❖ НАЗВАНИЕ «Говорят…» - вот уже половина лжи.
❖ УЧАСТНИКИ Генрих Найтон и Анна Мирцелл
❖ МЕСТО/ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЙ королевский замок, самое начало весны 1443 года
❖ КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ Сплетня, выпущенная на волю лордом-канцлером, в считанные дни (если не часы) разлетелась по столице. Кто-то сомневается, кто-то добавляет к ней новых и новых подробностей, но так или иначе этот слух мало кого оставил равнодушным. Лорд-регент и принцесса Анна – не исключение. Вот только оба они далеки от жадного любопытства, которым охвачен королевский двор.
«Говорят…» - вот уже половина лжи.
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться12016-08-08 20:21:46
Поделиться22016-08-08 20:22:06
- Клянусь Создателем, я лично видел, как Его Сиятельство поутру покидал покои леди Анны!
- Неужели? Вот прямо так: в открытую? Не таясь?
- А с чего бы ему таиться, когда уже вся столица в курсе их романа?
- Ваша правда. Проклятие, а у канцлера не дурён вкус! В этой моргардской девчонке что-то есть…
- И это «что-то» досталось старику, который ей даже не в отцы – в деды годится! А строила из себя невесть что…
- Как и любая другая девица подобного рода.
- Любая другая выбрала бы себе кого помоложе!
- Уж не Вас ли?
- А почему бы и нет? Стоит мне захотеть, и принцесса будет греть постель для меня.
- Вот даже как? Пари?
- Пари!
- Ну а лорд-канцлер? Не боитесь перейти ему дорогу?
- В открытую? По-вашему, я идиот, чтобы являться в покои к Анне на виду у всего двора?!
- Как Девантри…
- О, так она для Вас уже просто Анна…
- Вы поняли, о чём я!
Коридоры королевского замка не переставали удивлять Генриха. Прямые и просторные, пересекающиеся лишь перпендикулярно друг другу, они тем ни менее являли собой причудливый лабиринт с сотней укромных углов, возникающих то тут, то там. И разговоры в них велись такие же путаные.
- Я живо поставлю их на место! – Решимость, с которой Криспин Малорен ринулся «в бой» не могла не импонировать лорду-регенту. До определённого предела, разумеется, как и всякая горячность. Такая импульсивность подобна огню: пока он управляем – сплошная польза, но стоит чуть ослабить контроль, и стихия уже не остановится. Пока не убьёт. Или не будет убита. Ни первое, ни тем более второе Генриху нужно не было: стремительно шагнув вперёд, он сжал руку на плече оруженосца, вынуждая того остановиться и растерянно обернуться к своему сюзерену. - Ваша Светлость?..
- Не стоит, – негромко произнёс герцог. Кажется, ещё миг и в глазах юноши вспыхнет гнев, щедро сдобренный удивлением, а то и разочарованием. - Позволь мне. – Держать под контролем собственную ярость было куда как проще. За годы правления Чарльза она почти превратилась в ручного леопарда, с недовольной, но всё же покорностью, ложащегося у ног по приказу хозяина. Леопарда нельзя приручить? Можно. Но лишь до первой слабости, выказанной человеком. Почуяв её, хищник почти наверняка попытается вцепиться в горло, а ярость – мигом заполонит собой разум.
Жестом велев Малорену остаться на месте, герцог в несколько шагов преодолел остаток пути и скрылся за поворотом. Его заметили не сразу, но когда это всё же случилось, «в стане врага» произошли разительные перемены: смех оборвался, а лорды (жаль, по голосу не удалось узнать любителя заключать пари) обернулись навстречу Генриху, отвесив положенные поклоны.
- Я не помешал? – Непринуждённый вопрос последовал вслед за дежурным приветствием, а по губам скользнула благодушная усмешка. Глядя на Генриха сейчас, никто и не заподозрил бы в нём желания взяться за меч, которое лишь усилилось при взгляде на эти самодовольные физиономии.
- Ничуть, Ваша Светлость, – вперёд выступил лорд Честер – не слишком высокий мужчина средних лет с наметившейся лысиной, которую он старательно прятал, лишь привлекая куда больше внимания. - Мы обсуждали…
- Я слышал, – перебил Генрих, не без удовольствия наблюдая за тем, как маски самодовольства сползают с лиц всех троих, обнажая настороженность, слегка приправленную опасением. Слегка? Нет, так не пойдёт. - Кажется, вы как раз делали ставки на то, как скоро один из вас – полагаю, речь шла о Вас, Гейл?.. – самый молодой из мужчин – ровесник самого Генриха, если не изменяет память – внезапно закашлялся, ухватившись за верхнюю пуговицу камзола, словно ему и впрямь не хватало воздуха, - …окажется в постели леди Анны – вдовы одного нашего короля и мачехи другого, так? И что? Каков расклад? – Живейший интерес мог быть ошибочно принят за искреннюю эмоцию, если бы не ледяной тон, каким он был оформлен. Теперь этот холод словно бы вымораживал коридор, вернее всяких кандалов сковав лордов зимним морозом. Ещё немного, и обожжённая кожа отзовётся болью… А вот и должный страх наконец появился. Отлично! Марать руки об этих троих сразу же расхотелось. -Что получит победитель помимо Её Высочества?
- Вы нас не верно поняли…
- Это какая-то ошибка…
- Не понимаю, о чём Вы…
- Ошибка? – Тень благодушия, обманывавшая хищников и позубастее, слетела с лорда-регента, словно бы подхваченная невесть откуда взявшимся сквозняком. - Полагаю, под этим словом Вы подразумеваете себя? – Оскорбление, достаточное для того, чтобы бросить вызов. Признаться, Генрих искренне сожалел, что лорд Гейл никогда не решится на это. - Распускаемые вами слухи, – недоумение, вспыхнувшее в глазах всех троих, должно было дать понять герцогу Хайбрэй, что они вовсе не авторы того, что Его Светлость довольно сдержанно окрестил «слухами». Всё так, но «беседа с автором» уже имела место быть, и раз уж она не принесла желаемых результатов, Генрих решил взяться за последователей. Быть может, они окажутся понятливее дядюшки? Во всяком случае, запугать этих троих уж точно легче, - грязная ложь, порочащая не только принцессу, но и тех, кто в неё верит, – леопард, доселе мирно лежавший у ног, повернул голову, обнажая клыки в утробном рычании. До чужой веры Генриху дела не было, а вот до репутации вдовы брата – очень даже. - Если хоть раз я услышу что-то подобное – не важно, от кого – обвиню вас, – хищник вскочил со своего места, уже в следующий миг изготовившись к прыжку. Стремительному и смертоносному. Эти люди не поймут слов о чести, не остановятся, втаптывая в грязь особу, стоящую выше них, и лишь в том перед ним виноватую. Лишь страх за собственные праздные жизни способен заткнуть им рты. Ну а всем остальным рты теперь должны будут постараться заткнуть лорд Гейл, лорд Честер и лорд… чёрт, как его там зовут? - А вслед за обвинением конечно же последует… что? Ваши ставки! Ну же!
Повинуясь хозяйской руке, что властно легла на загривок, ярость вернулась на своё место. Губы Генриха изогнулись в улыбке, а в пустынный коридор несмело заглянула весна, что всего несколько дней тому назад начала обживаться в столице, и ещё не осмелела на столько, чтобы почувствовать себя не гостьей, но хозяйкой.
- Полагаю, мы друг друга поняли.
- Конечно, Ваша Светлость…
Разом потеряв интерес к своим собеседникам (и это дворянство Хельма?! цвет и гордость короны?!), Генрих направился прочь. В отличие от достопочтенных лордов, у регента на сегодня ещё были дела. Даже притом, что в их перечень не входило валяние в грязи чьей-либо репутации.
Но далеко уйти у него не получилось. И хоть особа, на которую герцог едва не налетел в самом что ни на есть прямом смысле, всего лишь завернув за очередной поворот, вела себя не в пример тише, проигнорировать её, ограничившись ничего не значащим кивком, не вышло.
- Моё почтение, леди Анна, – произнёс Генрих, отступая на шаг и окидывая маленькую королеву внимательным взглядом. Интересно, она что-нибудь слышала? Лучше бы нет. Ни одна женщина не достойна подобной грязи, даже если всё сказанное – правда чистейшей огранки. - Простите мою поспешность. Надеюсь, я не напугал Вас? – Впрочем, испуганной она не выглядела, скорее уж… какой? Увы, супруга прошлого короля и его брат слишком мало знали друг друга, чтобы герцог мог позволить себе сделать хоть какие-нибудь выводы. Чего уж там, выражение лица принцессы Анны даже к догадкам не располагало. - Вы… – Наверное, нужно что-то сказать. Что-то лёгкое, необременительное и пустое. Что-то, на что можно ответить зеркальным отражением его собственных слов, а после разойтись в разных направлениях, мысленно похвалив себя за чёткое следование этикету. - Вы давно здесь стоите? – Наверное… Но вышло совершенно иначе. Как, впрочем, абсолютное большинство событий, вписанных в летопись подлунного мира.
Отредактировано Henry IV Knighton (2016-11-10 18:25:55)
Поделиться32016-11-17 08:23:29
Эта ночь была непростой для Анны. Испытывая постоянно ощущение, что она недостаточно много времени проводит с дочерью, вдова короля старалась пользоваться любым моментом и предлогом, чтобы скоротать час-другой в покоях леди Хайбрэй. А ныне был очень важный момент для принцессы Хельма - у нее стали прорезаться первые зубы! Весь вечер и всю ночь Мод демонстрировала "королевский характер", переходя из рук в руки, обсасывая платья нянек, кормилицы и матери. Розовощекая отрада дворца вымотала нескольких взрослых женщин, бесконечно рыдая на плече и жалуясь на свою нелегкую судьбу младенца. Пальцы Анны болели от покусываний Матильды и были фиолетового оттенка от вина, снимавшего зуд с набухших десен. И только сейчас Мод заснула, а жар спал.
Анна с новой дамой в свите - леди Бонэм, дочерью казначея, - шли неторопливо в сторону своих покоев, перед этим послав вторую девушку предупредить о горячей ванне и отдыхе Ее Высочества. В такой час, вдову короля можно было принять за фривольную придворную даму, бесстыдно возвращающуюся в свои комнаты. Волосы были изрядно потрепаны и наспех приглажены Карлоттой, под глазами залегли тени бессонной ночи, а платье выглядело вчерашним. Замок уже не спал и Анна слышала, как регент отчитывает кого-то за ставки. В иное время Анна бы одобрительно улыбнулась, но сейчас она лишь благодарила провидение, пославшего ей смышленную и расторопную Карлотту, и мечтала сесть в ванну горячей душистой воды и вскоре растянуться в теплой постели, забывшись сладким манящим сном до самого обеда. Задумавшись, Анна и леди Бонэм буквально практически столкнулись с Его Светлостью и его людьми. Карлотта незамедлительно присела, позволяя сиру Малорену заглянуть в глубокий вырез платья, маленькая королева вежливо кивнула. Генрих, казалось, опешил и не ожидал увидеть здесь Анну в такой час - и правда, распорядок дня вдовы короля не изобиловал событиям, был известен и редко нарушался. Видимо Найтона, не в пример другим представителям королевских домов, раздосадовала собственная горячность и то, что Ее Высочество, наверняка это услышала. Но если во дворе Хайбрэйя ставки были делом нередким, то принцессе чопорного и набожного Моргарда, они казались непозволительным поступком. Следовало подбодрить Генриха, показать, что кто-то одобряет столь суровые нравы.
- Напугали лишь самую малость, - честно призналась Анна и любезно улыбнулась. - я слышала, - "ваши крики" чуть было не сказала маленькая королева, - ваши наставления господам. По-моему это правильный поступок с вашей стороны, пусть вашим подданным это и покажется суровым и излишне щепетильным. Все же ставки это не богоугодное дело.
Поделиться42016-11-19 15:32:37
- Да уж, не богоугодное, – рассеянно повторил Генрих, отсутствующим взглядом скользнув по сопровождающей принцессы. Вздумай герцог обернуться в сторону своего оруженосца, непременно усмехнулся бы тому, с каким выражением лица тот старается не глядеть в сторону девушки. И если принять во внимание, что Криспин вовсе не был столь потрясающе наивен в женских уловках или невозможно скромен, можно было бы легко сделать выводы о том, что эта юная особа вызывает у младшего сына графа определённый интерес.
Однако сейчас Его Светлости было не до чужой личной жизни… если только эта личная жизнь не создавала столько проблем, как некоторые аспекты жизни самой маленькой королевы. Даже при том, что эти аспекты – выдумка чистой воды. Жаль, доподлинно это известно лишь ему самому, леди Анне и графу Девантри, подавляющее большинство придворных с восторгом ухватилось за эту нелепую сплетню, словно ребёнок – за новую игрушку. К слову, о ребёнке. Судя по тому, как выглядела миледи, и какие коридоры остались за её спиной, можно было предположить, в чьих именно покоях она скоротала ночь.
- Как поживает Матильда? Она здорова? – Вопрос не был обыкновенной данью вежливости, хоть Генриха и сложно было заподозрить в чрезмерной опеке, когда речь заходила о его маленькой племяннице. Не то, чтобы герцог Хайбрэй не любил маленьких детей, скорее уж имела место некоторая опаска, выстраивающая стену между ними. Даже собственная дочь… впрочем, не стоит об Эделайн. Не время. Не место. И слишком уж непонятно, как следует поступить ему самому. Матери всегда ближе к дочерям, нежели отцы, и раз уж Анна Мирцелл сама встретилась на пути… она простит, что поводом для разговора станет её маленькая принцесса. В конце концов, Генрих ведь и вправду не желает зла ни дочери, ни матери. - Признаться, Вы ужасно сейчас выглядите, миледи, – виноватая улыбка скользнула по губам, однако скажи он иное – Анна тот час же упрекнула бы Его Светлость в лицемерии. Всё же теперь они приходились друг другу кем-то большим, нежели просто случайными родственниками, хрупкие нити между которыми сгорели на погребальном костре. - Надеюсь, причиной бессонной ночи стали обыкновенные детские капризы, время от времени поражающие любого ребёнка вне зависимости от его титула и даже возраста?
Хоть бы так оно и было. У лорда-регента сейчас и без того хватало проблем, чтобы заниматься ещё и здоровьем племянницы, да убережёт её Создатель! Пусть растёт и наслаждается беззаботными годами детства, пока есть такая возможность. Помнится, другая принцесса Хельма повзрослела чересчур рано, чтобы быть в том примером.
- Позвольте мне проводить Вас, принцесса? Полагаю, Вы направляетесь к себе, ведь так?
Ответь она отказом на последний вопрос, Генрих премного бы удивился. Для леди внешний лоск всегда стоял на первом месте, что бы не таилось в их загадочных душах и чем бы не жили трепетные сердца этих прекрасных цветов из королевской оранжереи. Однако даже отказ не умерил бы решимости герцога Хайбрэй. Признаться, он самым возмутительным образом недооценил своего дядюшку. Опять. Интересно, наступит ли однажды время, когда Генрих перестанет совершать подобные промахи? Ну а время, когда всем вокруг надоест гнусная сплетня о вдове короля, которая делит постель с тем, кто годится ей даже не в отцы, а в деды? Да уж… пустые какие-то у него надежды.
Предложив Анне руку, брат покойного короля неспешно зашагал с нею по коридору. Хотел бы Его Светлость, чтобы путь этот вдруг удлинился вдвое? Пожалуй, что да. Хотя, если принять во внимание то, что его дама едва не падает с ног от усталости, лучше бы Генриху уложиться в отведённые шаги. Тем более, что оруженосец герцога и фрейлина принцессы догадливо приотстали, позволяя им поговорить.
- Как Вы, Анна? – Спросил Генрих, хотя ещё мгновение тому назад клялся себе в лаконичности. - Не сегодня, а… вообще? – Отличный вопрос. Конкретный прямо таки до безобразия! - Лорд-канцлер, – назвать его по имени отчего-то не вышло, а уж дядюшкой – и подавно. - Он не досаждал Вам какими-либо ещё безумными идеями?
«Хотя, что такого безумного может выдумать Его Сиятельство, чтобы нанести ещё больше вреда репутации, от которой его стараниями уже и без того почти ничего не осталось?»
После возвращения Эдварда Девантри ко двору и негласном пакте о ненападении, который они заключили в тот самый памятный день в библиотеке, эта выходка лорда-канцлера была единственной, выбивающейся из общей благостной картины. С одной стороны можно спустить её на тормозах, старясь уменьшить разрушительную силу последствий до минимума, но с другой… что, если слух о его связи с Анной – первая ласточка, за которой последуют и другие, в миг загадив Хайбрэй, словно стая перекормленных голубей? Выяснить это напрямую, без обидняков задав вопрос самому «виновнику торжества», не представлялось возможным, а значит Её Высочеству придётся пожертвовать для Генриха несколькими минутами сна, которому девушка, судя по её виду, готова была предаться на ближайшей кушетке.
Поделиться52016-12-16 21:10:17
Вопрос о здоровье дочери из уст герцога прозвучал то ли рассеянно, то ли отстраненно, словно Генрих спрашивал, не волнуясь об ответе, а размышляя о своем.
- У леди Хайбрэй лезут зубки. - голос Анны хоть и был усталым, но в них сквозили нотки гордости. Ведь ее дочь растет! Однако укор Найтона о ее внешнем виде маленькая королева постаралась пропустить мимо ушей, лишь молча поджав губы. Это было очень нетактично со стороны герцога отпускать такие замечания. В конце концов она не слепая немощная старуха и сама прекрасно знает, что вид ее не подобает вдове короля, но озвучить это было неуклюжим реверансом со стороны Его Светлости. - Она в порядке, но страдает детскими недомоганиями. Нет повода для беспокойств.
Анна не могла отказать Генриху в сопровождении, хотя после его слов ей этого хотелось. Порой ей страстно хотелось встряхнуть его. Поступки и слова Чарльза, Генриха и Эдуарда словно кричали о том, что Найтонов воспитать невозможно. Не в пример Мирцеллам, у королевского дома Хельма не было чувства такта. Даже Елизавета, казалось бы благородная девица, оказалась втянута в это "родовое проклятье". С другой стороны недостаток воспитания, возможно, и сохранил трон за Найтонами, но эта же наглость отвернула и Андреса.
Было бы глупо - полагать, что Генрих решил проводить Анну только ради того, чтобы придержать ее за локоток. Его вопрос о канцлере не удивил Ее Высочество, даже наоборот - она ожидала его, внутренне напрягаясь в превкушении неприятного разговора. Она знала, что некоторые женщины, особенно вдовы, не только пользуются своим свободным положением, не только стремятся войти в греховную связь, но и изначально планируют ее рассчетливо и хладнокровно. А некоторые, особенно нечестивые дамы в столице, намеренно лгут о своих связях, чтобы пользоваться большим расположением в свете. Или полусвете - кому, как повезло родиться. От того известие о поступке лорда Девантри так задело Анну, и потому она не могла не кривить лицо, всякий раз, когда ей приходилось касаться этого вопроса, что случалось в исключительных случаях.
- Его Сиятельство иногда наносит мне визиты. - "Видимо, чтобы поддерживать слухи" хотела сказать Анна, но смолчала, потому как эти посещения для того и были, Девантри этого не скрывал и не прикрывал даже из банальной вежливости. - Господь оградил меня от новых идей лорда-канцлера, но я вынуждена нести бремя разговоров с самым старым человеком в замке. - Анна улыбнулась и, сделав паузу словно раздумывая, продолжила. - Его Сиятельство нередко говорит о вас. - Маленькая королева испытывающе смотрела Генриху в глаза, наблюдая за реакцией. - Должна признать он всякий раз ставит меня в неловкое положение. С одной стороны я не могу отказывать ему в аудиенции. С другой - его речи порой слишком вольны и я не могу, не умею их прервать. - Анна перешла на шепот. - Из боязни, что мои девушки могут неверно истолковать старческое... кхм... - Ее Высочество сомневалась стоит ли так грубо выражаться, но рискнула, - старческое слабоумие, мне приходится отсылать свиту в комнату и оставаться с лордом Девантри наедине, что, наверняка, снова подогревает слухи о моей с ним связи.
Поделиться62016-12-27 20:30:27
«У леди Хайбрэй лезут зубки.»
Судя по неподдельной гордости в голосе леди Анны, эти самые вылезающие зубки были в жизни младенца некоей определяющей вехой, однако Генрих едва не споткнулся на ровном месте, ненароком нарисовав в воображении картину преувеличенно страшной сказки родом из собственного детства, и не будучи уверенным ни в том, как на это следует реагировать, ни в том, а не почудился ли ему сам ответ. Однако, покосившись на меленькую королеву, Его Светлость вынужден был признать, что не почудился. А по её измученному виду сделал выводы, что сей процесс хоть и не настолько ужасающий, как ему привиделось, но вместе с тем и недалеко от этого самого видения ушёл… Кхм, выходит, младенчество – не самая беззаботная пора в жизни? А если нет, то какая же тогда?
«Существует ли такая вообще?..»
Вряд ли леди Анна была тем человеком, кто доподлинно знал ответ на этот непростой вопрос, поэтому с нею Генрих ограничился обычным кивком и улыбкой.
- Что ж, раз Вы говорите, что беспокоится тут не о чем, я рад, – вполне себе искренне ответил Генрих, демонстративно игнорируя панический вопль внутреннего голоса, сколько поводов для беспокойства, а сколько – для радости, у него ещё осталось помимо этого, несостоявшегося. Увы, вторые ощутимо проигрывали первым… а значит не стоит и утруждать себя точными подсчётами.
«Его Сиятельство иногда наносит мне визиты.»
Ну разумеется! Затеяв столь увлекательную, по мнению графа, игру, дядюшка ни за что не бросил бы её на середине. При воспоминании о ссоре в тронном зале, когда лорд-канцлер всё же выбил почву из-под ног лорда-регента, свело скулы, а рука (правая, поскольку левая была занята принцессой) непроизвольно сжалась в кулак.
- Если Вас тяготит его общество, - ««Если»? Отец-Создатель, что я несу?!!» - почему бы Вам не отказать ему в визитах? К чёрту приличия, граф первым забыл о них!
Разумеется, по Хайбрэю тут же поползут слухи о расставании любовников, а вслед за ними и с дюжину причин (одна другой нелепее), но раз уж доказать людям всю глубину их заблуждения не представляется возможным – почему бы и нет? Графу Девантри не понравится отказ от игры, но что он сможет сделать? От его угроз Анну защитит сам Генрих, ну а на действия дядюшка не решится. Даже если принимать во внимание его… скажем, особые таланты… убивать принцессу Моргарда только ради того, чтобы не выдавать её за Фосселера, граф не станет. Во всяком случае, хочется в верить в то, что неприязнь к Генриху в душе Его Сиятельства не превыше чувства долга перед королевством, которое вряд ли выдержит бой, где к Орлее примкнёт жаждущий отмщения Моргард. Хочется верить? Да уж, маленькой королеве не помешает дополнительная охрана и пара дегустаторов… И как у отца получалось находить общий язык с братом матери?.. Непостижимо!
«Его Сиятельство нередко говорит о Вас.»
Встретившись с леди Анной взглядом, Генрих вопросительно изогнул бровь. Не то, чтобы он тешил себя иллюзиями насчёт того, что дядюшка таскается за принцессой лишь затем, чтобы петь дифирамбы лорду-регенту, но всё же любопытно было бы узнать, насколько глубоко он успел очернить племянника в глазах маленькой королевы. С одной стороны леди Анна всё ещё не падает в обморок при виде брата своего покойного супруга и не осеняет себя знамением, и это, несомненно, добрый знак, вселяющий некоторые надежды. Но с другой… чёрт, Эдвард Девантри – самая непредсказуемая персона на всём континенте! Даже Андреса Найтона просчитать и то легче.
- Говорит обо мне, – повторил Генрих, словно бы пробуя эти несколько слов на вкус. Губы сами собой дрогнули в усмешке – устало-язвительной. Эти эмоции не красили герцога Хайбрэй, однако совладать с ними (да и с собой), когда речь заходила о подобного рода «разговорах» за спиной, лорд-регент был не в состоянии. Пока ещё. Однако, можно не сомневаться, совсем скоро урок, который с завидным упорством вбивает в голову Генриха Его Светлость, будет им выучен. Вот только много ли останется после этого от самого лорда Найтона? Впрочем, оставаться собой – непозволительная роскошь, стоит лишь оглянуться назад. - Простите ли Вы моё любопытство, если я поинтересуюсь – что именно?
А почему, собственно, и нет? Раз новых напастей со стороны лорда-канцлера не предвидится (до чего всё-таки беспрецедентно ловкий у него дядюшка: и вместе, и против одновременно!), можно успеть сделать вдох и разобраться с уже имеющимися. А заодно и с тем, что творится в этой хорошенькой головке… маленькой королевы, а не её престарелого «возлюбленного» разумеется!..
«На чьей Вы стороне, леди Анна? Во-первых, на своей собственной. А во-вторых? Выбор сделать придётся. Если не сегодня, то завтра. И как знать, возможно «завтра» для всех нас уже наступило.»
Страница: 1
