Королевский сад, знакомый уже за столько лет просто до малейших деталей, чуть припорошенный снегом, в этот день наводил на Кирена непроходимую тоску. Очередная неудача в спарринге с братом, которого ему удалось выловить, снова подкосило только укрепившуюся уверенность в себе. Самое обидное, что финальный, можно сказать фатальный удар, Бруно нанес по затылку – затрещина, потом потрепал по волосам и ухмыльнулся: «Ещё расти и расти». Кирен был уверен – вот такое это будет похуже смерти. Расти и расти.
Ничего, обойду. Вот увидишь – обойду! Четыре года – это не сотня!
Кинжал обжег ладонь прохладой и вновь взметнулся в воздух.
Кирен стоял прямо, хмурился, совершенно не следил за тем как острие кинжала, с обшарпанной рукояткой, вертится перед его носом. Все на рефлексах: подкинуть-поймать, подкинуть-поймать… и запустить в соломенную куклу, прямо в лоб. Между глаз.
Ему будет дозволено увидеться с отцом сразу после Мирцеллуса. А ждать Кирен научился. И ожидание в этом самом садике было самой привычной вещью в его жизни. Стоять так, чтобы в поле зрения попадал балкон, на котором он увидит дядю, махающего ему рукой. Поэтому же садику они с принцессой Анной бегали, доводя ее «няньку» до белого каления.
Оскорбленный затылок будто бы все ещё чувствует этот унизительный подзатыльник.
Кирен нахмурился, тряхнул головой и тут же столкнулся взглядом с перепуганными глазами. Клинок больно полоснул ладонь и с тихим шорохом воткнулся в промерзшую землю.
Проглотить недовольный, расстроенный стон не получилось. Кирен попытался и поклониться непонятно откуда возникшей перед ним девушке, и зажать ладонь, и при этом не потерять лица – в итоге получилось довольно жалко. В голову снова полезла мысль-сравнение «А как бы на моем месте поступил…?», но мысль удалось задавить.
- Простите, что напугал. – стараясь звучать ровно, пробасил краснеющий не то со стыда, не то от смущения юноша. – Не ожидал… что здесь кто-то будет.
Память отказывалась подсказать – что за девушка. Кирен, конечно, не знал каждого в лицо, но встречал многих. А ещё.. Ещё дядюшка обмолвился… Сестрой Ее Величества.
«Да быть не может» - отмахнулся сам от себя Кирен.