Wishing on a speck of dust in this crazy ocean of fate,
An echo of a memory and maybe just a little too late

- Милорд, Вам письмо из дома. Гонец торопился, полагаю, что-то важное, - слуга кланяется, а небольшой конверт опускается на деревянную поверхность стола. 4 августа 1443 года выдалось солнечным, ярким и теплым. Легкий ветерок играл с листьями деревьев, создавая перешептывание крон. Ранним утром Артур Уорчестер находился в своем кабинете, отстраненно вслушиваясь в птичьи переливы, полностью сосредоточенный на работе. Должность лорда-протектора, пусть и несколько формальная при наличии герцога, накладывала свои отпечатки. Граф Хермшир не был в Уотерфолле уже… полгода? Полгода не видел сына, который наверняка сильно подрос. Да, разумеется, отчеты о состоянии графства приходили регулярно – в этом Артур полностью полагался на своего управляющего и жену, которая показала себя весьма искушенной в вопросах управления, но сам он был занят вопросами Орллеи в целом. Уорчестер не был особенно привязан к дому: он вырос в семье Грациани, а потом слишком часто бывал в разъездах, чтобы успеть почувствовать в Уотерфолле свой дом. Единственный, по кому он действительно скучал, был Джордж. Сын всегда искренне радовался возвращению отца домой, а Дейна чуть поджимала губы.
- Из дома? – Артур с искренним недоумением перевел взгляд от изучаемых им документов – действительно, на конверте был изображен герб Уорчестеров, а линию сгиба стягивала фамильная печать. – Но ведь Аластор присылал отчет совсем недавно…
Слуга уже испарился, а потому не мог прояснить случившееся для графа. Что-то случилось. Это Артур мог сказать наверняка, потому что управляющий никогда не писал чаще раза в месяц без надобности. Последний отчет граф получил буквально несколько дней назад, а значит, гонец с этим письмом, что бы оно ни содержало, отправился в путь практически сразу же после предыдущего. «Что-то с Джорджем? О нападении пиратов наверняка стало бы известно гораздо раньше, плюс, герцог заключил с ними соглашение». Нахмурившись, Уорчестер поспешил сломать печать, доставая из конверта сложенный пополам лист. Почерк управляющего.

«Ваше Сиятельство!
Я надеюсь, гонец доставит Вам это сообщение и сделает это как можно скорее. Миледи Дейна скончалась сегодня днем. Врачи бились за ее жизнь до последнего, но не в их силах было срастить сломанные кости и остановить такие обильные кровотечения. Арианна нашла Ее Сиятельство в саду этим утром. Окно на этаже миледи было распахнуто, она упала на острые камни неподалеку от плодового дерева. Я вызвал лучших врачей, милорд, но они ничего не смогли сделать. Что мне сказать Джорджу, милорд? Сейчас няня говорит ему, что миледи Дейна уехала по делам. С Вашего позволения, Арианна просила послать Вам ее записку. Она говорит, что миледи разговаривала с ней накануне смерти. Я не уследил, простите меня, милорд. Я готов принять и понести любое наказание, которое Вы сочтете достойным.
Ваш управляющий Аластор»

«Неужели ты еще не понял, мой старый друг, что нет такого проступка, за который я мог бы наказать тебя?» Мысль промелькнула в ставшей абсолютно ясной голове Уорчестера. «Пожалуй, я знаю, что нужно сказать барону…» Артур вновь взял в руки отложенное на время чтения письма перо и успел даже написать несколько фраз на чистом листе пергамента, перед тем как осознание в полной мере нахлынуло на него. Дейна мертва. Его жена по своей воле решила свести счеты с жизнью. Его жена истекала кровью на камнях сада, пока верная служанка не нашла ее. Его жена умерла 7 дней назад, а он узнал об этом только сейчас. Его маленький сын уже неделю не видел мать, наверняка задавая вопросы слугам. А он, муж, отец, казалось бы, тот, кто должен сейчас быть в Уотерфолле, быть в палаццо и успокаивать Джорджа, пишет письмо одному из баронов Андреса, сидя в Авелли. «И я никуда не денусь отсюда. Я останусь в Авелли решать дела герцога, я снова положусь на Аластора, я не смогу обнять сына и не смогу быть опорой всем тем, кто остался в Хермшире». Граф находился в каком-то оцепенении: он мог пошевелиться, мог встать из-за стола и подойти к окну, невольно опустив взгляд на землю. «Интересно, что бы сломал я, упади отсюда?» Он думал о Дейне, но эти мысли словно происходили из болота, тягучего и вязкого, замедляющего рефлексы и притупляющего все нервные окончания. Шок? Защитная реакция? Он должен был кричать, плакать, злиться – дать выход эмоциям хоть как-то, но он мог лишь натянутой до предела струной стоять у окна, не чувствуя, как лучи солнца обжигают глаза. Где-то на периферии билось какое-то имя, но Уорчестер отмахивался от него как от назойливой мухи, не желая вспоминать, не желая думать. Однако коварное имя никуда не исчезало, настойчиво пытаясь обратить внимание графа на себя. «Арианна, Арианна, Арианна». Имя служанки билось в мозгу, стремясь о чем-то напомнить. «Письмо. Записка. Дейна разговаривала с девушкой той ночью? Да, Аластор сказал, что есть что-то еще». У Артура не дрожали руки, когда он вынимал из конверта еще один сложенный лист, он одним быстрым движением развернул пергамент, напрягая зрение, чтобы сфокусироваться. Почерк служанки был неровным, видимо, руки девушки тряслись, когда она пыталась вывести на бумаге буквы. Арианна умела читать, но на письме иногда совершала ошибки.

«Ваше Сиятельство!
Это я во всем виновата! Простите меня, Ваше Сиятельство! Я должна была сразу пойти к Аластору, я должна была рассказать ему, что миледи сама не своя в последние дни. Я должна была сказать, что она задумывается о смерти! Простите меня, милорд! Миледи была огорчена Вашей холодностью к ней. Она ведь любила Вас, милорд, с самого Вашего первого знакомства. Она надеялась, что Вы полюбите ее тоже, но она не винит Вас в этом, нет, милорд. Миледи Дейна сказала, что все понимает, но не может дальше чувствовать себя ненужной Вам. Джордж привязан к отцу и сможет жить без матери, главное ведь, что Вы любите его. Возможно, я не должна говорить Вам это, милорд, потому что миледи просила меня молчать. Я ничего не сказала Аластору, и теперь миледи мертва. Простите меня, милорд! Я сейчас же соберу свои вещи и уеду из Уотерфолла»

«Обузой? Дейна пошла на это из-за меня? Любила все это время? О Создатель, насколько глуп я был». «Ты надеялся, что твои справления об ее здоровье заменят ей мужа?» Внутренний голос ехидно шептал в голове, и Артур не знал, куда спрятаться от его всепроникающего укора. «Ты думал, что ей хватит твоих редких визитов домой, когда ты кивал ей, занимался сыном и ночевал в своей спальне? Ты думал, ей нужна та свобода, которую ты ей предоставил? Нет, Артур, ей всего лишь нужна была капелька тепла. От тебя. Капелька, которую ты в силу своего эгоизма так и не смог подарить. Ты даже не смог это сыграть. О, великий стратег, играющий как интерес, так и раздражение на приемах, не смог сыграть любовь в своем собственном доме. Какая ирония. Надеюсь, Дейна была хотя бы немного счастлива до брака с тобой, а то ведь получится, что она прожила всю жизнь несчастной. Как оно? Понимать, что ты виноват в смерти своей жены? В смерти матери своего ребенка? Бедный Джордж, наверное, плачет. Отца никогда не бывает дома, а мама больше никогда не утешит его. Такое детство ты для него хотел?»

Голос, казалось, проникал во все клетки организма, разрывая каждую из них по отдельности и одновременно все их сразу. Уорчестер еще никогда не чувствовал себя таким потерянным. Он всегда решал все возникающие проблемы, подбирая к каждой практичный путь, он никогда не поддавался эмоциям и всегда умел посмотреть на ситуацию трезво. Но сейчас… Сейчас он чувствовал себя маленьким мальчиком, чей мир только что рухнул. Мальчиком, который застыл в пустой комнате без единой двери, не зная, что делать дальше. А стены сжимались.

Ветерок все так же игриво гулял по улице, а солнышко ласково грело землю, но Артур не мог оценить всей прелести погоды.
- Милорд, у нас лучшие украшения в Орллее! – какой-то зазывала, приветливо улыбаясь, указал на драгоценности, разложенные на прилавке.
Стоило отдать должное мастеру, они действительно были выполнены профессионально, каждое было уникальным и, наверное, Артур бы купил одно, чтобы подарить жене, извиняясь за длительное отсутствие, но у него больше не было жены. Дейна Мирцелл умерла. Умерла из-за него.
- В другой раз, спасибо, - он даже справился с голосом, придав ему нотку заинтересованности и не дав просочиться предательской хрипоте.
Торговец послужил словно линзой для Артура, который, моргнув, теперь отчетливо видел разноцветные прилавки, стоящих за ними людей, и разнообразные товары. Вон стайка придворных дам, оживленно шушукаясь, рассматривает привезенные откуда-то диковинки. Вместе с образами пришел и слух, как будто из ушей вынули пробки. Звуки оглушили, ворвавшись в голову голосами, шорохами, слившись в одну привычную для Авелли какофонию. Невольно вздрогнув, Артур попытался вспомнить, как оказался на набережной, где сейчас проходила ярмарка, но память подводила, упорно скрывая от мужчины подробности последних минут его жизни. Подавив возникший из ниоткуда озноб, граф растерянно оглянулся вокруг, пока чувство иллюзорности всего происходящего не исчезло. Море. Вот, в чем он сейчас мог обрести спокойствие. Стихия, что кажется обманчиво спокойной, может разгневаться в любое мгновение, и тогда ничто живое не сможет ей противостоять. 4 августа 1443 года на море царил штиль. Совсем небольшие волны набегали на насыпь, размывая мелкие камешки. Артур хотел подумать, побыть в одиночестве, нарушаемым лишь шумом волн и криками чаек, хотел… попрощаться с женой?

В эту часть набережной обычно никто не забредал, чем и воспользовался граф Хермшир. Она не была огорожена, а внизу торчали острые как лезвия, выточенные штормами, валуны. Девушки опасались заходить сюда, а парни, хоть иногда и хвалились, стоя на самом краю, быстро устали от этой забавы. Артур приходил сюда, чтобы привести мысли в порядок. Море просматривалось отсюда особенно хорошо, а отсутствие людей создавало необходимый уют.
Дейна была мертва. Дейна вышла из окна палаццо, посчитав, что сделала все, что должна была в этой жизни. Артур не смог дать жене смысл жить, не смог убедить ее в своей заботе. Дейна была мертва из-за него.
Политические браки редко заключались по любви, но нередкими были случаи, когда супруги проникались чувствами друг к другу, уже будучи законными мужем и женой. Для Артура брак был лишь одним из пунктов в его должностном списке. Он – граф, он – значимая политическая фигура, от него напрямую зависит благополучие Хермшира в будущем. Он обязан был дать своим людям наследника, который продолжит и подхватит дело отца, когда его не станет. Любовь никогда не входила в список долгов. Любовь – эмоция, а они редко когда согласны подчиняться человеческой воле. Эмоции любят играть с людьми, толкая их на опрометчивые поступки, иногда на подлость, иногда, правда, и героизм совершается во имя любви. Но Артур не хотел рисковать, не хотел давать маленьким интриганам такую власть над собой, у него не было времени для любви. Любовь он старался заменить своеобразной заботой. Он привозил жене красивые и дорогие подарки, он безусловно доверял ей в вопросах графства, он был благодарен ей за Джорджа. Они могли бы стать прекрасными друзьями, если бы брак предполагал лишь это. Дейна хотела большего. Как и любая девушка, хотела чувственных объятий, страсти и счастья в замужестве. Хотела то, что Артур не мог (не хотел?) ей дать. Глупым было надеяться, что она будет согласна на меньшее, глупым было закрывать на нее глаза, глупым было рассчитывать, что так они смогут жить и дальше. Дейна Мирцелл мертва, и в ее смерти виноват исключительно он.

Отредактировано Arthur Worcester (2017-12-04 01:31:38)