События охоты до глубины души потрясли Одилу Уоллес: ее племянник был травмирован, а остальные дети Тэма внезапно отвернулись от него. Два дня девушка не поднималась с постели, чем очень озадачила своих служанок. Обычно приветливая, хлопочущая принцесса в одно мгновение превратилась в бледную тень. Но кое-что всё же могло ее преобразить. Вести о скором возвращении возлюбленного брата Роланда. Это должно было поднять Одилу на ноги, и служанки незамедлительно донесли до нее весть о том, что Роланд Уоллес изволил проведать свою семью.
В замке было душно, лекари считали, что жара пойдет на пользу юному Айлесу и велели топить печи что есть мочи. Все окна оставались плотно зашторенными. В этой полутьме принцесса быстро принялась приводить себя в порядок. Не хватало еще, чтобы «Ролли-дубина» (так она в детстве называла своего братца) встретил ее непричесанной и бледной. Да она и не желала видеть солнечного света, она многого не желала, но иногда ради семьи стоит пренебречь своими желаниями.
В гостиной она встретила брата равнодушным взглядом, но напудренная и нарумяненная. От нее пахло жасмином – экзотическим цветком, манким, но легким и невинным.
«Интересно, где сегодня спал мой братец?» - глубоко вздохнул, подумала она, - «А еще интересней с кем… Девицы с рыночной площади волнуют его куда больше, чем собственная семья…»
Завидев брата, она тут же поднялась на ноги и учтиво поклонилась.
- Роланд Уоллес, доношу до вашего сведенья, что у меня уже давно нет усов. А Вы всё так же обходительны, как баран.
Девушка еще раз глубоко выдохнула, на сей раз без тревоги и сожаления. Это так она пыталась подавить смешок, но вряд ли его можно скрыть от брата. Она многое не могла от него скрыть, например, то, что была безумно рада его видеть, и если бы не внезапный гость, кинулась ему на шею. За то время, пока его не было, она видела исхудавших от голода, умирающих от ран бойцов, многие не лестно отзывались о Роланде, многие проклинали своего командира. Одила благоразумно пропускала мимо ушел речи умирающих, но в ее большом сердце зарождалась великая обида. Ей рассказывали о несчастных женщинах, потерявших мужей и сыновей, о том, как над ними издевалась солдатня, и все эти немые упреки принцессе приходилось терпеть в одиночестве, пока ее братья проливают кровь в никому не нужной войне. Хотя, что это она такое несет? Священной войне, в которой она потеряла отца и не желала потерять еще и любимых братьев. Но ее любовь не было ответной. Никто из них не удосужился поддержать принцессу, она переживала свое горе в одиночестве, стараясь подбодрить неблагодарных племянников. Племянников. Когда уже Роланд одарит ее очередным воспитанником? Белобрысым, озорным мальчуганом, которого не принесет в подоле кухарка, а подарит благородная дама? О, да, ее братья заботятся только о собственном счастье, забывая о сестре.
Комердинер скрылся за дверями и сестра обрушилась на брата праведным гневом.
- Что случилось? Вот значит как, Роланд? – девушка подступила к брату совсем близко, так, чтобы тот видел весь гнев в ее зеленых глазах. – Ты думаешь, что можешь просто заявиться в обитель наших предков, отсутствуя так долго и спросить свою сестру, что случилось?
Перед глазами девушки возникло удлиненное, смуглое от солнца в походах лицо. При одном только виде Одилу пробивала дрожь. Образ брата, появившегося из неоткуда, таил в себе что-то зловещее, пропахшее смрадом и смертью. Создавалось впечатление, что надвигалась страшная буря. А Одила – часть нее.
Девушка медленно перенеслась в тот день, когда не смогла уберечь своего племянника, наследника престола от травм. Что смог бы сделать для Айлеса Роланд? Подарил бы ему шлюху-сверстницу? О, Одила не сомневалась… Благородный поступок. Она нахмурилась, вспомнив обо всех девках, что смели явиться ко двору, уверяя, что принц Роланд обесчестил их. Одила, насмерть перепуганная, краснела от смущения, но прогоняла их прочь. Но каждый раз обещала себе, что серьезно поговорит с братом. Возможно, сейчас тот самый момент.
- Случилось непоправимое. Я плохая тётушка! Где Филиппа и Мерида? – она обернулась вокруг своей оси, будто пытаясь тщетно отыскать своих племянниц. – А черт их знает!
Она выругалась. Такое случалось редко. Но за это легкое мгновение Одила ощутила пьянящее чувство вседозволенности и защищенности. Всё можно, когда рядом ее брат.
- Я уже не контролирую то, что происходит в этом доме. Твоим племянникам сам черт не брат!
Сгорая от стыда, она поторопилась как можно скорее отвернуться от Роланда. Не стоит ему видеть сестру в такой возбужденном состоянии. Но это была Одила. Теперь она такая. Испуганная, в смятении, это Одила Уоллес. И если кому винить себя в том, что происходит, так это ее братьям.
- У Вас еще что-то, Роланд Уоллес? – произнесла она в полголоса из-за плеча. – Или Вы направитесь в свои покои?
