Чему не учили, так это болеть - каждый недуг для Андреса был сродни предсмертному дыханию, каждый раз он тянулся за первом с чернилами, строча завещание и пожелание о надгробии. Естественно, "умирать" ему всегда хотелось на родине, хоть он и привык к Хайбрэю довольно-таки сильно, и с этой целью барон каждый раз возвращался домой, порой усугубляя болезнь долгим переездом, когда достаточно было отлежаться неделю-другую.
- Дай мне спокойно умереть, перед смертью не надышишься - отвечал Найтон своей подопечной, когда она в очередной раз заставляла его выпить прописанное лекарем лекарство, упорно игнорируя мольбы о снисходительном мече в пузо. Что за болезнь? Может чума? Нет. Может сифилис? Нет. Восемь ужасных букв - простуда. Аж дрожь пробежала по коже, когда лекарь, закатив глаза, поставил диагноз и наскреб на бумажке нужные рецепты, отдавая их Селин. С Андресом говорить было невозможно, он ведь в поту упорно отказывался верить в диагноз, полагая, что лекарь всё врет, что у него неизлечимая болезнь, "как у моего соседа". Одному лишь Создателю известно, сколько силы духа нужно было молодой девушке, чтобы стерпеть этого капризного барона, устойчиво тянувшего себя в могилу. Впрочем, с каждым днём ему становилось куда лучше, и в первую очередь помогала забота, оказываемая его подопечной. Найтон умел быть благодарным и уже на седьмой день, когда болезнь практически не оставила и следа, решил задержаться, несмотря на важность его дел при королевском дворе. Выкрасть ещё несколько лишних дней и побыть рядом с излюбленным человеком, ставшим родным за довольно короткий срок - вполне неплохая идея.
Сегодня решено было отправиться на побережье, где и воздух был приятнее, и солнце лучше грело, не говоря уже о море, чьи воды под Авелли были кристально прозрачными и всегда представляли собой излюбленное место купания всей округи, будь то знать или простолюдины. Естественно, барон и наследник Орллеи мог рассчитывать на огромный пляж без посторонних, чем и воспользовался, отправив наперёд пару десятков своих стражников, дабы те убедились, что никакие зеваки или случайные прохожие на наткнуться на знатных особ и не испортят отдых своим присутствием. Пока слуги выполняли свою работу, Найтон копался в сундуке, с крыши кареты, разбрасывая по всей округе разного рода хлам. Искал он определенную вещь, которую купил по пути из столицы сюда, заехав в одну из мастерских Авелли. Пару минут и вот она, искомая вещь - богато украшенная шкатулка с шестью кистями разных видов, сделанных одним из талантливейших живописцев запада. Андрес не разбирался в изобразительном искусстве, не умел рисовать и никогда не пытался, но всем богам был благодарен за то, что они привили его подопечной эту тягу - так не надо думать, какие подарки привозить, всегда есть возможность заглянуть в мастерскую и затариться кистями, красками и другими принадлежностями, задавив если и не красотой подарка, так уж точно числом. И, надо сказать, всё не зря - пусть учиться девушке ещё много, но талант определенно выбивается наружу, картины становятся всё осмысленнее, в чём не в последнюю очередь заслуга учителей Селин, просящих за свои уроки баснословные деньги. Управляющий уже ни раз обращался к борону с просьбой урезать несправедливое жалование очередному художнику из столицы, на что каждый раз получал твёрдый отказ и очередной тугой кошель с золотом, ведь в чём Андрес не знал нужды, так это в деньгах. Доходы от земли и жалование члена королевского совета, адмирала флота и щедрое содержание в качестве наследника Орллеи - это просто горы денег, которые Андресу, по сути, некуда было спускать. Выпивка в тавернах Хайбрэя стоила совсем смешных денег, так что потратить лишнюю монету на увлечение подопечной - вполне себе достойная трата, которую Найтон рассматривал скорее как вложение. Кто знает, может в Орллее наконец появится именитая женщина-художник, а не только мужчины. Нет, женщины во все времена занимались этим, вот только либо не сумели достигнуть нужных высот, либо их просто напросто не замечали за спинами дюжин других.
На столике в шатре были расставлены различные фрукты и сладости, из напитков - всё, кроме алкогольных напитков. Была и вода, и смесь из смородины, ягод и прочее добро. Дождавшись, пока Селин не перестала одухотворенным взгядом смотреть вдаль, Андрес подошёл таки и бросил короткий взгляд на процесс работы, всегда помня о том, что "ещё не готово, не смотри":
- С этой болезнью я совсем забыл о подарке, - мужчина протянул шкатулку, старательно делая вид, что не поглядывает на холст, - Меня уверили, что это лучшее, что есть в Авелли. Надеюсь, это не очередная поделка Занелли, - с улыбкой добавил он. Занелли - самый знаменитый мошенник в Орллее, толкающий всякую дрянь под видом дорогих и ценных вещей, зачастую связанных с художественным искусством. Сколько его не искали бы, кроме шестерок и всяких связных его ни разу не смогли найти. Дважды Андрес уже закупал якобы качественные краски, которые позже оказывались абсолютной дрянью, непригодной для работы, после чего заделался мыслью найти этого человека и вздёрнуть на дыбе.
- Ансельм тоже передал тебе подарок, - своего отца Андрес всегда называл именем, никаких "отец", "папа" и так далее, только строго Ансельм, Его Светлость или герцог. На самом деле такого человека следовало бы именовать скотиной, но правила приличия и вот это вот всё требовали учтивости, хотя в мыслях барон оттягивался во весь рост.
Вслед за шкатулкой пошёл набор красок, в чьем качестве сомневаться не приходилось - самому герцогу едва-ли кто-то рискнёт продать подделку, в отличие от барона-бастарда.
