Нож с тихим стуком ударился о заляпанный вином и кровью каменный пол и Контессина кулем повалилась вслед, под тяжестью оседавшего на тот же пол убийцы.
Хрипло вскрикнув, что больше было похоже на стон или всхлип, графиня Борромео запуталась в юбках, ноги подкосились от нахлынувшего шока и страха и унизанный перстнями ладони уперлись в вязкую жижу, слепо ища опору. Чем она была прежде? Дорогим красным вином цвета крови с холмов Монтепульчано или же той самой кровью, вязкой, густой, вырвавшейся из горла лежавшего поодаль мужчины в синем дуплете с перевязью? Его темные волосы, чуть вьющиеся, скрывали от Контессины его лицо, но даже если бы оно и было открыто ее взору, то сквозь пелену слез и шока, вдова не смогла бы узнать дворянина. Или же это был один из нападавших, пронеслось у женщины в голове?
Тяжелая ткань вбирала в себя влагу, прилипая и увязая, дрожь в коленях не позволяла женщине даже сесть, а потому завороженно она оторвала ладони от пола и медленно поднесла их к лицу - на бледных пальцах блестела кровь..
- Мои дети.. - и вдова Барди медленно подняла лишенное всяких красок лицо.
Пиршественный зал все еще напоминал смесь скотобойни и поля брани: мужчины все еще сражались, поодиночке или группками, оставшиеся в живых с криками и стонами жались за столами, лавками и гобеленами (особой гордостью Контессины, почему-то всплыло  в памяти), а от Наннины и миледи Элен, рядом с которой она в последний раз видела белоснежное облако подвенечного платья, не было и следа.
- Мои дети.. - и женщина, превозмогая страх, боль и шок от происходившего в ее доме, собрала остатки силы в кулак и медленно, но настойчиво поползла прочь от затихшего незнакомца, осмелившегося поднять на вдову Лоренцо Борромео оружие.
Оружие, на  нее, в собственном доме..Где были ее дети, её сын -и в день свадьбы ее дочери с братом герцогини новой Орллеи! И тут из недр ее сердца, сменяя страх начал подниматься гнев. Ее собственный дом, ее слуги! И ее вотчина, она оказалась прогнившей до самого дна, заполнена самым смрадными отбросами всего королевства! Ее, ее, Контессину Барди, графиню Борромео, предали в собственном доме те, кого она считала членами своей семьи и кому она поручала своих детей! Мрази, твари, ублюдки!
Темные глаза опасно заблестели и графиня хищно обернулась, ища глазами поддержки. Нужно было встать, подняться и найти детей. Ее сына и Гарцию - они наверняка забились в какой-то угол или их смогли вывести.. Но кто?! Кому можно было доверять теперь?! И Наннина, ее Наннина! В толпе мелькнула черная грива и лицо Энрико, но белое облако так и не появилось в сутолоке. Что ж, для правосудия и кары еще будет время, а пока.. О, если с ними что-то произошло, не приведи Небеса..
Ее Наннина, ее ребенок  -и графиня ощутила как сердце защемило и следы ярости наполнили ее глаза, заставляя, наконец, подняться, придерживая отяжелевшие складки ткани. Она должна была найти хотя бы кого-то и плевать на безопасность!
.. Зал снова заполнили крики, гам и топот ног, но теперь уже предателей стали теснить и их стройный ряд распадался, рассеивался и они падали на залитый пролитой ими кровью пол, корчась под сапогами пришедших на помощь. Она узнала голос кого-то из братьев Кастеллани, но кого именно Контессина различить не смогла. Медленно двигаясь, вдоль  поваленного стола и спотыкаясь об остатки еды и посуды, графиня миновала большую часть зала свой страх и риск, но едва та часть, где предположительно могли находиться миледи Элен с дочерями - и ее ребенком! - как под сводами пиршественного зала замка Борромео раздался последний резкий звук и внутри госпожи Барди все в одночасье оборвалось:
- - За независимую Орллею, бастардова сучка! - и пронзительный свист тетивы арбалета под наполненный ужасом  вздох разорвал опустившуюся тишину.

- Нет! - вторил ему голос Контессины и женщина бросилась к перевернутому столу куда были обращены все взоры.
Нет, нет, нет!

Отредактировано Contessina Bardi (2016-04-15 10:49:33)

Сколько ударов будет ещё нанесено, сказать точно нельзя. Три, пять, а может и все десять - тело было подобно стеклянному сосуду, в который налили до жути горячую воду, и он треснул, разлетаясь на осколки и высвобождая всю жидкость внутри. В случае с Энрико, вся та "жидкость" была, как не сложно догадаться, его ярость и все те эмоции, что он когда-либо сдерживал.
В таком состоянии Грациани, по своей натуре являющийся флегматиком, пребывал впервые. Удар, ещё один, а затем ещё и ещё. В ушах стоял звон, а тело, словно онемевшее, ощущалось хуже, чем обычно. Руки впечатывали голову недруга в пол, словно машинально. Единственное, что оставалось под контролем парня - его мысли. Сейчас в голове стоял вопрос: будь Энрико более раскрепощенным в плане эмоций, мог бы ли он запросто совладать с таким потоком чувств? Имел бы он контроль над ситуацией? С одной стороны, давать волю своим чувствам хорошо могут преимущественно вспыльчивые люди, однако была бы в этой ситуации уместна вспыльчивость? С другой стороны, его повседневный холодный ум отлично бы зашел в этой бойне. Но что может человек, хорошо знающий о искусстве войны лишь в теории, а в практике являющийся почти полным нулем? Да, умение грамотно отдавать приказы солдатам это, конечно, хорошо, но что они, когда нет реального военного опыта..? Риторический вопрос, однако. Чей-то голос, кажется, Леонардо, пытается докричаться до окутанного яростью юноши. Но сейчас последнему нет никакого дела до советов Кастеллани. Ещё пару ударов и Энрико должен успокоится - разум потихоньку приходит в норму. Похоже, сил осталось не столь много, и организм это понял.
" А ведь хотел обвенчаться тайно..."
Энрико охватила одышка, а руки, наконец, отпрянувшие от головы мертвеца, немного тряслись. В общей суматохе неравного боя, Энрико, кажется, позабыл про то, что на родню могут напасть и другие заговорщики. Не увидев членов семьи на привычном месте, Рико немного испугался, но решил пытаться мыслить позитивно. Вдруг они просто поменяли место своего укрытия.
Сидеть на месте было нельзя. Из ноги мертвого толстяка виконт вытянул недавно брошенный в него нож, а взгляд сразу же пал на недалеко лежащий тесак, некогда подкинутый Лео. Но также рядом с тесаком лежал и меч, недавно подаренный четой герцога и сестры. И конечно же, в данном случае Энрико предпочел меч. Но не всё так просто, как хотелось бы. Не успел полностью черноволосый отойти от недавнего выплеска эмоций, как на него уже бежит новый неприятель, вооруженный всего лишь ножом. Он, наверное, подумал, что сейчас, когда Энрико находится довольно не в выгодном положении, стоя на одном колене на земле, самое время нанести ему роковой удар. Ну да, конечно же он прав... вот только нужно было нападать в тот момент, когда Грациани был по настоящему занят. Этот явный дилетант не учел того, что у виконта тоже есть оружие, да ещё и бежит, словно бык на красную тряпку. Секунда подготовки и ещё немного расчета... И нож влетает четко в цель - прямиком в область груди, предположительно в легкое. Расстояния, равнявшегося примерно метр, вполне хватило, чтобы хорошо метнуть нож, который выручает Энрико второй раз за день. Однако сила была не та, какая могла бы быть. И пока недруг кашлял своей кровью, Грациани полуприседом метнулся к мечу. И вот, оружие уже в руках. Хват, конечно, не тот, но Рико был в состоянии сражаться. Тот заговорщик, который пытался убить жениха, первым слег от меча черноволосого. Далее парень побежал прямо в гущу сражений. Удар, блок, удар... Кажется, здесь враги были вооружены получше, к тому же, сложно было предугадать, кто друг, а кто - нет. Глазами парень всё так же пытался высмотреть супругу и родных.
Разбираясь с очередным врагом, виконт, кажется полностью погрузился в сражение. В какой-то момент, это даже начало ему нравится... Кисть очередного врага, крепко сжимавшая оружие, отлетает в сторону, а затем падает на каменный пол, при этом, пальцы накрепко сжали рукоять меча. Из конечности неприятеля хлынула кровь, а меч уже был занесен над ним, однако...
Словно огромное жало, правое предплечье Энрико насквозь пронзил арбалетный снаряд. Если бы парень в этот момент не наносил удар мечом, то арбалетный болт не прошел бы сквозь мышцы, но запросто мог войти куда-нибудь в лучевую кость, засев в руке виконта. Получается, снаряд прошел наискось. Интересно, найдется ли в Орллее медик, способный зашить порванные мышечные ткани?
Энрико глухо выдохнул, чуть ли не сорвавшись на крик, но подавив в себе это чувство. Вместо громкого крика, он часто дышал и даже немного опешил, оперевшись здоровой рукой о стол. Рукав стал быстро становиться багрового цвета, а ноющая боль, словно пульсируя, проходила по руке. Энрико даже стиснул зубы и дышал сквозь них. Похоже, ещё один выстрел и наступит конец. Нельзя было допустить своей смерти, а уж тем более смерти кого-то из близких, нужно постоянно быть в движении. Позади послышался знакомый голос сестры, на него и повернул голову виконт, он не увидел ее. А через несколько мгновений Энрико увидел перед собой Наннину, с ходу сказав ей:
- Ты должна спрятаться в укрытие! Рука - не самое страшное, я ещё способен сражаться! - на одном дыхании проговорил черноволосый, пытаясь на автомате поднять правую руку, но тут же отпустив ее от боли.
-Лежать! Рожами в пол! - В поле зрения Энрико появилась фигура какого-то солдата, и, похоже, он был на "светлой" стороне.  Энрико с облегчением выдохнул, даже немного позабыв про боль, когда в зал ворвались солдаты. И вот, военачальник подошел к Грациани, обращаясь к нему.
- Хоть один заговорщик, но он нужен нам живьем... - Эта мысль резко пришла Энрико в голову, создавая ощущение дежавю. Кажется, это ему кричал Леонардо. Черноволосый стал бегать по толпе глазами, пытаясь найти среди всей этой суматохи рыжие волосы сестры, которая совсем недавно звала виконта. Грациани надеялся, что супруга уже спряталась в укрытии.

Отредактировано Enrico Graziani (2016-06-27 15:45:42)

Паника все сильнее сжимала горло. Роуз попыталась отступить к стене, хоть где-то спрятаться... Ей везло, безумно везло. Правда, пока еще девушка этого не осознавала. Она была словно невидимка во всем этом безумстве. Видимо, Отец и Мать все же оберегали свою дочь, а заодно и дитя на ее руках.
Паника, паника...Юных леди учат этикету, танцам и чтению. Юных воспитанниц монастыря учат быть верной себе, верной Богам. Юных девушек учат, что мужчины всегда будут защищать их и говорить, что следует делать. Но ведь не всегда рядом может быть такой мужчина? И вот выживать в каких-либо непредвиденных ситуациях, вот вроде этой, барышень не учат. Всегда ли леди должна быть кроткой и скромной? Один из головорезов вдруг резко обернулся к ней, с ножом в руке, делая шаг в сторону девушки. Глаза блондинки испуганно распахнулись, она сильнее прижала к себе ребенка, ладонями стараясь закрыть его голову и спину там, где, предположительно, удар мог дойти до сердца. И еле-еле, с мольбой в глазах, начала качать головой. Незнакомец сплюнул и отвернулся. А Роуз, не теряя больше ни секунды, ринулась бежать, насколько это было возможно в нынешних обстоятельствах. Куда, зачем - этими вопросами она больше не задавалась. Визуально девушка помнила, где находится выход из этой залы, туда-то и несли её собственные ноги. Однако, далеко убежать не удалось.
-Лежать! - услышала она как раз со стороны выхода, до которого почти добралась. Недолго думаю, девушка присела на корточки, посадив на пол мальчика, который ни в какую не хотел отпускать шею леди Хайгарден. Раздался выстрел, звук битого стекла, крики...Свой собственный Роуз слышала отчетливей всего. Короткий, резкий и слегка визгливый. От страха она снова обняла ребенка, теперь не только он искал в ней поддержу и уверенность, они искали её друг в друге. Они еще не поняли, что то был звук их спасения.
- Миледи? Миледи, Вы в порядке? - чей-то голос мягко прозвучал рядом с ухом, и чья-то рука немного грубо дотронулась до плеча. Роуз подняла красные от испуга глаза. То был солдат, видела которого она впервые. Оглядевшись, девушка заметила, что люди вокруг поднимаются, женщин выводят из комнаты...
- Да, да, я в порядке...Меня не ранили, - она бегала глазами по комнате, ища свою семью. Ища семью мальчика на её руках. Моля Богов, чтобы ни с кем из них ничего не случилось. Девушка медленно поднимается, держа ребенка за руку. Все-таки малыш тяжеловат для тоненькой девушки и, раз уж опасность миновала...
А затем наступила какая-то странная тишина...Роуз не слышала полета стрелы, пущенной из арбалета. Не слышала фразы перед ней. Но она почувствовала, что все как-то странно затихли. А затем послышался крик, знакомые нотки проскользнули в нем..."Нет! Неужели кто-то ранил невесту?!" - Роуз хотела было рвануться на крик, но солдат придержал её.
- Миледи, пожалуйста! Возьмите сына и я помогу Вам выйти, миледи, - сурово заговорил он, за предплечье удерживая Роуз. Мальчик поддерживал идею солдата уйти, девушка чувствовала, как его ладошка слабо тянет её.
- Нет, пожалуйста, пустите...там могут быть мои родные! Я - леди Хайгарден, я... - но солдату было все равно. Был приказ - вывести женщин и детей. Хороший солдат всегда четко выполняет приказы. И он держал за плечи эту девушку, чьи попытки вырваться не стоили ничего по сравнению с его силой.
Наннина? Лукреция? Тетушка? Энрико? Кто угодно мог пострадать! Но Роуз не видела, она видела лишь образовавшуюся толпу...

Отредактировано Rose Higarden (2016-04-27 20:11:09)

[NIC]Leonardo Kastellany[/NIC]
[STA]as high as honor[/STA]
[AVA]http://s2.uploads.ru/BuEGK.gif[/AVA]

Кровь и пот заливали лицо, а боль от ран, уже изрядно кровоточащих, растворилась по телу, слилась с бешенным пульсом и счётом интервалов между вдохом и выдохом. Клинок, как и сказано во всех писаниях, стал частью его руки, частью его тела, стал им самим. Он уверенно стоял на своих двоих всё это время, словно атлант, расправивший плечи и гордо встречающий недруга, однако у всякого есть ахиллесова пята – получив ножкой стула по роже, он потерял тот необходимый ему баланс и размеренность в действиях, которые со стороны могли показаться хаотичным метанием и смятением. Что-то хрустнуло, что-то сломалась. И едва ли эта была мёртвая часть дуба, нет… Что-то сломалось внутри. Головокружение накатило столь сильно, что в следующую минуту рыцарь упал на две выставленные руки. Нет, с полом разбитой рожей он не встретился, хоть и очень хотелось. Он выстоял, затем, невлоно, из последних сил поднялся на ноги, всё также перед собой сжимая клинок. Он – меч во свете дня и мраки ночи; он – щит защищающий слабых и невинных; он – воин, стоящий на страже справедливости, если от неё хоть вообще что-нибудь осталось. И он отдаст свою жизнь, если так распорядится судьба – в этот день и во все грядущие.

То, что произошло дальше переломило всё. В залу ворвалились гвардейцы, которые тут же порешали заговорщиков, положив всех рожами вниз, в том числе и самого Леонардо. О чём он думал в этот момент? Он не знал. Он был готов принять свой конец или же ринуться из последних сил защищать Лукреции и её дитя, как и клялся, однако этого от него не потребовалось. Организм хотел расслабиться, однако не время было. Комнота закружилась. Раны сочились. Для того, чтобы выжить, ему необходимо было покинуть тело духом и дать своей силе заполнить его всяго, дабы раны смогли затянутся. В какой-то момент он, возможно, отключился. Спросите рыцаря сейчас и он не ответит. Шум сменился криком командира, а после пары лязгов мечами слышны были только крики мателей, сестёр, жен…
- Лукреция… - Кастеллани не видел, что происходило с его госпожой. Всё это время она была позади него, однако сейчас её защищали лишь гвардейцы. Женщин выводили. Что ж самое время…
- Брат, - еле слышно прохрипел мужчина. Успеет ли он? Протянет ли Алессандро? Он не знал. Он не знал ничего, до того момента, пока не раздался характерный щелчок арбалета, преследуемым диким женским воплем. Лео приподнялся и увидел, как золотистом платье герцогини проявляется багровая кровь – всего лишь на секунду, в тот самый момент, когда она смотрела на него… Затем же её скрыла толпа. Не давая себе отчёт в том, что сейчас сможет схлопатать выстрел уже со стороны гвардейца, рыцарь из последних сил рванул к рыжей герцогине, расталкивая тех, кто мешался под ногами, и упал перед ней на колени, попутно закрыв собой от той стороны, откуда раздался выстрел.
- С дороги! – Собственный голос казался чуждым. Подняв девушку на руки, он вынес её из зала, за ним прошагал и капитан, отдав своим приказ.
- Арестовать всех. Не выпускать никого… Даже гостей.
- Кто вы…
- Я личный телохранитель миледи Лукреции Грациани. Исполняйте свой долг капитан.
Кастеллани двинулся дальше, унося девушку в безопасное место, в безопасную комнату. Было не до разговоров. Болт, что обезобразил столь прекрасное юное тело, грозил смертью с каждой минутой всё сильнее. Терять времени было нельзя. Но риск был… Риск был очень большим. Сейчас он вытащит этот болт и кровь пойдёт фонтаном. Хватит ли ему в этот состоянии сил помочь ей? Нужно попытаться. Руки не хотели слушаться, однако ему удалось снять с шеи крест, служивший ему амулетом. Он надел его на деву, затем оторвал от грязной рубахи знактный кусок, привстал…
- Больно не будет… Больше не будет, - и резким движением вынул болт, тут опуская руки на рану, которая начала тут же увеличиваться, заливая кровью всё. Сердце не тронуто, лишь ключица. Он приложил кусок ткани, дабы минимизировать потери и сконцентрировался. Какие молитвы он читал в эту минуту? Кому он молился? Кем бы этот бог не являлся, он явно услышал молитвы Леонардо, который в конечном счёте потерял сознание и распластался на полу подле своей госпожи…

Отредактировано Roland Wallace (2016-05-20 00:16:43)