Тонкие аккуратные пальцы крепко сжимали черное древко плети, опоясанное кожаной лентой по всей окружности. Оно лежало в руке уверено и удобно, как лежит меч в рукавице благородного рыцаря с материка, готовое вот-вот лихо развернуться и нанести удар. Словно отбивая некий ритм, тонкие ленты-хвосты с шипами-наконечниками колыхались у бедра царицы, а пальцы постукивали по ручке, слушая мягкую музыку приглушенных ударов. Черные кожаные ремни еще не обагрились кровью, и от того инструмент казался таким подвижным, словно в нетерпении жаждущим как можно скорее воссоединиться с темной кожей недостойного раба.
- Какая из них? - переспросила Домицилла, вглядываясь в лица пятерых рабынь, которые стояли перед ней на горячем песке, перебирая своими ступнями и силясь спастись от палящего балморского солнца. Полдень всегда был самым жарким временем суток, поэтому уже само принуждение к тому, чтобы обливаться потом в солнцепек могло служить наказанием для девушек, однако номарху явно было этого мало. Прячась в тени балкона, выходящего во внутренний двор ее дворца, Флавия наслаждалась легким ветерком от вееров ее мускулистых рабов, пока сама рассматривала одно за другим лица плебеек. Они все казались одинаковыми на первый взгляд: грязные волосы, собранные в узел на затылке, скомканная полоска скани, задрапированная так, чтобы прикрывать самые опасные места и руки по самый локоть перепачканные в крови. Обычные кухонные рабыни, которые участвуют в процессе забивания скота - от них несло так, что Домицилла морщилась и отмахивалась от назойливых мошек, слетевшихся попировать рабынями. Однако при взгляде же на их лица, более детальном и внимательном взгляде, на носу одной можно было различить веснушки, на щеках другой - симметричные родинки, а первая с конца вообще имела глаза разного цвета, причудливо переливающиеся в свете полуденного солнца.
- Аника, моя госпожа. Рыжая, - добавила Консуэло, верным стражем стоявшая возле царицы и с состраданием глядевшая на парад рабынь. Она явно не была довольна такой публичной поркой и в особенности тем, что ее решила провести сама Флавия, однако не подчиниться той не могла. Кто-то прошлым ужином испортил мясо, да так, что сенаторы Публий и Октавиан в спешке покинули дом с пищевым расстройством. Еще чего доброго подумают, будто номарх пытается их отравить. Это было бы просто смешно, учитывая, что патрицианка из кожи вон лезла, дабы добиться их расположения, и все ее усилия пропали даром из-за кривых рук одной-единственной голодранки.
- Выйди вперед, - велела провинившейся рабыне Домицилла, глядя на то, как та опустила плечи и понурила голову, будто сгруппируйся она получше, боли станет меньше. К ее скорби и сожалению, номарх точно знала куда бить, чтобы разодрать кожу до мяса с одного удара, а потому рабыня только сильнее задрожала, когда вторая рука Флавии поймала хвосты плети и щелкнула ими друг о друга. Сделав шаг навстречу, женщина схватила Анику за затылок, зацепив волосы, и силой поставила ту на колени, развернув к себе спиной. - Снимай.
Рабыня не стала уточнять, что именно ей предстоит снять. Грязная ткань, укрывавшая ее тело, сползла вниз, обнажив спину в нескольких тонких шрамах - такие оставляют надсмотрщики, через чур увлекающиеся наказаниями. Оценив зрелище и цокнув языком, патрицианка прикинула, сколькими ударами наградить негодяйку и неожиданно нанесла первый. Звонкий щелчок сопровождался громким вскриком рабыни, которая едва не лишилась чувств. Словно треснув под натиском шипов, кожа разошлась, обнажив свежую плоть и оставляя глубокий порез длиной с ладонь. Флавия удовлетворенно кивнула и занесла плеть над головой снова.
- Госпожа. К Вам Цецилия Гельвия, - вновь подала голос Консуэло, которая только что приняла информацию от рабыни помладше. По сути своей, она была единственной, кто мог отвлекать и беспокоить царицу, поэтому все новости передавались через нее. Замерев в прежней позе, Домицилла несколько мгновений подумала, а после нанесла новый удар.
- Пусть заходит.
- Цецилия! - спустя десяток ударов и жалобных взвизгов, радушно приветствовала старую подругу царица, расставляя руки той навстречу, - да хранит Тууб твой род и твой дом. Прости за мой вид... - Флавия виновато вытерла о край домашней туники руки, которые покрывали мелкие алые брызги крови, долетевшие до нее со спины Аники, которую, должно быть, пытались привести в чувства. Обняв хозяйку лупанария, Домицилла дошла до одной из чаш с водой и для достоверности прополоскала руки и там, утирая предплечьем покрывшийся испариной лоб и убирая с него волосы. К рослой женщине, содержавшей лучшее заведение в городе, Флавия относилась с неприкрытой приязнью, доверяя ей не меньше собственной сестры, однако если они и виделись - то по большей части в доме самой Сциллы, а не в номаршеском паласе. Такой неожиданный визит заставил балморийку напрячься и она откинула полотенце, которым утирала руки, чуть дальше, чем планировала.
- Что привело тебя в мой дом?
Отредактировано Flavia Domitilla (2016-01-19 02:53:55)
