Альтернативная история Борромео

Младшая дочь Контессины Барди от Лоренцо Борромео после бракосочетания своей старшей сестры Лукреции с Энирико Грациани была обручена с сыном Эдварда Баратэона, графом Бэйлорширским, Ролландом. Между молодыми людьми зародилась взаимная симпатия и в течении года между ними завязалась активная переписка, сулившая взаимопонимание между молодожёнами после свадьбы. Зимой 1443 года молодая аристократка посещает свою дальнюю родственницу , являвшуюся в те годы аббатиссой монастыря святой Клары близ Рейниса и через несколько месяцев неожиданно для своих близких принимает решение принять послушание. Проведенное в стенах монастыря время неожиданно подтвердилось несмелые догадки  Гарции о том, что ее сердце  больше благоволит  к наукам и покою монастырской жизни, чем к праздной светскости брака и деторождения. Вопреки горячим и порой весьма настойчивым уговорам родных и близких с обеих сторон, она осталась верна в своих убеждения и ,несмотря на то, что монашеская жизнь предполагала разлуку с дорогими ее сердцу людьми, к началу лета 1443 года Гарция Борромео принимает постриг под именем сестры Клементины и покидает свет.
Стоит отметить, что решение это не было таким уж спонтанным. Несмотря на дружескую симпатию к своему жениху, Гарция  всегда больше находила утешение в науках и вере, чем в балах и развлечениях, обладая пытливым умом, талантом к рисованию и естествознанию, эта молодая особа с юных лет задумывалась о том каково же ее истинное призвание, но учитывая семейные дрязги, не желала расстраивать мать, сестру и брата перспективой  долгой разлуки, которую предрекало ей монашество, а так же несбывшимися надеждами на укрепление положения дома Борромео посредством брака. Тайком она несколько месяцев до этого вела переписку с аббатисой монастыря святой Клары,  которая любезно откликнулась на зов юной аристократки и постепенно наставляя ее, не давая совершить необдуманный поспешный поступок пострига без надлежащего благословения, и прежде укрепила ее веру в том, что дочь Лоренцо Борромео не смогла бы стать счастливой, останься она в миру.
С принятием пострига и приобщением к тихой и размеренной жизни в монастыре, можно сказать, что в те дни Гарция обрела настоящий покой и сердце ее радовалось впервые за долгое время. Свободная теперь заниматься наукой, которое весьма поддерживалось матушкой-настоятельницей, она смогла развить свой талант в живописи и естествознании, как и углубить свое знание священных текстов, проводя свои дни и ночи в посильной работе, молитвах и  занятиях. Девушка ощущала, что наконец-то обрела покой и в ее редких, но весьма подробных письмах в Борромео она часто упоминала о том, что никогда прежде не чувствовала такой гармонии с собой. Несомненно, ей бы хотелось, чтобы и ее родные могли разделить с нею эту радость, но увы, ради веры следовало чем-то жертвовать, но неустанно трудясь, Гарция была уверена, что редкость встреч и переписка способны будут восполнить матери утрату дочери хотя бы немного. В конце концов, знать что ее дитя счастливо и нашло свое место в этом неспокойном мире было бы величайшим счастьем для матери. К слову сказать, госпожа Барди действительно какое-то время сопротивлялась решению дочери, как и журила ее за постриг, но довольно скоро материнский гнев сменился на милость и графиня в письмах некоторым родственникам и друзьям не раз подчеркивала, что счастлива за свою младшую. Ролланд Баратэон, столь неожиданно лишившийся невесты, тоже не был забыт этим добрым сердцем: чувствуя глубокую симпатию к сыну товарища ее отца, теперь уже сестра Клементина сердечно просила прощения у молодого наследника, сердце которого она смогла смягчить, и между молодыми людьми сохранились тёплые дружеские отношения. Они продолжили свою живейшую переписку и  кто бы знал, насколько эти письма еще изменят будущее юной Гарции, которое, казалось, было таким определённым.
Прошло около пяти лет монашества сестры Клементины, как смерти матери-настоятельницы омрачила будни обители. На ее место была поставлена другая сестра и, к сожалению, расположения этой особы всякая монашка, поддерживавшая светоч наук и искусств в монастыре святой Клары, не нашла. Новая аббатисса придерживала значительно более строгих правил, урезая время отведённое для занятий сестрам, все больше времени посвящая это время послушаниям , молитвам и мессам, бдениям и работам. И все чаще сестра Клементина стала задумываться о том не было ли ее решение действительно поспешным. Увы, сила веры ее была сильна, но в стены монастыря молодая женщина стремилась и потому, что именно здесь она могла б предаться своей страсти познания окружающего мира, приобщиться к знаниям и заниматься любимым делом: к тому времени в Орллее уже давно ходили слухи о таланте молодой художницы из монастыря святой Клары, а архиепископ Арвьерширский даже лично высоко отметил талант сестры Климентины, получив в подарок иллюстрированный гербарий по случаю своего юбилея. Увы, если бы в те времена в королевстве существовали университеты для женщин, то судьба Гарции Борромео сложилась бы совершенно иначе, но теперь, столкнувшись со слепым и ограниченным религиозным фанатизмом, который насаживала новая аббатисса, девушка была вынуждена бороться с растущим недовольством к своему положению и к собственной вере, которая теперь не наполняла ее сердце такой благодатью, как это было прежде. Художник пересиливал в сестре Клементине монахиню и с каждым днём вести эту битву было все сложнее.
Но все изменило лето 1450 года, когда монахини монастыря святой Клары были приглашены Ролландром Баратэоном совершить паломничество во вновь открытую и отстроенную его мачехой обитель на берегах Алфорского залива. Некогда одна из первых обителей, основанных монахами по эту сторону залива, она давно пришла в упадок и тольк усилиями и заступничеством правящей семьи, после длительных просьб верующих, ей была возвращена былая роскошь.  Уловив в письмах своего друга нарастающее разочарование и нараставший конфликт с матерью-настоятельницей, милорд Ролланд решил вмешаться и помочь. Знал бы он как  это событие повлияет на судьбу его несостоявшейся невесты, но кому же дано ведать что нас ждет?
Итак, лето 1450 года на землях Бэйлора сулило только радость и долгожданный покой. Монастырь на косе святого Фета оказался маленьким, но уютным, его старые стены хранили в себе удивительной красоты фрески и монахини в числе 18 человек с радостью принялись помогать тамошним монахиням и послушницам в богоугодном деле налаживания быта и совместных молитвах. Сестра Клементина проводила часы, зарисовывая старинные фрески и надписи, отдыхая сердцем и душой от дрязг   и интриг Орллеи. Душа ее снова обращалась к Матери и Отцу и все прошлые тревоги за свое будущее как монахини стали рассеиваться. Но в середине июля случилось непоправимое: тихой лунной ночью обитель была внезапно атакована тамошними разбойниками. Подойдя с моря, они обманом заставили открыть им ворота и огнем и мечем прошлись по монастырю, сея разрушение и хаос. Замысел их был прост: схватить монахинь и продать их в рабство, а к тому же поживиться привезенными недавно на мыс драгоценными дарами от покровителей и паломников. Удаленность монастыря сыграла им только на руку и одно только Небо знает как им удалось обойти патрули бэйлорширских моряков. Преступление то было столь неслыханно и жестоко, а местность столь пустынны вокруг самой обители что, увы, ждать помощи несчастным не было откуда. Из 19 сестре, прибывших из Орллеи в плену разбойников оказалось 13, остальные были либо убиты после надругательств, остальные же погибли в огне или предпочли совершить самоубийство.
Судьба эти несчастных была трагична: корабль держал путь на Тиль, где монахинь ожидала продажа в рабство или в бордели острова. И хорошо осознавая это, они молили о чуде. К сожалению, оно пришло неожиданно и опять-таки при трагических обстоятельствах: корабль попал в шторм у земель Атлантии, при чем он оказался настолько сильным, что команда начала винить в своем ее счастье злосчастных монахинь и порешила выбросить женщин за борт,  дабы умилостивить своего морского бога. В тяжёлой отчаянной схватке за жизнь ,увы, погибло еще несколько женщин, а корабль налетел на рифы и потерпел крушение.
Ранним утром следующего дня рыбаки обнаружили среди скал нескольких живых женщин, среди которых оказалась и сестра Клементина.Скрывая кто они и откуда, девушки солгали, сказав, что плыли они в Морриссию как служанки на торговом судне. Волею судьбы ими и обстоятельствами ночного кораблекрушения заинтересовался проезжавший мимо врач из Нотеры, Валид аль-Гюнсюр. Дело тут было не только в праздном любопытстве: врач буквально спас юную Клементину от ампутации ноги, хотя даже после всего того, что сделал это благородный господин, она стала весьма сильно хромать из-за неудачно раздробленной кости ноги Еще через месяц сестра Клементина и ее подруга по несчастью, сестра Агата, покинули рыбацкий городок, где они были спасены, и в качестве служанок добровольно отправились с врачом аль-Гюнсром в Нотеру. Странное дело, но даже спустя много лет после этого дня, когда Гарция Борромео в своем сердце сняла с себя покров монахини, она не могла до конца объяснить почему не рассказала всей правды о себе, почему не отправилась домой или в Бэйлор,где ее ,несомненно, приняли бы с распростёртыми объятьями. Скорее, всего, говорила она позже, в том было желание начать жизнь с чистого листа, начать сначала, оставив позади и неудачное замужество, и разочарование в вере.
Через какое-то время достопочтенный лекарь обнаружил, что его скромная хромоножка, как он шутливо звал серьёзную девушку, которая мало что рассказывала о себе, обладает весьма недурным талантом рисовальщика и решил привлечь ее к своим делам. Выучив ее тамошним наречьям, аль-Гюнсюр начал понемногу вводить ее  в свои дела, хотя у него уже и был ученик, юный Ахмед Муараф. Медицина не сильно привлекала Гарцию, которая теперь приняла имя Хуричихан, но возможность делать зарисовки, развивать свой талант и помогать больным , сам факт того, что ее ценили за ее ум, а не красоту или положение в обществе, нашли отклик в ней и Валид бей не мог не нарадоваться на такую расторопную помощницу. Жили они скромно, поселившись в Нотере, где Хуричихан хатун и теперь уже не Агата, а Зейнеп хатун, вели дом,а талант лекаря и его ученика, а как и таланты его помощницы, быстро снискали им расположение и интерес в городе. Через год Ахмед Муараф сделал предложение бывшей сестре Агате, которая все это время делали радости и невзгоды вместе со своей подругой, и счастливо вышла замуж, а в положенный срок родила сына, нареченного Исса.
Месяцы складывались в годы, и через пять лет, в 1456 году Гарцию-Хуричихан настигает новое несчастье: от черной оспы умирает сначала Агата, затем ее муж. Эпидемия выкашивает почти половину населения Нотеры, девушка и Валид бей чудом избегают смерти, хотя без устали ухаживали за больными. В тот страшный год Атлантия потеряла около 9 тысяч жителей, во многих уголках герцогства начались волнения и голод. В тот страшный год и последующие два только неимоверная жажда жизни и обещание позаботится об Иссе и Валид бее удерживало девушку от желания опустить руки и сдаться на милость Судьбе.
В конце концов, небеса сжалились над землями Атлантии и вознаградили Гарцию за терпение: все, кто был ей дорог здесь, пережили это страшное время и остались живы. В самом начале 1460 году Валид аль-Гюнсюр покидает Нотеру, а вместе с ним и Хуричихан с Иссой, и вся маленькая компания обретает новый дом в Морриссии. Слава о самоотверженность лекаря и его мастерство, спавшее множество жизней на севере, дошла и до этих земель, и по приглашению правящего дома он прибыл сюда чтобы занять пост придворного лекаря.
Медленно обустраивая быт, в те дни девушка часто возвращалась мыслями к событиям почти десятилетней давности, приведших ее на земли Атлантии, но теперь уже, как полагала Хуричихан хатун, было уже поздно давать о себе знать, как и бросать прикипевшего к ней всей душой старого лекаря, заменившего ей отца, как и маленького Иссу, почитавшего ее за мать.
И именно в Морриссии ей было, наконец, суждено встретит свое счастье. В 1462 году Хуричихан знакомится с представителем одного из видных семейств города, Али Тибелином, сестра которого страдала от сильных болей в суставах. Помогая в лечении девушки и составляя ей иногда компанию, она все чаще встречается в доме Тибелинов с молодым человеком и через какое-то время они понимают что любят друг друга. Перед самой помолвкой Хуричихан раскрывает жениху всю правду о своем происхождении и поддается на его уговоры дает знать о том, что она жива, своей семье и Баратэонам. В мае того же года в Бэйлор и Борромео попадают два письма, в которых Гарция пишет о том, что с ней произошло за это время. Сомневаясь в правдивости этой новости, в Глотстере женщина встречается с Ролландом Баратэоном, который, после весьма эмоциональной встречи, подтверждает что Хуричихан хатун это и есть Гарция Борромео.
В 1463 году женщина, наконец, выходит замуж. В том же году она впервые за долгие годы посещает Бэйлор, где встречается со своим братом Антонио спустя ровно 20 лет после того, как девушка оставила мир. Контессина Барди, к сожалению, тогда уже не смогла приехать на встречу с дочерью из-за состояния здоровья, но между ними завязалась переписка.
Несмотря на то, что теперь тайна ее происхождения была раскрыта и брак с Али Тибелином был признан равнородным, Хуричихан хатун предпочла связать свою жизнь с Атлантией .В Орллею она так больше и не вернулась.
Она родила шестерых детей, продолжала заниматься рисование и медициной, оформила еще несколько сборников по лечебным травам и сборам, которые до сих пор пользуется широкой популярностью в Хельме. Матери своей она так и не увидела, как и старшей сестры. Антонио Борромео встречался с нею еще несколько раз, в том числе став кресным ее второго сына. С Ролландом Баратэоном и его женою Хуричихан поддерживала живую переписку до самой его смерти.Третья дочь Али Тибелина и хатун, Зафия, стала женой младшего сына графа Бэйлорширского чем, наконец, соединила две благородные фамилии.
Умерла Хуричихан хатун, урожденная Гарция Борромео, в возрасте 74 лет, окруженная многочисленными деть и внуками, пережив супруга на 5 лет.
Согласно ее последней воле, часть имущества, которое было подареной ей мужем, была продана и на эти деньги был построен госпиталь для бедных, аль Мансур, в Моррисси.

(с) Giovanna Antonelli

Отредактировано Contessina Bardi (2016-01-02 23:05:05)

Обо мне важно знать, что я визуал. Меня может захватить и увлечь фотография, картина, коллаж, какое-то воспоминание и ассоциативный ряд "здесь и сейчас".А потому когда выходит новая вариация любимого парфюма я готова бежать и покупать его только ради того, чтобы приобщиться к настроению и эмоциям ролика-"картинки". Ведь что красивее Софи Лорен и роз?