У графа Олуэна Ардерна было еще достаточно времени перед началом совещания с, оставшимися в живых после последнего сражения, преданными ему людьми, на котором должно было пройти обсуждение сложившейся ситуации, и поэтому, стоя в холодном кабинете, в наброшенном на плечи плаще, он медленно и неторопливо просчитывал свой следующий шаг.
Солнце уже стремительно проходило свой путь к линии горизонта, щедро окрашивая своими холодными закатными лучами в алые тона снежные сугробы, нанесённые на землю в связи с наступившей зимой.
Шел окаянный 1442 год, который в одночасье перевернул всё с ног на голову, обрушив все планы.  На глазах у изумленных жителей государства, в одно мгновение рухнули привычные устои. Бунт графа Аллей повлек за собой произвол и насилие, которое всячески избегала королевская семья. На свет вылезли пороки людской души, лишенной каких-либо элементов сдерживания и ограничения.
Бездумные люди, руководимые им, кидались из одной крайности в другую, бездарно теряя от этих действий людские ресурсы и остатки прежнего уважения к себе. Всё это неизбежно приводило к возникшей ситуации. Разлад внутри его людей способствовал их проигрышу на политической арене. Да, это было сокрушительное поражение.
Глядя на кровавые отблески солнца, Олуэн с содроганием вспомнил тот месяц, когда наступил этот переломный момент.

***

Утром, во дворе, был собран весь состав их отряда, который был поделен на пары, каждой из которых был выдан рабочий инвентарь, после чего один из доверенных Олуэну людей повел их на выполнение поставленной задачи.
Вечером же бойцы, усталые, перепачканные землей и глиной, были доставлены обратно. Каждый день в течение двух недель они отправлялись по всем направлениям, от небольшого городка Вествур.
План был прост: если нет возможности выступать в открытую, то необходимо вести битву, со скрывающимися среди местного населения, небольшими вооруженными отрядами, используя свойства местности и избегая крупных столкновений с противником. 
В тактике действий, на обсуждение которой было достаточно потрачено времени, выделяются несколько основных направлений.
Основной задачей было разрушение совокупности тех компонентов, которые обеспечивают связь, а также подрыв безопасности окружения противника в любой форме.
В свой черед чувствовалась необходимость склонения местного населения на свою сторону, уничтожая из тени силы противника. Именно с этой целью и предпринимались меры в окрестностях не только Вествура, но и Хаафингара, Кингсбриджа и Тайриса.
Дружинники копали на всех дорогах небольшие, беспорядочно расположенные ямки, несмотря на малую глубину, они были очень коварными для лошадей (даже при беге рысью лошадь, попав ногой в такую прикрытую ямку, запросто могла сломать себе ногу).
А раскидываемые людьми графа повсюду небольшие деревянные дощечки, с вбитыми в них металлическими вертикальными иглами, были ужасным изобретением. В лесу, на узких тропах, приходилось выкапывать волчьи ямы, расставляли самострелы-арбалеты, подвешивали обрезки брёвен, а в городах наводили хаос, переодеваясь в одежду людей короля Моргарда. Таким образом стараясь подорвать доверие к королевской семье, компрометируя их на ответные действия.

И вот, столь долгожданный момент настал. Олуэн стоял недалеко от лагеря, сосредоточенно думая о чём-то своем. Перед его глазами в один момент пронесся его план во всех подробностях. Приняв окончательное решение, он энергично вскинул голову и твердо произнес, повернувшись в сторону союзников:
- Что будем делать, господа? Не знаю как Вы, а я собираюсь выполнять все в точности с планом, несмотря на то, что предательство некоторых союзников не было учтено.
Враг пришел вместе с дождями и прохладным ветром. Накануне температура резко понизилась, дни установились пасмурные. Лес, где заняли позиции отряды графа, выглядел безжизненным и тусклым, словно сама природа замерла в тревожном ожидании. Нервное напряжение витало в прохладном воздухе, заставляя воинов покрепче сжимать оружие и нервозно шептать: «Поскорей бы уже…»
О, они дождались. Это был успех. Быстрота  и слаженность - были главными залогами успеха в таком рискованном мероприятии. Видимо никто не ожидал от них столь продуманных действий, однако быстро адаптировавшись, армия Дариона стала теснить их все сильнее.
Попав под столь умело организованные оппонентами действия, видя мучения и смерть своих товарищей, мужчина стремительно стал организовывать согласованное отступление. Разгоряченный неудачей, неистово ругаясь,  он заставлял людей подниматься и продолжать отступление, двигаясь перебежками.
Когда обстановка стала более стабильной и людям Олуэна удалось закрепиться на новых оборонительных рубежах, граф внимательно наблюдал за приближающимися врагами, именно врагами, поскольку в этих людях, он видел изменников и предателей, которые ради своих сиюминутных целей могут погубить его многострадальные идеи. 
- Прорываемся! — закричал он людям, пропуская их вперед.
- В два ряда! Раненые назад. Передний — копья, задний — мечи в землю, натянуть арбалеты. Передние — щиты сомкнуть! Стрелять!
Он старался хладнокровно отдавать команды, правда, уже не было слаженного порядка. Сколько они держались, спросите вы? Пять минут, десять или же более получаса? Никто бы не ответил. Время замерло, секунды растянулись в часы. Ведь хватит и мгновения, чтобы убить очередного врага или погибнуть самому. Один за другим падали верные соратники, корчась от жутких ран, нанесенных оружием противника.
Конная атака была последней каплей, которая подорвала уверенность воинов Олуэна в своей силе. Явно превосходя числом сторонников графа Аллей, защитники этого бунта позорно бежали от врага, испуганные, надвигавшимися на них массой людей. Об свирепости и кровожадности людей Дариона среди его людей ходили страшные легенды.
В числе беглецов был и сам Ардерн, моментально позабывший о защите идеалов революции. Своя жизнь дороже, так ведь?
Таким образом, люди графа были вынуждены отступить в его графство и по сей момент находиться в нем же.

***

Что есть воля? На что способна воля человека? Что есть сам человек? Никто дать ответа на данный вопрос не может. Порою, Олуэну казалось, что затеянные ими действия были слишком поспешными, но он действовал по прямому приказу своей сестры. Из-за их неосторожности они и оказались в данной ситуации.
Для совещания собрались все, кто выжил, дабы решить насущные вопросы, одним из которых было приглашение короля Дариона в столицу.
Граф не начинал пока совет, давая возможность собравшимся командующим переговорить друг с другом. Что они скажут сейчас?
Были на совете и другие командующие, вплоть до тысячных. Сейчас им предстояло обсудить дальнейшую стратегию. Ведь она требовала корректировки с учетом последних событий.
- Давно уже следовало отступить в леса, - начал один из мужчин.
- Глупости! Мы получили прямое приглашение от короля, которое говорит о помиловании. Ни к чему больше сражаться и лить кровь. Наши воины гибнут.
Олуэн с интересом следил за ходом сего фарса, уже четко представляя, что он собирается делать.
- Вам не видать помилования. Королю нельзя верить.

***

"Вот и поиграй здесь в благородство, когда чуть не каждая карта в колоде поддельная, а за столом что ни игрок, то профессиональный шулер, а поскольку своя шея ближе к телу, то и результат такой игры заранее известен. Сказано  "езжай", то будь добр исполняй службу. Таковы условия игры" (с)
За пару дней переговоров был достигнут компромисс, который несомненно успокоил графа. По окончанию очередного совещания Олуэн устало направлялся в свои покои, дабы перед отъездом решить еще несколько насущных вопросов.
Он выехал на рассвете следующего дня в сопровождении нескольких доверенных людей. Им предстояла долгая дорога, поэтому пришлось гнать лошадей, чтобы успеть к назначенному дню.

Торжественный зал, некогда наполненный смехом, музыкой и шумом светских бесед окутала тишина. Никто не смел промолвить и слова, переглядываясь и внимательно оглядывая двух мужчины, встретившихся под одной крышей спустя несколько долгих месяцев беспрерывных баталий на поле битвы. Там, на севере, сражались их армии и люди, верящие в своих правителей и их идеалы, здесь же они сошлись лицом к лицу. Никто в Моргарде не поддерживал мальчишку, кроме его графства, последовавшего за своим сюзереном на верную гибель. Графы Медоу и Элшейда были бесконечно преданы короне, что уже влекло за собой перевес в численности союзников Дариона и недругов Олуэна. Если бы последнему все же удалось занять так желаемый им трон, он бы казнил всех сторонников Мирцеллов или же смог проглотить свою ненависть ко всей знати? Этот вопрос никогда не получит своего ответа, так же как и Ардернам никогда более не удастся вернуть ушедшее в небытие величие своего рода. Потеряв власть и корону, они потеряли и свою гордость, приняв от Бернарда Мирцелла графский титул, словно нищий подбирает остатки знатных господ. Отец Дариона даровал им жизнь, какое никакое будущее и место в королевском совете, где каждый не упускал возможности подшутить за спинами "королей-без-короны". Благородство и не осмотрительность первого короля Мирцелла дорого обошлась его сыну. Дарион был жесток и кровожаден, не прощал измен и предательств, действовал жестко и без колебаний. Короля должны любить также, как и бояться. Последний Ардерн на троне допустил ошибку, повлиявшую на ход истории. Он забыл на чем держится этот мир, позволив казалось бы обычному восстанию на юге вырасти в полноценную гражданскую войну с печальным концом для одних и безоговорочным триумфом для других.
Последний наследник своих некогда великих предков вошел в зал. На его лице, которое Дарион счел сегодня особенно мерзким и холеным, красовалась тонкая, будто искривившаяся в насмешке, улыбка. Каждый его шаг был медлителен и надменен, что заставляло нутру короля изнывать от ненависти еще сильнее. Создавалось отчетливое представление, будто за спиной этого юнца нет тех преступлений, нет убийств, смертей и крови, а лишь благородство и праведность, которыми он решил поделиться с правителями Моргарда.
Олуэн остановился пред ступенями, ведущими к помосту, на котором восседала вся приближенная знать и возвышались над ними два королевских трона из черной древесины. Этот формальный поклон и лицидейская улыбка. Все в этот вечер было похоже на один большой спектаклю, где каждый играл свою роль и юноше, стоявшем сейчас напротив, была предназначена одна из главных.
- Ваше Величество, я бесконечно благодарен за ваше, несомненно ценное, приглашение. Я не сомневаюсь в вашей милости, осознавая опасность, нависшую над страной. - его тихий голос разрушил оковы тишины и по залу прокатилась легкая рябь множества голосов. На сколько сильна должна быть ненависть к человеку, что ты готов вырезать кинжалом его язык за одно лишь слово. Подлый трус. Проклятый предатель. Нужно было вырезать весь ваш гнилой род как бешеных псов и бросить ваши тела разлагаться в болота. Подавив усилием воли очередную волну яростной ненависти, король мягко и благосклонно улыбнулся. "Нельзя показывать врагам чего от тебя можно ожидать. Действуй неожиданно, застигая их врасплох и не поддавайся эмоциям, это может погубить тебя." Советы и наставления отца были мудры и всегда точны и всегда вспоминались в минуты, наиболее необходимые.
- Приветствую Вас, милорд, в своем доме. Я знал, что Вы примите правильное решение и так же, как и я, желаете прекратить эти бессмысленные баталии, позволив гражданам нашего королевства жить в мирном и процветающем государстве. Мое сердце спокойно лишь тогда, когда вокруг нет распрей. В ответ на слова короля, молодой мужчина позволил себе лишь изогнуть кончики своих губ в неком подобии благосклонной и одобрительной ухмылки и переключить внимание на королеву. Вся эта наигранная вежливость, красивые слова и фальшивые улыбки стали забавлять Дариона. Слушать поток бесконечной лести и вранья, осознавая, что оппоненту они даются с трудом, и понимать, что ничего не сможет изменить итог.
- Ну что ж, наконец все в сборе и мы можем начать наш праздник. Прошу Вас, граф, присаживайтесь. - король легким движением руки указал на столы, стоявшие слева от королевской четы. - И пусть Ваши люди также насладятся нашим гостеприимством, вкусив угощений и выпив вина. По залу прокатился одобрительные возгласы и стены снова наполнились шумом, который прекратился лишь тогда, когда Дарион встал со своего места.
- Сегодня, как всем вам известно, мы празднуем окончание зимы и встречаем долгожданную весну, которая принесет в наши дома новое счастье и новую радость. Все зло, что принесли нам по зимнему суровые, северные ветра мы не должны забывать. Наоборот, стоит как следует запомнить наши промахи и ошибки, чтобы впредь не допускать их в грядущую зиму. Весна лучшее время для избавления от старых обид и искупления грехов прошлого. Пусть каждый получит то, чего он хочет и чего заслуживает. На середину зала прислуга выкатила огромный пирог в виде солнца с четырьмя лучами и "коронованной" серединой, символично означавшие о единстве четырех графств под властью Короля. Все поднялись со своих мест и начали что-то шумно кричать, стуча бокалами. Радость переполняла и самого короля. Повернувшись к графу Аллея, Дарион наградил того широкой и  искренней улыбкой. Подняв бокал, наполненный разбавленным вином, король словно чокнулся с ним на расстоянии и осушил кубок. Во всей этой радостной суматохи никто и внимания не обратил на  плотно закрывшиеся дубовые двери.

Отредактировано Darion Myrcell (2014-10-22 00:46:45)

В моменты разных празднеств все люди чувствуют незримую связь между друг другом и все старые обиды остаются в прошлом. То ли это вино стирает всю злобу, что таится за очерствелыми душами, то ли это сами люди желают оставить прошлое где-то вдали и никогда не возвращаться к нему. Свет сотен свечей наполнял зал теплотой, а музыка, легкая и не навязчивая, обволакивала и словно погружала в транс. Духовые и ударные инструменты сменяли друг друга резкими перепадами темпа, который вмиг удавалось наверстать тонкой и звучной мелодией струнных. Музыка была нужна скорее для того, чтобы хоть чем-то разбавить тишину, которая то и дело провисала в воздухе. Шуты в ярких нарядах шныряли по залу и веселили своими фокусами высокородных господ, а юный танцовщицы, словно нимфы из древних легенд, окутанные в легкие шелка, манили гостей за собой, дабы втянуть их в общий танец и раствориться в едином ритме радости и веселья. За столами, густо уставленными яствами, не было и намека на былую вражду и ненависть. Люди, несколько недель назад проливавшие кровь на полях сражений, сейчас пировали вместе и были равными друг-другу. Среди них не было той ненависти, коя сжигала изнутри их правителей. Они лишь солдаты, подчиняющиеся приказу и выполняющие свой долг. Но Дарион Мирцелл не выходил в число тех, кто смог бы принять неповиновение и забыть о некогда нанесенных обидах. Он тщеславен, честолюбив, а гордости его и вовсе нет придела. Ради величия своего имени и имени своей семьи этот человек пойдет на все и серьезность своих намерений лишь за последний год он успел доказывал не один раз.
Бросая кроткие взгляды на своего достопочтенного гостя, король словно выжидал когда тот наконец оставит стену неприступности и окунется в всеобщее веселье. На лице юного Ардерна улыбка была не частым гостем. Лишь в совершенно безвыходных ситуациях ее тень накрывала мужчину и вновь пряталась за настороженной гримасой. Он почти не притрагивается к серебряному кубку, наполненного в его честь одним из лучших напитков Моргарда, а лишь внимательно оглядывался по сторонам и изредка наблюдал за представлением. Он не на столько глуп, чтобы упиваться своей безнаказанностью. С юных лет Дарион вел аккуратную стратегию борьбы со своими врагами, коих было бесчисленное множество. Свою уникальную способность как можно дольше оставлять свои руки невинно чистыми, действуя через третьих лиц и руководя нужным ему делом не заметно, с годами он отточил до невероятно высокого уровня. Никто не посмеет на прямую обвинить его в том или ином преступлении, которое, казалось бы, так на руку Моргардскому Змию. В его жилах текла уникальная кровь: смесь пылкой страсти и холодного расчета. Один шаг в не правильном направлении мог перечеркнуть его жизнь, но Мирцеллу всего удавалось чувствовать эту тонкую грань, по которой он отмерял свои шаги каждый день.
Сегодня король пил медленно и не спеша, упиваясь своим положением. Он давно не чувствовал вкуса триумфа и изголодавшись жаждал его с еще большей силой. В зале вдруг раздался глухой бой барабанов. Четкий и размеренный звук совершенно неожиданно напомнил королю о... боевых пушках! Не так давно этот звук был частью его обычного дня: под них он просыпался и под них засыпал.
- Граф Олуэн... - внезапно раздавшийся голос короля не привлек особого внимания со стороны празднующих, а лишь нацелил на себя все внимание знати, сидевшей достаточно близко -... а помните ли Вы то последнее сражение, при Корнфиле? Я до сих пор чувствую запах пороха в воздухе и топот боевых коней. Выдержав паузу и переведя взгляд на Ардерна король продолжил. - В ту ночь мы загнали вас глубоко в лес без единого шанса на победу. Снова сделал короткий глоток и впился глазами в Олуэна. - Поведайте нам, граф, какого это - проиграть? Повысив голос и заставив тем самым всех устремить свое внимание только на него, Дарион встал с трона. - Расскажите нам всем, какого это быть предателем? Что чувствует человек, ввергший страну в войну? Мужчина ходил из стороны в сторону, как лев в клетке. Именно сейчас он решил сорвать это иллюзорно воссозданное спокойствие и доброжелательность. - Вы очернили себя в лице Богов и думали, что придя в мой дом с раскаянием сможете загладить свою вину? Король подошел ближе к так ненавистному им человеку и голос его стал спокойным и размеренным. - Я не тот человек, что дает второй шанс. Резко развернувшись и пройдя в центр сооруженного помоста, Дарион устремил свое внимание к остальным людям.
- Прощать преступников и предателей - не позволительная роскошь для монархов. Боги учат нас смирению, но так же они учат нас защищать любой ценой то, что дорого нашим сердцам. Мужчина прервался и не спеша достал из внутренней стороны плаща сверток, с королевской печатью. - Своим указом я, Дарион из дома Мирцеллов, первый этого имени, король Моргардского Леса обвиняю  графа Олуэна из дома Ардернов в государственной измене и покушении на жизнь короля. Семья Ардерн лишается всех титулов и земель им принадлежащих. Все члены его семьи должны явится ко двору добровольно не позднее месяца от оглашения этого приказа или будут доставлены в порядке принуждения. Все, кто попытаются укрыть их будут также считаться врагами короны. Ропот волной окатил некогда торжественный зал. Дарион повернул голову в сторону опального графа и голосом полным ядовитой желчи произнес то, что так давно желал сказать. - Граф Олуэн, Я выношу Вам смертный приговор. На рассвете вас казнят. Если Вы пожелаете исповедаться в своих грехах, священник посетит Вас утром. Последнее слово сказано. Будущее предрешено. Со смертью этого юнца Моргард обретет былой мир. Два стражника зашли за спину изменника. - Прощай, Ардерн.