С самого своего детства Киан смотрел на своего отца с восхищением. Его глаза загорались огнем, стоило ему только увидеть короля в боевом облачении или же просто верхом в окружении всадников, а тот голос, которым он отдавал приказания всегда вызывал у мальчишки благоговейный трепет. Дарион был для сына той самой фигурой, на которую он всегда равнялся, которую идеализировал, считая тем самым образом правителя, которому ему когда-нибудь придется соответствовать... и временами юного Мирцелла это пугало. Ведь он смотрел на это все с позиции ребенка, и оттуда власть отца казалась ему абсолютной, его мнение - неизменно истинным, а решения - не подвергающимся сомнениям! По сравнению с этим он сам был настолько ничтожен, что не мог даже представить, как когда-то сможет этому соответствовать. Именно это чувство, осознание того, насколько сильно он отличается от короля, постоянно подталкивало его вперед, заставляло раз за разом доказывать тому, на что он годен! И естественно, принц считал, что это чувство восхищения никогда не исчезнет... Киан был уверен, что даже когда он сам уже будет умудрен опытом, а его виски посеребрит седина, он будет оглядываться назад, на ту фигуру из своего прошлого, и спрашивать себя: «А как бы поступил отец?». А найдя ответ - следовать его примеру. Разве может быть иначе?

Однако, принц рос. Он взрослел, впитывал новые знания как губка, и вооружившись ими и некоторыми заложенными в его голову идеалами, не всегда мог понять некоторые решения короля. Поймав себя на подобных мыслях, Киан попытался внушить себе уверенность в то, что со временем и опытом он найдет ответы на все свои вопросы. Благодаря этому, сам образ оставался нетронут, хотя тот божественный пьедестал, на который юный принц сам лично водрузил величественное изваяние отца, расшатывался все сильнее, разъедаемый каждым из зарождающихся в голове мальчишки сомнений. Он стыдился их. Проклинал тот момент, когда они у него появились, и тех людей, кто соркестрировал суд над его матерью - ведь именно тогда началась эта буря в его душе. Но чем старательней Мирцелл отталкивал от себя все эти мысли, тем крепче те укреплялись в его голове. Сложно представить, сколько всего невысказанного накопилось в голове Киана к тому моменту, когда королевский двор получил кровавое послание! Наследник трона хоть и пытался держаться спокойно и горделиво, пытался не оставлять надежду, ходил по королевскому замку бледной тенью самого себя. Юного Мирцелла захватили страх и ярость - он злился на себя за свои мысли и боялся того, что может теперь свалиться на его плечи. Но все это он держал при себе, и легче от этого не становилось. Когда прошло время, и разговоры о пленении короля сменились слухами о его смерти, принц некоторое время даже винил себя... стоит признать, так было проще - счесть себя недостойным и раскаяться, а не носить и дальше на себе эту непосильную ношу.

Единственное, чему он был действительно благодарен в это время, так это своим тренировкам. Здесь ему можно было не сдерживаться, это было единственное место, где можно было дать волю эмоциям, и Киан все чаще и чаще прибегал к этой возможности. Он тренировался с упорством человека, готовящегося к войне, и тот день не был исключением. Уставший принц допускал больше ошибок, чем обычно, а услышав скрип открывающейся дверь невольно вздрогнул и, вместо того чтобы парировать выпад мастера, увернулся чтобы получить возможность посмотреть на вошедшего. Как и все последние месяцы, он надеялся на гонца с вестями о судьбе отца, но нет - вспыхнувшей было в его глазах надежде было суждено тут же затухнуть, и он едва успел увернуться от очередного выпада тренировочного меча. И всего через несколько минут его учитель, заметив что наследник явно отвлекся и устал, решил закончить занятие. Принц поблагодарил его, после чего пошел отложить меч на специальную стойку, и именно тогда к нему приблизилась неожиданная гостья.

- Приветствую Вас в Ардоре, леди Ноттингем. - запыхавшийся принц конечно же знал, кто эта женщина такая, и он почтительно поклонился бывшей аббатисе, - И благодарю за столь высокую похвалу.

Юный Мирцелл непроизвольно кинул взгляд на сопровождавшую леди Рослин монахиню, гадая, что привело их в эти залы. Самым разумным казалось, что хозяйка Ноттингема просто напросто заблудилась, но спросить об это прямо Киан не посмел.