, кроющихся за сим дивным пейзажем. Адонису и хотелось бы забыться, прикрыв глаза и наслаждаясь теплом и прибоем, но он не мог себе этого позволить.
     Андрес говорил неторопливо, осторожно. Адонис оценил его такт. Ни одно из слов герцога нельзя было истолковать как изменническое, и, тем не менее, за общей речью слышалась отчаянная смелость и даже вызов, готовый вот-вот прозвучать в стенах графского дворца. Адонис не желал торопить Андреса наводящими вопросами, избрав позицию благодарного слушателя. В конце концов, о делах Атлантии они поговорили достаточно, чтобы герцог осознал всю тяжесть положения местных лордов.
     Но о делах Орллеи они заговорили лишь тогда, когда за последним слугой, наполнившим их кубки лёгким вином, закрылась массивная дверь. Теперь ничто из сказанного лордами не могло, даже случайно, выйти за пределы этого кабинета.
     Здравые рассуждения Андреса Адонис выслушал с заинтересованным видом, и под конец монолога согласно наклонил голову, признавая справедливость притязаний герцога. Принцип взаимополезности более чем устраивал его — сказывалась то атлантийская щедрость, так и не вытравленная из лорда эпидемией чумы и жизненной необходимостью оберегать каждый медяк, либо личная расположенность к Андресу Найтону, но возможность сослужить герцогу Орллеи добрую службу в благодарность за предоставленную помощь в каком-то отношении даже воодушевила графа Андширского. Помимо того, ему было интересно узнать, что же на самом деле затеял Андрес — ведь визит в охваченный чёрной смертью край не был только лишь проявлением дружеского участия, хотя оно и подтолкнуло герцога к появлению в Анде.
     — Какую помощь Атлантия сможет вам оказать, друг мой?
     Едва ли Андрес потребует с атлантийцев компенсации всех затрат — нечто подобное подразумевалось само собой, Атлантия в любом случае не осталась бы в долгу перед Орллеей. Но на уме у Андреса явно была иная, более занимательная мысль.

     Слова, к которым плавно и неизбежно подходила их встреча, наконец прозвучали. В глубине души Адонис подозревал, что именно так обернётся эта беседа. Атлантия, некогда богатый и процветающий край, более не могла предложить союзникам ни золото, ни провиант, ни армию: но их глобальное преимущество, хельмовский флот, по-прежнему стоял на якоре в андском порту. «Моряки томятся без настоящего дела», — сказал бы на это любой горожанин, — «Пожирая наши, Отец видит, и без того скудные запасы еды». Чума не стала достаточным поводом для перекидывания кораблей под ведение одного из хайбрэйских портов, — и благодарить за это стоило балморийских бунтовщиков. Но где бы ни дислоцировался флот, адмиралом его по-прежнему был не лорд Анд, а ставленник Хайбрэя. Доверие короны к атлантийским лордам простиралось до определённых, строго ограниченных пределов.
     — Сейчас результат важнее призрачного спокойствия, в котором якобы живет Хельм. Вы согласны, лорд Адонис?
     Испытующий взгляд Андреса Адонис встретил задумчивым. Призрачное спокойствие на море подкреплялось фактическим на суше, но пираты явно вознамерились нарушить и его. И вот это было уже серьёзно.
     — Я согласен с тем, что спускать пиратам совершённое за последние недели нельзя. Но едва ли реакцию Хайбрэя на наши действия можно будет описать словом «неодобрение», — мягко заметил Адонис, — Иначе как изменой самовольное распоряжение кораблями Хельма не назовёшь. И это обвинение непременно прозвучит — и в ваш, и, естественно, в мой адрес. Наше же совместное деяние заклеймят мятежом. Одно дело, незаконная торговля в обход закрытых границ, и совсем другое — захват флота.
     В особенности же потому, что амбиции Андреса Найтона определённо заходили дальше «удара по Тилю». Разобравшись с мятежными островами, хельмовские, или правильнее сказать новоиспечённые орллевинские флотилии отправятся туда, куда прикажут новые сюзерены — исключительно по той причине, что обратного пути в лоно подчинения короне не будет. За измену не отчитывают, не лишают месячного жалования, но без долгих рассуждений лишают титула и головы. Адонис не видел причин, по которым лорд-регент поступился бы этим правилом. Война Орллеи с Тилем, иначе говоря, захват орллевинцами хельмовского флота, ознаменует начало гражданской войны. Герцог Найтон не замедлил подтвердить догадку лорда Анд.
     — Я не собираюсь более находиться под призрачной поддержкой короны.
     Неожиданно сильный порыв ветра раздул лёгкие шторы, и яркие солнечные лучи, не приглушенные шёлком, заставили Адониса сощуриться и прикрыть глаза рукой. На первый взгляд казалось, что герцог предлагал Атлантии помощь, и в то же время требовал гибели. На второй же…
     Предположим, ему, графу Андширскому, уважаемому в Атлантии правителю, удастся за ближайшие месяцы избавиться от нынешнего адмирала, Ардавана Тааса, и договориться с большинством атлантийских лордов о поддержке честолюбивых затей Орллеи. Подкупы, лесть, передел территориальных границ графства — способы достичь взаимопонимания с атлантийской знатью имелись в достатке, да и время, как и плачевная ситуация в Атлантии пока что играли Адонису на руку. Во всяком случае, в теории. Но то, что воспоследует из затеянного орллевинцами мятежа, провинции ни за что в одиночку не выдержать. Атакуемая Гасконией с одной стороны и Балморой с другой, Атлантия не выстоит.
     Стоит ли всеми возможными способами стремиться спасти людей от голодной смерти, если жить им при любом раскладе осталось недолго? Некоторые, безусловно, предпочтут гибель в бою гибели от истощения, но многие, лорд Анд в их числе, не увидят значительной разницы между той и другой. Если чума не одолеет атлантийцев, если не прикончит голод, война добьёт выживших.
     — Стоит только хельмовскому флоту сняться с якоря вопреки приказу регента, в Атлантию стройным маршем направятся войска Гасконии, — это было так же очевидно и неизбежно, как и то, что завтра солнце вновь встанет на востоке и опустится на западе, — От нашей армии к моменту окончания эпидемии, если Создатель будет милосерден, останется половина, но я не был бы столь жизнерадостно настроен — всё же речь идёт о чуме. Хайбрэй, в свою очередь, не останется в стороне. Полагаю, у лорда-регента достанет сообразительности заключить мир с Фйелем и отправить своё войско в Орллею. Хватит ли вашей армии, мой друг, чтобы вести и, главное, выиграть войну на два фронта?
     В дипломатическое разрешение конфликта Адонису верилось слабо, да и уповать на мир и согласие было бы роковой ошибкой. Попытаться обойтись без кровопролития можно, но не подготовиться притом к войне — нет.
     — Однако прежде всего мне хотелось бы знать, какую цель вы ставите перед собой, выходя из-под «призрачной поддержки короны». Вы желаете сместить регента? Или…
     Адонис так и не произнёс «короля», но взгляд, сопроводивший его слова, был более чем красноречивым. Ещё полгода назад сама мысль о государственном перевороте показалась бы ему не только невозможной и дикой, нелепой. Но в те времена и король был другой, и люди, вверившиеся ему, не умирали от страшной болезни, и чудовищный призрак голода не подступал к его землям. Для того чтобы уберечь свой народ от гибели, Адонис был готов задействовать едва ли не любые доступные средства. Однако способ, предлагаемый герцогом Найтоном, требовал прояснения и доработки, если оба они не собирались лишиться голов в самое ближайшее время. Адонис не мог говорить за Андреса, но собственное благополучие хоть и немного, но интересовало его.

     «Итак, королевство распадётся надвое».
     Адонису эта мысль была совсем не по вкусу. Выходило, что гражданская война, причина многих бедствий и потерь, неминуема. Орллея приняла решение — будь это иначе, Андрес не оставил бы своё герцогство ради договора с атлантийцами, в первую очередь он укрепил бы тыл. Отделению быть. Войне быть. Если она завершится в пользу Андреса Найтона, Атлантии, как части Гасконии, будет заказана всякая торговля со своим главным экономическим партнёром.
     Без возможности свободно торговать с Орллеей даже после окончания эпидемии, Атлантия никогда не восстановит экономическую независимость. Морские торговые пути приносили в несколько раз больше дохода по сравнению с караванными, на их безопасности и благополучии была завязана основа процветания провинции. Корабль вмещает больше груза, нежели караван, для его сопровождения необязательно покупать многочисленные отряды из хорошо вооружённых и, как следствие, дорогостоящих наёмных войск, он, в конце концов, движется быстрее. Свободная морская торговля могла бы возместить атлантийцам ущерб от чумы за какие-нибудь пять-семь лет, и даже вывести в плюс, но перекрой её — останется уповать на милость короля и подачки Гасконии.
     Но если победу в гражданской войне одержит Хайбрэй, все, кто поддержит Андреса сейчас, лишатся постов и титулов. Кто знает, получится ли договориться с их преемниками на тех же выгодных условиях, что существовали ныне. Ставленники регента с большой осторожностью будут подходить к нарушению даже незначительных правил, памятуя о судьбе своих предшественников. Мало того, политика короны в ходе войны не изменится, и однажды поутру лорды Атлантии обнаружат свои порты захваченными, флот сожжённым, а кошельки и овины пустыми.
     Насколько безболезненнее было бы поддержать оппозицию и сменить власть, чтобы сохранить королевство единым… Да только Андрес прав — никогда гордые лорды не пойдут на поклон ни регенту-бастарду, ни королю-бастарду. Своё право на власть он может заполучить лишь мечом и кровью, заручившись поддержкой небольшого числа влиятельных людей. В то же время Атлантии придётся лавировать между Сциллой и Харибдой с дьявольской изворотливостью, чтобы выйти в спокойные воды без значительного ущерба, но основной вектор направления движения был предельно ясен даже сейчас, при беглом и поверхностном размышлении.
     — Раз уж ваши войска из-за чумы столь малочисленны, можете ли вы отказать Хельму отдать их на возможную борьбу?
     — Это я могу вам обещать, — атлантийские войска в настоящее время были расквартированы в прибрежных крепостях, на случай, если балморийское восстание перехлестнёт через Синеводный пролив на континент. Все крепости были изолированы, чтобы не допустить распространения эпидемии, и находились почти на полном самообеспечении. Поставки провизии осуществлялись раз в два месяца. Нетрудно будет убедить Хайбрэй в том, что ослабление границ с Балморой — неразумный шаг. Ведь даже флоту приказано стоять на якоре, в то время как тильский сброд осмелел настолько, что начал нападать на крупные порты государственной важности.
     Война, милостью Создателя, обойдёт Атлантию стороной, но к её завершению следует хорошо подготовиться, чтобы не только ничего не потерять, но и приобрести, кто бы ни оказался победителем.
     — Для успеха вам понадобятся сильные союзники из числа орллевинской знати. Вы уже думали о браке? — самый простой и действенный способ привлечь людей на свою сторону.