- Да мни ты уже лучше, раб! Тебя что там на твоих плантациях, руками работать не научили? - кряхтела Флавия, уткнувшись лицом в мягкую подушку и расплываясь по столу своим необъятным телом. Вот уже с полчаса над ее разболевшейся спиной трудился чернокожий Энзо, который прибыл с самих тильских болот, чтобы врачевать и спасать хворающих пиратов от приступов радикулита. Он же и отвесил женщине легкий подзатыльник, фыркнув и смачно ущипнув ту за жирный бок.
- Домицилла, Марис тебя дери. Сколько раз говорить, что я не раб?! - он почти не возмущался, а только похмыкивал в выбеленную лимонным соком бороду, которая резко контрастировала с цветом его кожи. Первые разы он действительно оскорблялся каждый раз, как жена бывшего Хранителя называла его рабом и пыталась указать ему на "его место", но потом просто махнул рукой, ссылаясь на то, что старуха просто выжила из ума и с трудом понимает реальную действительность. В конце концов, сразу после сеансов оздоровительного массажа, она угощала его бесплатной выпивкой, да и деньги платила хорошие. И даже иногда шутила, как сейчас. Или не шутила?
- А мне сколько раз повторять, чтобы ты не лапал меня? Это сексуальное тело не для тебя! - отмахнулась Флавия, не без труда подняв голову и злобно зыркнув на лекаря. Тот лишь хрипло рассмеялся и замотал головой, а женщина постаралась вновь расслабиться, устроив все свои подбородки на сложенных под головой руках. Едва она успела закрыть глаза и погрузиться в сладостную дрему, отзывающуюся поскрипыванием ссохшихся позвонков, как внизу, прямо в таверне, послышался громкий звон. Ощущение было, будто кто-то бил стеклянную посуду и кидал на пол что-то тяжелое, причем в больших количествах, а такого расточительства бывшая царица допустить в собственном доме не могла. Резко раскрыв глаза и вскочив со стола, Домицилла подобрала отвисшие до самого пупка груди и спрятала их в прижатой к телу сорочке. Времени оправдываться перед Энзо не было, и женщина выскочила в общий коридор, буквально нос к носу столкнувшись с Катариной.
- Это не то, о чем ты подумала! - закричала она, мигом залившись румянцем и испуганно глядя в сторону выходящего за ней чернокожего, потирающего масляные руки. Катарина, впрочем, тоже в долгу перед Флавией не осталась – медленно выползая из своей комнаты и коршуном оглядывая территорию, она не успела захлопнуть дверь, из которой тут же показался нос капитана балморийского брига Кастрикий. Сощурившись, бывшая царица мигом понеслась вниз, дабы найти Фицроя и нажаловаться тому, будто его вторая жена опять притащила в дом нового мужика. Вот уж правда, некоторых горбатых даже приближающийся погребальный не способен исправить. Видимо, прочитав ее мысли, Норфолк засеменила за ней, громко стуча своей палкой и перекрывая шум внизу.
Резко затормозив на лестнице, женщина повернулась к своей сопернице и вздохнула. Если со времен их странного объединения Флавия значилась в семье как самая верная жена (по крайней мере, как самая скрытная – точно), то Катарину она не раз заставала в компании каких-то мужчин, на которых ее возлюбленный пират почему-то не хотел обращать внимание. Насколько она помнила, либеральными нравами жители Тиля отнюдь не отличались. С другой стороны, она сама никогда бы не подумала, что станет отрицать какую-либо связь, из чего можно было сделать логичный вывод: люди меняются. К сожалению, не только внутренне.
- Мы друг друга не видели, - подытожила Домицилла и продолжила свои попытки добраться до источника шума. Когда объемной женщине, наконец, удалось доковылять до зала таверны, пыл сражения между Гордоном и Одо уже начал утихать. Даже больше того: замерев в дверях, она сжала губы и оперлась плечом о косяк, закатив глаза. Флавия ожидала грандиозной драки и кубарем катавшихся по полу безобразников, а нашла только двух хлипких стариков, которые вцепились друг другу в плечи и, очевидно, так и завалились. Создавалось впечатление, что они просто нашли неудачное место, чтобы полежать в обнимку, что в общем-то не было удивительным с учетом сложившихся между пиратами отношений.
Помимо прилипших друг к другу капитанов, в таверне было полным полно народа. Многочисленные дети Фицроя от обеих женщин носились вокруг столов и верещали, матроны весело улюлюкали, а мальчишка за баром хватался за голову, бегая вдоль стойки и подсчитывая нанесенный урон. Оглянувшись на эту кокофонию, Домицилла молча одернула сорочку от своих грудей, рассчитывая на то, что, как и в былые годы, когда она только прибыла на Тиль, все закричат «сиськи!» и успокоятся, однако память и впрямь стала подводить ее, трепетно скрывая от женщины, что минуло уже почти три десятка лет. Реакции, кроме сморщенных лиц пиратов, не последовала и, накинув одежду на себя полноценно, Флавия закатала рукава и пошла вызволять мужа из боя.
- Старый, ты чего, совсем умом тронулся? – могучими ручищами, бывшая царица схватила Одо за плечи, оттащив его от Гордона и ткнув пальцем ему в грудь, молча приказывая сидеть и не двигаться, а сама повернулась к супругу, хватая его за ухо, - какая это тебе Флаффичка? Это вообще твой сын!
Покачав головой, Домицилла еще раз осмотрела Клавдия Младшего, с длинными черными, как у нее самой, волосами и сурьмой у глаз, и сжала губы. По балморским меркам он выглядел вполне себе привлекательно, а эта его золотистая туника, которую он перекупил у островных торговцев и нефритовый кулон вообще считались последним писком моды. Однако на Тиле перепутать его с девицей не составляло труда, и Флавия невольно задумалась, почему паренек так подставляется, ведь даже ей самой пришлось сменить великолепные шелковые столы на корсажные платья. Решив подумать об этом в другое время, она вновь вернула свое внимание к Гордону, отпустив его ухо и оставив в покое.
- Не ори, сына, - Флавия прижала к себе Клавдия Шестого Понтия, невзначай прикрывая его рот рукой и устало посмотрела на мужа.
- Я тебя сейчас сама добью, усатый, - меланхолично отозвалась женщина на заявления о том, будто бы Фицрой собрался в какое-то плавание. Была у него такая привычка – раз в месяц отправляться в какое-нибудь плавание, с одной лишь оговоркой, что дальше плавания в прудике за таверной у него никогда не заходило. Ни один, даже самый чокнутый капитан, не согласился бы взять старика с собой, и обе супруги бывшего пиратского барона это прекрасно понимали. – Тебя, и Арчера твоего. – пригрозив мужчине пальцем, она развернулась к выходу и ковыляющей к ним совладелице таверны, - КАТАРИНА! ЭТОТ ПЕС ОПЯТЬ СОБРАЛСЯ УДРАТЬ!
Последние слова кричать ей, впрочем, не пришлось, поскольку женщина уже стояла подле нее, морщась и закрывая уши. Заметив ее только постфактум, бывший номарх ойкнула и указала на Фицроя, решив всю неловкость замять совместной взбучкой.
[AVA]http://funkyimg.com/i/24c3P.gif[/AVA]
