Иногда слишком тяжело одному бороться с той болью и горем, что овладевают сердцем. Казалось бы, все должно наладиться. Лукреция жива, Орллея, вроде бы, отказалась от идеи отделения. Жива да радуйся. Однако Селин начинало казаться, что кто-то проклял эту семью. Она просто не понимала своего опекуна. Возможно, слишком уж ее оберегали от реальной жизни последние 8 лет. Возможно, избыток романтичных книг сказался. Ей отчего-то казалось, что если уж Лукреции и Андресу повезло, что в их браке царила любовь, то они вместе пройду рука об руку через любые трудности. Разве может им что-то помешать? Но, как оказывалось,  даже любовь в браке не всегда его может спасти. Решение аннулировать брак было не понятным Селин. Она отрицала подобное. Хмурилась и переживала. Еще в начале брака Лукреции и Андреса, если бы подобное произошло, то она бы радовалась. Но не сейчас, когда их семья должна была стать еще больше. Горькое будущее детей ей рисовалось. Она помнила свое детство, помнила ласковые руки матери и как отец иногда ей перед сном рассказывал сказки. У нее, не смотря на бедность, было счастливое детство, потому что с нею рядом были любящие родители. Было грустно от развода предстоящего, так она это называла, но со временем она бы, возможно, смогла понять и принять подобный поступок, если бы не второе событие.
Второй поступок Андреса был такой, словно Селин ударили по голове и она теперь живет в какой-то нереальности. Ей просто не верилось, что это произойдет. Она с трудом приняла Лукрецию вначале, успела к ней привязаться, видя как счастлив с ней Андрес. И тем более ей было не понятно подобное решение. Она словно видела своего опекуна в другом свете. Известие о том, что он снова жениться было таким, словно ей взяли и вытащили из груди сердце, которое продолжало биться в руках палача, а он его все сжимает и сжимает. Ревность сильно кольнула в сердце. У Селин в тот момент было множество эмоций. Обида за Лукрецию, обида за себя, не понимание опекуна и даже неприязнь к будущей жене Андреса, которую она не знала и знать не желала. Поистине довольно новое для Селин чувство. Она еще не знала в своей жизни, что такое ненависть, неприязнь. В каждом человеке она пыталась разглядеть хорошее, но вот в отношении Марии у нее не было подобного желания. Эта особа сразу же от упоминания брака стал ей неприятна и рисовалась змеей, что медленно вползает в их дом, разрушая все на своем пути. Такое странное и непривычное для воспитанницы герцога чувство. Такое новое и такое неприятное.
Сердце ее болело, разрывалось на тысячи кусочков. И с кем же ей поделиться? Конечно, она никогда не скажет всей правды, ведь правда пугает даже ее саму. Она и себе то еще до конца не признается. И все же своими чувствами хоть немного ей нужно поделиться. Это могла бы быть Ноэлия, ее дорогая подруга. Она бы поняла и успокоила Селин, наверное, бы даже предложила 1000 и 1 способ как избавиться от Марии. Однако, Селин пошла не к ней. Она пошла к той, которая, наверное, лучше всех в мире могла понять бы чувства Селин, пусть и не знала в полной мере о них. К той, что имела право знать. К той, которая, как надеялась до последнего Селин, сможет остановить всю эту череду карнавала абсурда и вернуть все как было. Одним словом, ее эмоции и чувства вели к Лукреции.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда Селин наконец-то покинула свою мастерскую, где она теперь предпочитала проводить большую часть времени в уединении. Картины вот все, что всегда с нею и не изменит и не предаст. В них она обретала покой, с ними могла разговаривать. Мало кто знал, но в мастерской была одна картина, которая всегда была спрятана от посторонних глаз. На ней по памяти она изобразила свою погибшую семью. Именно с ними она делилась самыми сокровенными мыслями.
Коридоры палаццо ей с каждым днем казались отчего-то все более чужими. Она словно чувствовала, как ее привычная жизнь ускользает между пальцев. Как черная тень накрывает ее дом. Андрес...больше всего в мире она боялась его потерять, а сейчас вроде бы именно это происходило. Она не видела прежнего Андреса, не узнавала его в поступках, хотя глаза все те же родные голубые. Как бы ей хотелось вернуться в те времена, когда он еще не был герцогом. В те времена,  где они вдвоем могли  отправиться к морю и никто бы им не мешал. Почему...но дальше она даже в мыслях пока боялась продолжить свое предложение и сформулировать вопрос. Вот только и повторяла как сейчас в мыслях: "Ах, Андрес, почему..."
Тем временем  приблизилась к покоям Лукреции. Служанка сообщила герцогини о прибытии Селин. Ах, ее дорогая Лукреция, казалась, бледнее обычного. Но это Селин не видела себя в зеркале. Обычно улыбчивая и светящаяся самой жизнью, она с каждым днем напоминала все больше тень самой себя. В глазах невероятная тоска и боль, а в голове лишь мысль, как сообщить более мягко Лукреции. Уж лучше пусть она скажет, чем Лукреция узнает из слухов или от Андреса. Если уж Селин было невыносимо сие услышать из его уст, то какого же будет пока еще жене его
- Лукреция...- произносит Селин едва слышно, она даже пытается изобразить улыбку, но из нее плохая актриса. - Как самочувствие? Как малыши? - Да-да задавать вопросы, а в это время подбирать слова. Лукреция же заметит состояние Селин и поинтересуется, поэтому уж лучше, наверное, не тянуть. Долгое ожидание лишь накаляет нервы. Они присаживаются на небольшой диванчик.
- Ах, я даже не знаю, как сказать. Мне сегодня сообщили новость. Главное помни, что сейчас самое главное дети, - ее тонкая бледная ручка накрывает руку Лукреции. Главное не дать себе разрыдаться, а то это будет совсем глупо выглядеть. - Одним словом, прибыла будущая невеста Андреса...Мария Уорчестер, так кажется ее зовут, - мысленно же добавляет: "Проклятая Мария". В ней Селин сейчас словно видела причину всех их горестей. Конечно, сама Мария мало чем была виновата, лишь фактом своего замужества, но воображение уже нарисовало ее змеей. Рука чуть сильнее сжала ручку Лукреции. Все мы иногда эгоисты даже самые светлые. Ведь Селин так хотелось с кем-то поделиться своими чувствами, что она даже не подумала о последствиях такой новости для Лукреции.
- Мы должны что-то сделать. Не может все быть так

Отредактировано Celine (2017-04-18 19:02:58)

Говорят, что тот, кто живет прошлым, не имеет будущего. Селин всегда жила днем сегодняшним, иногда лишь размышляя о будущем, что было скорее похоже на мечтания, иногда вспоминала прошлое. Она умела получать радость и наслаждаться тем, что здесь и сейчас. Только вот последние недели невыносимо остро она ощущала желание вернуться в прошлое, пробежать по коридору времени и запереть ту дверь, что была на отрезке жизни сроком две недели. Именно последние две недели приносили ей сплошные разочарования и горести, за исключением лишь одного события (приезда Лукреции целой и невредимой). Но все, что было после, было сродни тому, что их прокляла какая-то очень сильная ведьма или даже сами Боги. Вначале весть о том, что Лукреция и Андрес более не будут вместе, что дети вот так в миг станут бастардами. А теперь же еще новость о том, что ее опекун в ближайшее время женится.  Селин все еще казалось, что это дурной сон, что вот-вот она проснется и все будет как раньше. Она не хотела терять привычную ей жизнь, не хотела терять и ту жизнь, что нарисовало ее воображение. Но реальность, увы, более жестока и диктует сама, что будет. Это часто отличается от того, чего желают люди.  Наверное, поэтому воспитаннице герцога стала сейчас особо дорога ее мастерская, ведь там, закрыв двери от внешнего мира, она могла мечтать, и ничто не омрачало тех мгновений.  Единственный человек, с которым теперь часто вела беседы - была Лукреция.  Вести о том, что с малышами все хорошо, учитывая, какие переживания выносит их мать, всегда были отрадны. А сегодня Селин, устремленная как благими, так и эгоистичными намерениями, стала причиной очередного волнения ее дорогой Лукреции.
Интересно сколько может сердце болеть, а человек верить в чудо? Сколько нужно времени, чтобы божье создание утратило веру и смерилось с той или иной вещью, с тем или иным событием? Селин не была еще готова смириться, но, казалось, в этом она осталась одинока. Сейчас, слышала спокойный и обреченный голос Лукреции, она осознавала, что осталась одна.
- Бороться. Неужели вот так все должно закончиться? - Она встает на ноги, так как в ней бушуют эмоции. Обида, отрицание, бессилие, желание громко закричать, топнуть ногой, ударить Андреса по голове чем-нибудь увесистым, чтобы он перестал творить весь этот кошмар! Но сильнее всех было бессилие, которое словно шло за ней по пятам, раскрывая объятия, и говоря: "Ты все равно окажешься в моей власти". Но Селин не хотела. Она протестовала, так как, наверное, еще никогда в своей жизни. Отчего-то ей казалось, что окончание брака Андреса и Лукреции и появление в доме совершенно чужой женщины, будет и ее концом. Как, наверное, подобное казалось бы ребенку. Эта Мария, не появившись здесь, уже  легла черной нитью между ней и Андресом. Конечно, так казалось Селин, которая сама отдалилась от него последние дни. Особенно после их разговора о предстоящем расставании Андреса и Лукреции, а теперь от новости о женитьбе. И тем больнее было ей, той для которой ее опекун всегда был лучшим из людей, лучшим из мужчин. Ей хотелось, чтобы все было как раньше, и оттого она злилась на него, скучала по нему, от чего еще больше злилась.
- Принять? О, Лукреция, как можно принять весь этот кошмар? Он сам не ведает, что делает, - продолжала Селин расхаживая по комнате, хоть в этом находя какое-то успокоение. Она вновь присаживается рядом с Лукрецией и вздыхает, как вздыхает обиженный и глубоко несчастный ребенок. - Но ведь не может все так закончиться, я...- взгляд устремляется на герцогиню. Пролила? Мокрое платье? Взгляд голубых глаз устремляется туда же куда смотрит Лукреция, а в следующее мгновение Селин ощущает, как сильно руки ее рыжеволосой подруги вцепляются в ее, и сама едва не вскрикивает. Глаза становятся огромными, и  она испуганно смотри на юную Грациани. Селин словно оцепенела, и только голос Леонардо вернул ее в этот мир и заставил действовать.
- Рано...Боги это все из-за меня, - вдруг ударяет мысль, что звучит подобно колоколу в голове. Это она глупая, эгоистичная своими новостями способствовала родам раньше срока. Селин буквально соскакивает с места и устремляется к дверям. Луиза ее верная Луиза была тут
- Луиза немедля пошлите за лекарем и повитухой, - быстро произносит Селин и переводит взгляд на одного из стражников
- Сообщите, Его Светлости, что начались роды сию же секунду, - сказав все это, Селин так же спешно буквально влетает в покои Лукреции. То, что Леонардо был здесь, предавало немного спокойствия, но не успокаивало чувство вины.
- С ней же все будет хорошо? - произносит Селин устремляясь к Лукреции и Леонардо.  Сейчас она крайне взволнованна, а чувство вины отражается слезами, что застыли в глазах.