Каждый день я становлюсь старше. Росту как деревья тянущиеся к солнцу, а я к познанию мира. Он такой огромный, а я маленький, точка в морской пучине. Мне хочется узнать многое, но за один день невозможно. Поэтому каждый день я узнаю новые слова, стараюсь все запомнить. Мне интересно. Правда некоторые уроки скучны, особенно, если знания преподносят унылым голосом, уставшим от жизни. Иногда от этого даже спать хочется. Зато сегодня никаких скучных преподавателей, дядя уже давно обещал посвятить целый день мне и наконец ему удалось выполнить свое обещание. Я знаю, последнее время он весь в делах, решает проблемы королевства, когда-то и на меня ляжет эта ответственная миссия. Точнее я уже король, конечно, но пока еще слишком мал, чтобы разбираться в политических вопросах. Мне кажется это скучно, сидеть за столом и много говорить умных слов. Махать деревянным мечом и скакать на коняшках куда более интереснее!

Мы выехали из крепости засветло, стараясь не привлекать к процессии внимания простых горожан. Многие еще только просыпались, солнце постепенно восходило ввысь. Наш путь лежал к берегам огромного озера Илайн. Дядя рассказывал какая там прекрасная роща, а ранней весной она выглядит божественно и будто первозданно. Природа расцветала, молодая травка простиралась зеленым ковром. Все пахло весной. Чудесное время года и мне нравилась весна. Я еще никогда не был так далеко от стен замка, поэтому с огромным интересом смотрел на все огромными глазами, что окружало меня, чтобы запомнить. Хотелось поскорее добраться до рощи и увидеть озеро, которое бескрайнее словно океан. Говорят, его гладь переливается серебром на рассвете и закате, а берегов не видно, поэтому вода сливается с небом. Про него ходит много слухов. Я слышал один из рассказов, который мне нравится больше всего: рыцарь влюбился в прекрасную деву, у нее были длинные волосы лунного цвета, жила она у берегов озера Илайн. Она пела так чудесно, что ей подпевали птицы и звери собиралась вокруг нее, чтобы послушать. Рыцарь захотел взять её в жены, но злые завистники, сказали, что дева эта - ведьма! Они хотели отвести её на костер. Влюбленные стояли возле берегов Илайна, не зная, куда им бежать и тогда, луна осветила им путь прямо по воде. Взявшись за руки, они пошли по этой дороге, исчезая в мерцающей воде. По вечерам можно услышать тихое пенье, говорят, это прекрасная озерная дева поет о своей любви к рыцарю. Правда, Герда говорит, что это русалки, коварные девушки, которые желают утащить путников в свое водное царство. Они привораживают своими песнями. Вот откуда она столько знает?

- Увидишь король! Они тебя за ногу утянут!
- Ну, ты же будешь со мной!

Действительно, Ольгерда поехала с нами. Без нее было бы скучно. Всю дорогу до озера мы ехали молча, я озирался во все стороны. Мой маленький пони Каштан, кажется, как и я старался равняться на взрослых. Он мой самый лучший друг. Перед поездкой, я покормил его мягким хлебом из своих рук. Сейчас он выглядел очень довольным как и я. Мне кажется Герда тоже с интересом рассматривала все кругом. Только ей уже приходилось путешествовать, например, из своего графства. Мы старались нигде не задерживаться, переходя на рысь. Скоро показались очертания небольшой рощицы, кажется, именно сюда мы держали свой путь. Слуги поехали вперед, чтобы заняться организацией завтрака.
- Ну вот мы и на месте.
Дядя придержал моего пони, чтобы дать спешиться, а потом помог Герде. Я огляделся по сторонам. Мне показалось, что место нашего пикника будет располагаться слишком далеко от озера, а мне хотелось прямо близко к берегу, но я не стал ничего говорить. Взрослые знают лучше, наверное, ближе к роще будет удобнее обустроиться.
- Здесь чудесно! - выдал я, оглядываясь на Герду. Может у нее уже созрели в голове идеи, чем заняться пока слуги заняты приготовлением нашего пикника?

Чем могут заняться двое пока ещё маленьких детей при условии, что их свободу не будут ограничивать ни строгие няньки, ни уроки – один другого скуч… важнее, ни даже стены королевского замка? Вспоминая себя в похожем возрасте, Генрих Найтон с ходу мог придумать с десяток занятий, которые ему могли быть интересны, и ещё столько же, если поломать голову над этой задачкой хотя бы с четверть часа. Однако, Эдуард и Ольгерда вели себя иначе: растерянно озирались вокруг и словно бы не представляли, что именно делать со свободой, неожиданно свалившейся им на головы. Пожалуй, даже дома она не вели себя столь образцово-показательно, как здесь. Прямо-таки идеальные дети – маленькие копии взрослых, навечно скованных правилами.
Идеальные дети… Казалось бы, это и хорошо. Каждому из нас следует стремиться к идеалу, а те, кто сумел достичь его по эту сторону жизни, имеют все основания гордиться собой и в награду хотя бы немного ослабить путы, сковывающие их по рукам и ногам. Вот только с каких это пор «казалось бы» - синоним того, как обстоят дела на самом деле? Возвращаясь к размышлениям о том, каким именно королём Генрих желал увидеть Эдуарда, следовало отметить, что все эти чаяния были устремлены в будущее, а в настоящем… В общем, Его Величество ещё успеет побыть идеальным. Как-нибудь потом.
Перекинувшись парой слов с леди Анной, Генрих вновь обернулся к детям. Эдуарду здесь, кажется, нравится, а вот его маленькая подруга отчего-то продолжала ощущать себя не в своей тарелке. Судя по тому, что Его Светлость слышал об этой девочке, ей уже несколько минут полагалось носиться по округе, подбивая на безобразия такого рода и Его Величество. Однако же маленькая графиня обошлась лишь вопросом, да и то заданным таким ровным тоном, словно её подменили по дороге сюда.
Между тем вопрос Герды вызвал невольную улыбку. Не покровительственную, с которой взрослые обычно глядят на детей, слушая то, что нашёптывает им воображение, а какую-то беззаботную, родом из самого детства, которое было даже у герцога, пускай и довольно давно. Кажется, сегодняшняя прогулка нужна была Генриху не меньше, чем его венценосному племяннику.
- Нет, не знал – ответил герцог со всей серьёзностью, на которую был способен. Дети, насколько он помнил по себе, терпеть не могли снисходительного тона. - Признаться, мне как-то не доводилось обращать внимание на то, чего могут бояться няньки. Возможно, причина их страха в том, что воспитанники могут заблудиться, споткнуться о корягу, наесться волчьих ягод… да мало ли опасностей подстерегает в лесу? – Банально. А ещё скучно. О да, он и сам это знает. Вот только как насчёт продолжения? Тем более, память уже отыскала его на страницах, исписанных давно выцветшими чернилами прошлого, и теперь покладисто наполняет цветом строку за строкой, повествуя историю, в которую младший из сыновей короля Генриха верил, когда сам был ребёнком. - А, возможно, всё дело в лесных духах: говорят, они водятся вообще везде, где есть деревья… Я имею в виду деревья, которые не были посажены руками человека, как в наших садах или парках. – Отблески интереса в устремлённых к нему глазах послужили сигналом для продолжения. - Эти существа не из нашего мира, однако каким-то образом – каким, известно лишь им – они чуют дороги между мирами и любят наведываться к нам, привлекаемые видом людей. Древесные кроны надёжно скрывают их любопытство от наших глаз и в основном духи лишь наблюдают за людьми со стороны, не отваживаясь на знакомство. Однако всё меняется, стоит поблизости оказаться детям… – Помнится, много лет назад история прервалась именно на этом моменте, когда Генрих засыпал свою нянюшку дюжиной вопросов. И ответы её даже спустя толщу лет кажутся весьма и весьма складными, так что если у Его Величество или у Её Сиятельства появится желание перебить… Нет? Ну что же. - Они заманивают детей в свой мир, пользуясь их доверчивостью и любознательностью. В ход идут уговоры, подарки, обещания увлекательных приключений, и если дитя соглашается, то навсегда исчезает из нашего мира. Однако пропажа ребёнка не может пройти бесследно, поэтому его место занимает подменыш. Кто-то говорит, будто это – дитя самих лесных духов, которое они оставляют на воспитание людям, полагая обмен равноценным. Кто-то, что воплощение их магии, принявшее облик украденного ребёнка. Однако, суть не в этом, а в том, каким невыносимо капризным и непослушным становится «возвратившееся» дитя. Ну а какой няньке понравится присматривать за столь своенравным воспитанником? Вот они и предпочитают не рисковать понапрасну.
Многозначительное покашливание заставило Генриха обернуться. Очень вовремя, потому как усмешку скрывать становилось всё сложнее.
- Что-то случилось, леди Маршал? Вы простудились? – Самым что ни на есть невинным тоном полюбопытствовал Генрих, приближаясь к женщине, замершей чуть поодаль от своего воспитанника.
- Благодарю, Ваша Светлость, я здорова. А вот Вы… как можно рассказывать детям такие истории? – Голос леди Анны, даром что тихий, источал поистине зимнюю стужу, а глаза едва не метали молнии. Удивительная женщина! В мире, где честность на вес золота, а от прямоты мало что осталось, подобные ей приходились в соотношении один к десятку, а то и к сотне тысяч людей, облачённых в броню из лжи и лести.
- А почему бы и нет? – Пожалуй, с недоумением в голосе Генрих переборщил. Следует поаккуратнее обращаться с эмоциями. К тому же, он и впрямь не желал смеяться над нею.
- Потому, что «заблудиться, споткнуться о корягу, наесться волчьих ягод». Кажется, я ничего не упустила?
- Да бросьте Вы! Мы же рядом. Что с ними может случиться?..

Есть некоторые устойчивые фразы, которые у всех на слуху. Одна из таких - побежал, аж пятки сверкали! Вот я тоже также побежал, надеясь, что Герда присоединится к игре в догонялки. Мы на свежем воздухе, хотелось набегаться вдоволь. Мы же сюда за этим пришли? Веселиться! Подруга выглядела скучной, грустной и какой-то отстраненной, поэтому я планировал её оживить. Пусть вернется прежняя Герда, которая любит проказничать, шалить и не слушаться, так обычно няньки говорят. Где бы она не появлялась, вечно все шло наперекосяк. Мы вместе даже умудрились испортить красивое свадебное платье королевы Анны или принцессы? С её титулом я до сих пор не разобрался, у взрослых все сложно. Правда я уже плохо помню, почему мы так делали, но шуму поднялось много. И почему же сейчас подруга изменилась в лице? У нас такая идеальная возможность устроить какую-нибудь головокружительную игру! Как насчет пряток? Кидания камешков в озеро? Ой, столько всего можно придумать!

Я бежал, а мой плащ с теплой меховой подкладкой раздувался на ветру. Мне показалось, что пробежал я очень много, но оказалось совсем нет. Добежал только до кромки рощи, развернувшись, чтобы увидеть догоняющую меня леди Моцарт. И почему она не бежала следом? Она крикнула мне что-то злобненькое, обозвав дурацким величеством. Ничего себе она мне придумала прозвище! Своей фантазией она могла похвастаться, так как я такой совершенно не обладал и даже завидовал немного. Мы всегда мыслили по-разному, но в одном сходились точно, мы видели то, что не хотело замечать старшее поколение. Например, разве вот дядя обращает внимание на ветки деревьев? Возможно обращает, но он не представляет, что они могут превратиться в коричневых змей и забраться за ворот плаща. На траву он посмотрел? Не чудится ему, что это мягкий ковер, расстеленный специально к нашему приходу? А что он думает глядя на небо? Там живут всякие звери. Прыгают овечки, скачут лошадки, рычат свирепые тигры! Повсюду столько всего интересного! И почему Ольгерда приуныла, разве ей не нравится природа? Она рассказывала, что иногда её зовут причудливые звуки, а потом заливалась смехом. Я хочу услышать её смех! Я понял, что за мной она бежать не планировала, а завернула прямо в рощу, скрывшись за голыми деревьями. Юбки её платья были очень яркими, но вскоре они потерялись из виду. Я удивленно заморгал непонимающими глазами.

- Лесные духи забирают детей.
- О! Они её позвали за собой! Они её сейчас заберут! Надо это остановить!

Выдыхаю ртом воздух, наклонившись, поставив руки на коленки и отдышавшись. Дядя не сразу понял, что маленькая леди исчезла, но потом бросился вдогонку, приказав гвардейцам меня охранять. Они направились ко мне, а я свирепо уставился на них, сжав кулаки. Ещё чего! Леди в беде, а мне придется ждать? Никогда! Ну, про беду это громко сказано, но я точно не собирался оставаться на месте. Отсиживаются трусы, а я не трус! Я разберусь с этими духами, только пускай попробуют приставать к моей подруге. Интересно как они выглядят? Человечки заросшие зеленой травой? У них одежда из листьев или коры деревьев? Руки похожи на корни? Мое воображение разыгралось и я двинулся в рощу за дядей, пока он не успел испариться. Гвардейцы двинулись следом, обреченно.
- Ваше Величество...!
Они не имели право хватать меня под руки или я начну громко кричать. Могу покусать, этому запрещенному приему научила меня Ольгерда. Так нельзя делать, но в крайних случаях можно, когда дело касается жизни или смерти. Вот мало ли сейчас подругу заберут духи и от нее ничего не останется? И почему дядя именно сейчас рассказал эту историю? А может Ольгерда без меня захотела их найти и поболтать с ними? Или даже поиграть? Так не честно!
- Только попробуйте меня остановить! Я ваш король! Вы меня должны слушаться!
Сказал я гвардейцам и подлез под ветки преграждающие мне путь. Я быстро нагнал дядю Генриха, перелезая через огромное полено, которое мне было величиной по коленки и поросшее лишайником. Отряхивая ладони, я уставился на него, а он в свою очередь потрепал меня по волосам.
- Да. Мы найдем её вместе! - уверенно заявил я, поджав губы. Вот так-то лучше! Нечего меня оставлять. В этот момент в небо взметнулись птицы и я запрокинул голову, смотря им вслед. Наверное их напугала Герда! Даже птицы от неё шарахаются!
- Она хочет играть с духами без меня. Не справедливо!
Я зашагал за дядей, стараясь подражать его шагам.

Отредактировано Edward V Knighton (2016-09-27 23:16:27)

- Да, точно, - чуть слышно произнёс Генрих, соглашаясь с предположением племянника. Леди Моцарт «всего лишь заигралась с лесными духами». Об иных вариантах развития событий Его Величеству лучше даже не предполагать. Даже притом, что и духов-то никаких нет.
Леди Моцарт всё ещё тоже. Проклятие, ну и куда могла запропаститься эта девчонка? Злополучная роща просматривалась до отвращения хорошо, вот только зелёного с золотом платья не наблюдалось и в помине. Как будто сквозь землю провалилось вместе со своей владелицей!
Нахмурившись, герцог сбавил шаг, в очередной раз позвав пропажу по имени. Ответ, внезапно пришедший в голову, оказался слишком простым – ну прямо полной противоположностью маленькой графине Блумшира со всеми её прошлыми выходками. Однако, к выходкам этим он имел самое прямое отношение: Герда просто-напросто спряталась, затеяв игру, но «позабыв» о ней предупредить. И теперь наблюдает за Найтонами из-за какого-нибудь дерева или поваленной коряги, не без труда сдерживая торжествующий смех. Пожалуй, с маленькой леди станется даже попенять им на нарушение правил (тех самых, которые даже не оговаривались, но когда это детей волновали подобные мелочи?), если… нет, когда кто-либо из них её отыщет. Что ж, в конце концов, за этим они и сюда и выбрались из строгих замковых стен. Однако, стоит всё же сделать себе заметку на будущее: выбирая место для следующей вылазки на природу, хорошо бы обойтись без рощ… Хотя, некоторые и посреди пустынного зала с накрепко запертыми окнами и единственной дверью могут отыскать для себя приключения, а для всех прочих – неприятности. Кажется, одного из таких «некоторых» Генрих уже знал.
- Ну или же дело вовсе не в лесных духах, – когда герцог Хайбрэй обернулся к племяннику, на губах его сама собою появилась заговорщицкая улыбка. Леди Ольгерда играет по своим собственным правилам? Что ж, значит и они станут. По своим, чтобы сохранить зыбкое равновесие какой-никакой честности. - Сдаётся мне, кто-то просто спрятался и теперь ждёт, когда мы её отыщем, чтобы затем поменяться ролями. – Отголоски беспокойства за девочку всё ещё звенели в ушах, однако с каждым ударом сердца – всё тише и тише. Если бы случилось что-то плохое, они бы уже нашли её по приметному платью, ну или Герда сама позвала бы на помощь. О том, что девочка могла потерять сознание, Генрих отчего-то не подумал. Уж слишком очевидной теперь казалась ему игра в прятки. - Можем поискать её, как миледи того хочет, а можем сделать вид, будто нам это совсем не интересно. Во всяком случае, не настолько, как катание на пони или поединок на мечах. – И в мыслях не было нагружать Его Величество занятиями в день обещанной свободы, однако Генрих ещё не забыл, как сам был ребёнком. Игры и верховая езда – всё это, безусловно, интересно, однако младший из сыновей Генриха III никогда не упускал случая испытать себя поединком. Даже притом, что подозревал: противник поддаётся ему. Ну, или же у королевской гвардии большие… нет, огромные проблемы. - Как думаешь, надолго ли хватит упрямства леди Моцарт, и как скоро она отыщется сама, снедаемая любопытством?
Однако же проверить предположение не вышло, не успели. Но вовсе не потому, что девочка пробкой вылетела из своего укрытия, сетуя на коварство некоторых взрослых и изобретая для них прозвища почище того, каким она уже «наградила» Эдуарда. Просто на голову Генриху вдруг свалилась белка… А впрочем, какое, к дьяволу, «просто»?! Разве нормальные белки так себя ведут?! Примерно этот смысл лорд-регент и вложил в короткое ругательство, сорвавшееся с его губ, но прежде ожидаемо вздрогнул и рефлекторно потянулся к оружию. Что ни говори, а к прыгающим по головам белкам никакие тренировки и воинский опыт не подготовят. Однако, к чести лорда-регента, опомнился он довольно быстро, и вместо того, чтобы размахивать мечом в опасной близости от Его Величества (на радость тем «прозорливцам», которые пустили по столице нелепую сплетню о том, что герцог Хайбрэй якобы желает своему племяннику смерти), попросту тряхнул головой, сбрасывая зверька на землю (и, к слову, только тогда распознавая в нём белку). А в белке – заколку с парой изумрудов, что как нельзя лучше подходили зелёному платью леди Ольгерды Моцарт… Справедливости ради, та заколка была у белки в зубах, однако сама ситуация – невозможная и нелепая – не располагала к тому, чтобы подбирать слова (да и мысли), чуть менее, чем полностью.
Зато к возвращению тревоги она очень даже располагала. Девочки неохотно расстаются с украшениями – аксиома, распространяющаяся на всех представительниц прекрасного пола без исключения – выходит, Герда потеряла своё на бегу. Но почему не вернулась? Не заметила или что-то ей помешало?
Белка ситуацию никак не проясняла. Более того: кажется, и в её маленькой рыжей голове зародилась мысль о том, что надо бы уже начать вести себя, как нормальные белки. И наверняка первый пункт этих неписанных беличьих правил гласил «держаться подальше от людей», что она и сделала, рыжей молнией метнувшись куда-то в сторону, стоило Генриху нагнуться и протянуть руку к заколке.
- А ну-ка стой!
Вот только окрик на белку не подействовал, отчего ей вслед едва не полетело ещё одно ругательство – похлеще первого. Зато полетела сосновая шишка, будто сама скользнувшая в руку.
Проклятие, нужно отыскать Ольгерду, как можно скорее, после чего Генрих торжественно передаст её нянькам… и пускай теперь у них болят от юной графини головы. Кстати, в прямом смысле тоже: белка-то оказалась довольно упитанной, даже не смотря на едва отступившую зиму.