Когда одна из статс-дам передала Марии, что графиня Лореншира просит её аудиенции, у герцогини возникли по этому поводу двойственные чувства. С одной стороны, жена дяди всегда вызывала у его племянников исключительно уважение и тёплые родственные чувства. Мэри хорошо помнила, сколь приятной и милой всегда была эта женщина, когда в детстве она бывала в палаццо Грациани в Лирэфии. Но нынче всё было уже не так просто, как в те далёкие годы. Казалось бы, случайная встреча Марии с Лукрецией в день отъезда последней из палаццо герцога, прояснила между ними хотя бы то, что они не питают друг к другу зла. Но это вовсе ведь не означало, что можно игнорировать всё произошедшее и до сих пор происходящее и не чувствовать никакой неловкости, как минимум. Никто открыто не выказывал Марии пренебрежения, дядя на свадьбе был весьма любезен. Но, тем не менее, как бы наивно со стороны молодой герцогини было бы думать, что никакого осадка после аннулирования брака у Грациани не осталось. Да, что греха таить, и у самой Марии остался некий осадок потому, что положение родственников Его Светлости Уорчерстеры должны были занять не в только что прошедшем июне, а примерно на год раньше. Но всё это сложности отношений между двумя семьями, связанными кровным родством. Едва ли графиня хотела говорить с новой герцогиней об этом. Не столь давно аудиенцию у Марии испрашивала другая тётушка - её мужа. И несложно было догадаться, что графиня Лореншира, скорее всего, поднимет ту же тему, что и графиня Элвершира. Последняя так и не получила какого-либо однозначного ответа. Во многом это было связано с тем, что Мария, действительно, не могла ничего пообещать новоявленной родственнице, ибо не знала, насколько той можно вообще доверять. И Мария согласилась принять в этот день Леди Хайгарден не только потому, что не стала бы в любом случае отказывать родственнице, но и затем, чтобы послушать, что может сказать ей графиня Лореншра. Возможно, именно после этого разговора, Мэри сможет более ясным взглядом рассмотреть всю ситуацию и сделать окончательные выводы. Но пока что, какое бы мнение у неё в итоге не сложилось, до суда Мария была настроена внешне придерживаться нейтральной позиции, чтобы никому не давать повода лишний раз развязывать открытые конфликты при дворе.
- Ваше Сиятельство, - сделав несколько шагов навстречу опустившейся перед ней в реверансе графине Лореншира, Мария приветственно ей кивнула и чуть улыбнулась уголками губ.
- Благодарю, милостью Создателя, я, действительно, не могу на что-либо жаловаться. Надеюсь, и вы, и члены вашей семьи также все находятся в добром здравии? - вполне искренне поинтересовалась герцогиня. А следующий вопрос почти подтвердил предположения Марии относительно того, о чём может пойти речь в их разговоре. Деликатных вопросов было не так и много. Либо положение самой Марии и Лукреции, либо предстоящий суд. С первым всё относительно было ясно, ведь, насколько герцогине было известно, кузина готовилась к тому, чтобы вскоре вновь выйти замуж. Предстоящий суд на данный период времени был вопросом куда более острым и сложным.
- Конечно, я всегда готова уделить вам время, - жестом Мария указала на небольшой круглый стол и стулья, стоявшие вокруг него. Несколькими днями ранее именно здесь Мэри уже вела беседу о суде над Трэверсом Данквортом, только, непосредственно, с его супругой. Следующий жест призывал придворных дам несколько отдалиться, после чего Мария заняла место на одном из стульев и вновь посмотрела на свою тётю. - О чём же вы хотели поговорить со мной?

Отредактировано Maria Worcester (2017-07-20 13:41:02)

- Рада слышать, что все вы прибываете в добром здравии, - с лёгкой улыбкой отозвалась тут же герцогиня. – И, надеюсь, Его Сиятельство в скором времени обрадует нас всех хорошими вестями, а затем без каких-либо препятствий сможет вернуться к своей семье.
Конечно, Мария знала о том, что в прошлый раз дипломатическая миссия обернулась для её дяди арестом в Хайбрэе. Чего нужно было ожидать в этот раз, было неясно, но очевидно, что готовиться нужно было к любому исходу как самого совета, так и вообще пребывания графа Лореншира в столице Хельма.
- Я очень давно не видела свою младшую кузину, - в отличие от Лукреции, со встречи с которой ещё не прошло и месяца, с Мией Мария, действительно, не виделась уже несколько лет. – И буду очень рада вновь встретиться с ней. Думаю, за это время она успела очень повзрослеть, и ей будет полезно появляться порой при дворе.
О том, насколько желанны такие визиты будут для самой юной Леди Лореншира, Мэри не знала. Её Светлость могла лишь догадываться о том, что на самом деле думают о произошедшем близкие и родственники Лукреции, включая её брата, сестру и, конечно, родителей. Но раз уж они не потеряли своего положения, и глава семьи Грациани по-прежнему остаётся приближенным человеком к герцогу, всем им придётся периодически появляться при дворе, дабы засвидетельствовать своё почтение, в том числе, и герцогине, а также публично демонстрировать принятие официальной причины аннулирования брака Его Светлости и Леди Лореншира. К слову об этом, чуть сощурившись, Мэри внимательно выслушала заверения Леди Хайгарден в том, что Грациани остались верны Его Светлости и не поменяли своих родственных отношений к Уорчестерам, не смотря на случившиеся события. Только Мария не очень поняла, почему вдруг сомнения оказались взаимными? Ведь Уорчестеры перед Грациани ни в чем виноваты не были. Да, и интересно, с какого момента графиня начинала отсчёт той самой «неловкой ситуации», о которой говорила? Когда Андрес принял решение сменить жену, или когда граф Лореншира благословлял брак своей дочери, зная о том, что ради этой свадьбы его племянникам нанесли оскорбление, разорвав заключенную парой месяцев назад помолвку с Марией?
- Приятно это слышать, - не смотря на возникшие вопросы, прозвучал вполне благожелательный голос герцогини. – Его Светлость, думаю, никогда и не сомневался в вашей верности, раз Его Сиятельство продолжает занимать пост канцлера. И у нас с братом также нет никаких сомнений. Особенно теперь, когда нарушение клятв было исправлено, и каждый занимает то место, которое и должен согласно законам людей и богов. Так что, действительно, со временем этот, как вы сказали, неприятный инцидент забудется, - конечно, если все слухи улягутся, а для новых никто не даст повода. Какими бы мотивами не руководствовался герцог, расторгая помолвку, а через девять месяцев, наоборот, возобновляя её, Мэри, заняв место герцогини, была в своём праве и никакой неловкости по этому поводу не чувствовала, лишь по-человечески сочувствуя своей кузине. Откровенно говоря, ведь ещё прошлым летом она имела полное право требовать отмены каких-либо брачных договорённостей между Его Светлостью и домом Грациани. Но не стала. Умолчала об обручении. Не сказала даже брату, который, к слову, тоже повёл себя достойно, хоть имел повод громко оскорбиться на факт отмены помолвки с его сестрой ради кузины, которая вдруг, появившись рядом с герцогом, переменила резко планы Его Светлости. И если бы Андрес не решился разорвать брак с Леди Лореншира, то и по сей день бы Уорчестеры сохраняли молчание, в том числе, и из уважения к родственникам. Уместно ли, в связи с этим, говорить о взаимных сомнениях и упрёках? Или только лишь одна сторона пренебрегла в своё время родственными узами? Впрочем, зла Мария особого не испытывала и, как говорила уже Лукреции, они по сей день остаются родственниками. Но это не означало, что герцогиня позволит пренебрегать своим положением и способствовать распространению слухов, вместо того, чтобы любыми путями их остановить.
- Создатель уберёг нас с братом, и мы оба не присутствовали на свадьбе Энрико, но известия о том, что тогда случилось, болью отозвалось в наших сердцах. Особенно, когда нам сообщили, что Лукреция была среди погибших. Слава Создателю, что он не допустил всё же её смерти, - с искренним переживанием ответила Мария на эти слова графини. То, что произошло, действительно, настоящая трагедия для всей Орллеи. И виновные должны будут понести наказание, в этом герцогиня полностью поддерживала своих родственников. Но вот только не знала, не ошиблись ли они, столь уверенно обвиняя графиню Элвершира.
- Я не сомневаюсь, что вами и вашей семьей двигает лишь желание добиться справедливости и не более того. Слухи о клевете и устранение неугодных – отвратительны. Хотя мы и не можем судить о том, намеренно ли их распускают, чтобы очернить вас, или искренне верят в невиновность графа Элвершира. Его супруга, как вам должно быть известно, сейчас находится при дворе.

Всё с той же располагающей улыбкой Мария кивнула графине. Мию при дворе, конечно, примут как дочь канцлера Орллеи и как кузину герцогини. Но в последнее время после разговора с Леди Найтон, а ещё больше после того, как впервые прозвучали слухи о Лукреции и Селин, Мэри всё чаще задумывалась о том, что правильнее было бы, наоборот, как можно больше ограничивать контакты с Грациани. Едва ли даже после замужества её кузины все забудут, что новоявленная графиня Кьетшира - бывшая супруга Его Светлости и мать его бастардов. Нужно хорошо подумать о том, как правильнее будет вести себя дальше, и какой вариант их взаимоотношений будет самым полезным для сохранения репутации обеих семей.
- Да, мне хорошо известно, как сложно бороться со слухами, - этой осведомленностью Мария могла похвастаться и благодаря своей службе при дворе Моргарда, и тому, с чем она столкнулась буквально через пару недель после свадьбы с герцогом. - Ещё сложнее унять эту силу, когда кто-либо по своей неопытности ли, или простодушию даёт повод ещё больше распускать сплетни самых разных толков. Дыма без огня, Ваше Сиятельство, увы, не бывает, - в идеальном мире грёз никто никогда не пытается перевернуть всё с ног на голову, находя повод для самых грязных слухов там, где и не помышляли даже о зле, месте или недостойном поведении. Но в реальности всё было не так, и проявление глупости и неосторожности могло очень жестоко наказываться. Нужно было быть либо очень осмотрительным и аккуратным, либо смириться с последствиями.
- Слишком яростно? - герцогиня не стала скрывать своего удивления, ведь слова Леди Хайгарден прозвучал как не самый приятный намёк в сторону тех, кто оказывал какое-либо внимание графине Элвершира. А ведь и сама Мария на данный момент если и не могла сказать, что наладила тёплые семейные отношения с тёткой мужа, то хотя бы установила с ней первый контакт, пусть и без доверия, но зато и без взаимной напряженности и недовольства друг другом. Более того, Селинда демонстрировала принятие её как новой герцогини и  родственницы, что было очень важно, когда недавно признанная сестра Андреса, наоборот, успела стать причиной неоднозначных взглядов на то, какое же место сейчас занимает Мария, а какое - её предшественница. Так что отказывать графине в полагающихся почестях Мэри явно бы не стала. Тем более что для этого были и иные причины. - Мне кажется, миледи, вы путаете проявление яростного сочувствия с тем уважением и вниманием, которые Леди Найтон должна получать по праву своего рождения. В её жилах течёт королевская кровь, она - единственная дочь принца Авеля, сестра предыдущего герцога и тётка - нынешнего. Даже то, что её муж обвиняется в смерти десятков людей на свадьбе вашего сына, не отменяет всего вышесказанного. И если кто-либо не будет проявлять должного уважения к Её Сиятельству, то едва ли Его Светлость, по возвращению в столицу, закроет на это глаза и не примет соответствующие меры. Впрочем, могу вас заверить также и в том, что только лишь её происхождение и близкое родство с моим мужем, не должны ни в коем случае стать поводом оправдать её супруга, если будет доказана его вина.
О том, что Леди Найтон решит навестить бывшую герцогиню, можно было догадаться. В стремлении защитить свою семью, неважно - от несправедливых или, наоборот, справедливых обвинений - графиня должна была предпринимать какие-либо действия. И, по всей видимости, визит к Лукреции был одним из запланированных шагов. А формальный повод на то у Селинды был - посмотреть на своих двоюродных внуков.
- Если Леди Найтон уверена в непричастности своего супруга к этому страшному преступлению, то не удивительно, что она столь бурно реагирует и считает все обвинения - клеветой. Да и даже если не уверена, от решения суда ведь зависит не только жизнь графа, но и судьба их сына. Естественно, она ищет любые способы обезопасить своих детей и сохранить их права. Как и Вы, Ваше Сиятельство, стремитесь добиться правосудия, в том числе, дабы защитить свою семью, не так ли? - герцогиня утвердительно кивнула на слова Леди Хайгарден о правосудии. Конечно, они хотели добиться именно его. Белая Свадьба причинило очень много вреда и страданий Грациани. Но и не только им. - И, поверьте, ответа за преступление желаете не только вы. В тот день многие потеряли своих близких. Увы, далеко не всем повезло так, как Лукреции. И поэтому ни в коем случае никто не допустит того, чтобы содеянное предали забвению. Ведь уже почти полгода тратятся силы на то, чтобы, наконец, найти истинного виновника. До лорда Данкворта обвинялась Леди Барди. И хоть ей удалось покинуть Орллею, второму подозреваемому едва ли удастся избежать правосудия, так что если у вашей семьи будут неопровержимые доказательства - то все мы, наконец, сможем возрадоваться тому, что за смерти людей, наконец, ответили.

Отредактировано Maria Worcester (2017-08-12 12:23:56)

Её Светлость продолжала со сдержанной улыбкой смотреть на графиню Лореншира. Было несколько странно вести с ней подобные разговоры, раньше ведь Мария была достаточно далека от всего подобного, а Леди Хайгарден была лишь родственницей, супругой дяди, у которого воспитывался Артур. Теперь же они уже говорят не только и не столько как тётушка и племянница, а как графиня и герцогиня, жены одного из вассалов и сюзерена.
- Тогда тот, кто не желает распространения огня, должен, в свою очередь, найти способ его потушить, - при этих словах Мария задумалась о том, кто из них что сделал, кроме того, чтобы жаловаться на появление слухов и тех, кто их распространяет? Слухи были и будут всегда при любом дворе, вокруг любого хоть сколько-нибудь значимого и влиятельного человека. Надо учиться справляться с ними, переправлять в нужное русло, превращать в собственное оружие. Но Мэри пока была недостаточно опытна для этого, а почему Грациани предпочитали молчание и бездействие в ответ на сплетни - она не знала.
- Только сейчас? - не совсем уловив суть вопроса, герцогиня озадачено посмотрела на Леди Элен. - Насколько мне известно, Её Сиятельство всегда пользовалась вниманием и почтением, что при своём брате, что уже при племяннике, пусть и не секрет, что между ними не самые тёплые отношения. Это никак не связанно с предстоящим судом.
Графиня Элвершира, насколько Мария успела понять свою новую родственницу, вряд ли бы стала терпеть иное отношение к себе. А вернее, воспользовалась бы подобными ошибками и обернула бы их себе на пользу. Но ещё больше, чем при вопросе о Леди Найтон, герцогиня удивилась, когда графиня спросила, чего ждёт она сама.
- Вы думаете, что я могу ждать чего-то иного от этого суда, кроме как справедливого решения? - спросила Мария, тем самым сама отвечая на поставленный вопрос. Герцогиня не могла не быть заинтересованной в том, чтобы суд в итоге всё же состоялся, ведь никто не простит её супругу, если убийства людей придадут забвению. И, конечно, они должны были знать имена тех, кто замышлял убийство герцога. - Вы правы, от исхода этого дела зависит слишком многое, и не только справедливое наказание для преступников, но и будущие решения и действия.
Слова о безопасности весьма насторожили Марию. Кажется, это был намёк, что Его Светлость не стремится разобраться с этим делом? Звучало как упрёк то ли в безответственности, то ли в какой-то личной заинтересованности намеренно оправдывать убийц. Впрочем, прямо об этом заявлено не было, и Мэри никак не выразила своего недоумения, продолжая прямо смотреть на графиню и отвечать ей ровным тоном:
- Но даже если после суда все обвиняемые будут казнены, это не обеспечит полной безопасности всем, кто занимает высокое положение. Вы же, наверняка, понимаете, что чем больше на человека возложено власти и ответственности - тем больше опасностей его подстерегает. И угрожают они не только ему лично, но и его семье. Аннулирование брака не лишило вашего супруга поста канцлера, думаю, вы поспешно говорите о полной безопасности. Что касается нас с герцогом, могу вас заверить, что Его Светлость весьма серьёзно относится к этому вопросу, - одним из условий их брака с Андресом, которые обсуждал герцог и с Артуром, и с самой Марией, был как раз вопрос её безопасности. И, если бы у них с братом не было бы уверенности в том, что Его Светлость не собирается рисковать жизнью новой супруги, то едва ли бы он так легко получил бы согласие от них.
- Это весьма ценный и символичный дар, Ваше Сиятельство, - Мэри чуть улыбнулась, опустив взгляд к шкатулке, хранящей в себе достаточно древнюю реликвию. Подарки религиозного характера в столь набожном крае как Орллея всегда высоко ценились и демонстрировали желание дарящего произвести особое впечатление, или придать подарку особый смысл.
- Я весьма признательна вам лично и моему дяде за столь добрые пожелания, - стало немного грустно при словах о глубокой вере в Создателя, ведь это уже было не такой и правдой. - Надеюсь, Создатель не оставит обе наши семьи, и вскоре и ваш дом оставят все тревоги, - кажется, они обе понимали, что это не так. Ни герцог, ни канцлер не свободны от того, чтобы политика не вмешивалась в их личную и семейную жизнь. Всё было слишком крепко связано друг с другом, чтобы надеяться на то, что будущее будет исключительно безоблачным.