Как хотелось в последние дни развернуть коня, в едином порыве перейти на стремительный галоп, и, не жалея животного, скорее добраться до Лидделл. Отец Создатель, чем я прогневал тебя, за что мне такие испытания крепости воли? Каждая минута после оглашенной лордом Зарином новости грозилась тянуться до бесконечности, истязая душу молодому барону, но Дильвейн не мог придумать повода, позволяющим ему уехать раньше с охоты, на которую граф благодушно пригласил вассала, и при этом направиться не обратно к себе в баронство, а в замок сюзерена, не вызывая подозрений. Признаться, во всем, обнажить плотские утехи двух людей, было сродни невозможному. В конце концов, лорд Мирцелл не ведал о тайной связи своей дочери, носившей еще тогда облачения вдовы, и никогда не должен был узнать, во благо семейной репутации и целостности шкуры барона. Приходилось стиснув зубы преследовать дичь, отгоняя от себя навязчивую мысль, громом звучавшую в голове. Её отдают другому.
Нельзя было допустить, чтобы Демельза оказалась в руках и особенно постели иного мужчины. Думай, Дильвейн, думай. С того момента встречи в лесу, от леди Лидделл Аристана неминуемо бросало то в жар, то в холод, рыцарь Кастерли и ненавидел Демельзу за тот нескончаемый сумбур, что она внесла в его жизнь, за то, что пробудила в нем неспособность отказаться от греховных прикосновений к ее коже, к горячим поцелуям и запретным ночам; и тем не менее Дильвейн ее любил, грезя о скорой встрече. Как хотелось хотя бы мимолетно заглянуть в карие глаза и забыться, отодвинуть на задний план заботы о баронстве, погрязнувшем в долгах и несчастьях из-за почившего полгода назад отца. Невозможно было забыть ее манящий запах, давно уже каленым железом в памяти был выжжен лик своенравной леди Лидделл. И теперь они так просто сообщают между делом на охоте, что она покинет его, оставив после себя лишь шлейф из воспоминаний? Демельзу заберут от него, увезут куда-то в Хельм за сотни миль, она будет принадлежать другому, возляжет с ним, заведет семью. Нет, этой свадьбе не быть! Я должен…я просто должен, иного пути нет. Плевать, что его душа погрязла во грехе, неважно, что раньше Аристан легкомысленно не задумывался о последствиях, сейчас свою цену он готов заплатить сполна. И теперь спасительное, продиктованное гневом и отчаяньем, решение не выходило из его головы, такое простое и меж тем невероятно трудное. Пощади меня всевышний, смилостивься проведение, позволь исправить все пока не поздно. Нашли на Грайншир дожди и скорее закончи эту треклятую охоту. Молю тебя лишь об одной возможности помешать этому союзу, я приложу все усилия, поставлю на кон свою жизнь, но не отдам Демельзу Мирцелл.
Капли струились по лицам всадников, процессия въезжала в город, мужчины, хоть и заметно устали, но были довольны плодотворной охотой. Все, кроме одного. Аристана нескончаемо бил озноб и в груди рыцаря бурлило желание вскоре очутиться перед взором той, что наверняка приложила руку к скорой свадьбе своей падчерицы, той, что застала в летний день барона и вдову в объятиях друг друга, той, что имела незримую власть в замке Лидделл. Ему необходимо было увидеть графиню Эстер.
Брошенная конюхам лошадь, отданная подчиненным добыча, все осталось позади, когда раскатистым стуком по коридорам раздавались шаги Аристана Дильвейна. Лорды Зарин и Оливар из семьи Мирцелл прибудут позднее, барону все же удалось опередить их не более, чем на час пути, незаметно подстроив происшествие с колесом повозки, груженой провиантом и шатрами. Вызвавшись вместе с Адриа и ещё двумя наездниками, прислать запасной транспорт из замка, рыцарь Кастерли первым прибыл в Лидделл и собирался распорядиться выигранными минутами с умом. 
- Где сейчас миледи Эстер? – спросил он, с уже заметно ходившими под кожей шеи желваками, у первой попавшейся на глаза служанке. Та неразумно направила барона в комнаты графини, но едва осознав ошибку, со всех ног ринулась вслед уходившему лорду.
- М-м-милорд, в покои графини Доусон заходить нельзя. – пролепетала служанка, храбро заслоняя проход в опочивальню. 
- Отойдите от этой чертовой двери, живо! – гневно крикнул Аристан, сжимая до белых костяшек пальцы в кулак. Он итак уже слишком долго ждал, не выдерживая пытки временем и ожиданием разговора, и простыми рамками приличия взвинченного Дильвейна остановить было трудно. При желании рыцарь мог с легкостью отшвырнуть миниатюрную девицу прочь и ворваться наконец в опочивальню. Но, увидев страх и стоящие в глазах прислуги слезы, с трудом умерил злость, вспомнив, что находится не в своих владениях и не в праве повышать голос на чужих служанок. – Сообщите графине Эстер, что дело не терпит отлагательств. – продолжил лорд уже куда более спокойным, но все же стальным голосом, не терпящим возражений – Я буду благодарен, если она примет меня прямо сейчас.

Дверь отворилась быстро, приближая молодого барона к точке невозврата, к произнесению вслух отчаянной просьбы последней надежды. Графиня Эстер, хотя и была облачена в платье теплых тонов, внешне была холодна и невозмутима. Гордая женщина, от которой у Дильвейна порой застревал комок в горле, остановила все его порывы заговорить первым, четко указывая охваченному волнением барону его истинное место. Отрезвлённый и пристыженный Аристан, получив словесную оплеуху от миледи, наконец, смог умерить свой пыл, склонив в почтении голову.
- Графиня, спасибо Вам за оказанную милость принять меня без промедления. Вы как всегда великодушны. А я позабыл о своих манерах спеша на встречу с Вами, прошу у Вас прощения и несомненно извинюсь перед Вашей служанкой. – взмыленный и усталый Дильвейн, с взъерошенными после охоты волосами и в черном, грязном плаще, явно не подходил для аудиенции с почтенной миледи. И в другой ситуации привел бы себя в порядок прежде чем предстать перед взглядом властной графини Грайншира. Но сейчас клокочущая злость вместе с поистине животным страхом овладевали бароном Кастерли при единой только мысли, что у него отберут возлюбленную. Он корил себя за то, что не высказал намерений раньше, прячась в тени наследного титула; что не взял на себя всю ответственность за греховный поступок, предаваясь беззаботно пламени страсти. В итоге время неумолимо шагнуло вперед, выдирая из объятий Аристана его Демельзу. И вот она – его единственная сейчас надежда, сидит за столом, смиряя рыцаря ледяным взглядом. Дильвейн же, хотя и говорил постепенно, то и дело не мог скрыть встревоженную интонацию в голосе, и был готов кричать, ненавидеть, терпеть и умолять, если того потребуют обстоятельства. Никогда не сдавался он в турнирном бою, но сегодня полностью отдавался на суд женщины, проигрывая схватку заранее, лишь бы ухватить за хвост ускользающий шанс на успех.
- Не смогу выразить всей благодарности, что испытываю, за сокрытие нашего с леди Демельзой секрета. И именно в попытке все исправить, как положено сиру, я пришёл к Вам первой, миледи Эстер. – прерывисто дыша, Аристан не сводил взгляда с графини. – Вы знаете меня с детства и мое уважение к вам и милорду Зарину крепнет день ото дня, я служу и буду служить своему сюзерену покуда смерть меня не найдет. Миледи Эстер, я надеюсь, что являюсь добропорядочным мужчиной и достойным бароном, и полагаюсь на вашу мудрость, хотя уже итак потребовал от вас многого, положив на ваши плечи свою вину в постыдном поступке с вашей падчерицей. – Лорд Кастерли все не решался озвучить просьбу напрямик, ходя вокруг да около, из последних сил стараясь говорить уважительно и сдерживать  себя перед сюзереном. Черти тебя дери, Аристан, скажи же. Почему ты настолько трясешься от злости и нетерпения, как молодое дерево в лесу во время урагана. Отец-Создатель будет мне свидетелем, что я раскаиваюсь перед Вашим лицом. – чистое лицемерие, Аристан и Демельза вкушали запретный плод и после обнаружения их связи, ничто не смогло пересилить низменный инстинкт и зверское притяжение. О раскаянии и говорить не приходилось. Не буду таить, мне известно от милорда Зарина, что следующий брак вашей падчерицы уже дело почти решённое. Я догадываюсь, что это была ваша идея, но не сочтите за дерзость, я полностью согласен, что дамы, а тем более дочери графа, должны находиться при муже. Я думал все последние дни – Говори, Дильвейн! Руки все ещё невольно сжимаются в кулаки. - И пришел к единственно верному решению, которое загладит мою вину перед Всевышним и Вами. – вот и слова наконец сорвались с губ, обличая замысел барона. – Графиня, отдайте Демельзу мне в жены вместо другого лорда. Как человек, знающий о нашей связи, помогите убедить милорда Зарина оставить ее в Грайншире. Клянусь, я буду верным мужем и не опорочу ее имя и имя графа. – Аристан уже говорил с заметной хрипотцой и, высвободив свои намерения, в порыве рванул к столу, тут же целуя руку миледи Эстер.