Лукреция тихо плакала в объятиях мужа, любовь которого оказалась настолько велика, что он пришел к ней даже в ее ужасном состоянии и обнимал, даже зная о том, что у нее может быть в рукаве припрятана шпилька/, которую она в приступе безумия может вонзить ему под ребра. Теплое чувство к мужу переполняло ее и Лукреция чувствовала умиротворение и то, как отпускает ее напряжение последних дней. В какую-то секунду она и правда поверила, что все наладится.
- Я люблю тебя... - самые спокойные минуты в жизни.
Их мирное уединение было прервано, когда в комнату неожиданно вошли несколько человек. Лукреция почувствовала сильную дрожь, когда узнала среди них того мужчину с бала, Августину и Роберто. Сейчас все те люди, которые сбивали ее с дороги и мешали ее семейному счастью собрались вместе, но... Для чего? Андрес поднялся вместе с ней, заслоняя ее своей спиной от вошедших.
- О чем вы говорите? - ее голос дрожал, приступы паники сжимали горло, мешая нормально думать.
- Милая наивная герцогиня... Вы всегда старались оправдать поступки вашего мужа, потому что действительно старались, чтобы он полюбил вас. Сколько детей вы ему родили? Сколько старались влюбить своей красотой, а он не обращал на это ни малейшего внимания? Вот и сейчас вы снова ослепли, потому что в кои-то веки герцог решил проявить в вам благородство и вы как собачка стремитесь бежать за ним, лишь бы услышать заветное "люблю"?
Лукреция дернулась. Андрес шагнул было вперед, но двое человек у двери тоже сделали два шага.
- Не надо, - она испуганно схватила его за руку. Превосходство явно было на стороне врага. Или друга?
- Как я вам уже говорил, герцогиня, ваш муж умело играл вашими чувствами, и сейчас играет только потому, что вы забыли своего истинного возлюбленного, и ему на руку это. Любовница в семье герцога - это считается нормальным, но любовник герцогини - это позор. Не так ли, синьор Роберто?
Совершенно бледная Лукреция посмотрела в глаза капитана Доматти, который за все это время не проронил ни слова, а тут медленно опустил глаза.
- Я сама слышала, как милорд чертыхался и говорил о том, что теперь надо выделять расходы еще и на бастарда и предлагал большие деньги синьоре Лейле, чтобы она уехала куда-нибудь подальше и больше не была досадной помехой, - подтвердила Августина.
- Мы ваши друзья, герцогиня, и мы лишь пытаемся вытащить вас из океана лжи.
Лукреция почувствовала, как ее начало трясти. Чувство теплоты вмиг сменилось приступом безумной ярости. Испугавшись сама себя, она на два шага отступила от мужа, борясь сама с собой.
- Нет... Не... Надо...
- Схватить его.
Роберто остался стоять у двери, а двое неизвестных мужчин напали на герцога. Конечно же, он был подготовлен, но когда сражаешься сразу с двумя, то не всегда удача на твоей стороне, к тому же Августина ловко приложила герцога по голове кувшином, заставив Андреса на короткое время потерять сознание.

Лукреция плохо слышала и помнила, что происходило дальше, лишь осознала, что ее мужа держат за руки а сама она, с безумным лицом стоит, готовая перерезать ему горло, но отчего-то медлит. Герцогиня смотрела в глаза мужа и колебалась. Ее "друг" стоял рядом, подначивая.
- Ну же, Лукреция, убей его наконец!
Дрожащая рука с кинжалом взметнулась вверх и стала резко опускаться вниз, почти достигнув горла герцога, как Лукреция неожиданно развернулась и вонзила кинжал в горло своему "приятелю". не вполне осознавая, что именно заставило ее так поступить. Послышался яростный визг Августины, которая схватила ее за волосы, со стороны мужа послышался шум борьбы. Кажется Роберто, наконец, определился со стороной, на которой он находится и теперь помогал Андресу, дверь под мощными ударами содрогнулась, видимо, охрана наконец сообразила, что творится что-то неладное. Воврвавшиеся люди в черном мигом скрутили нападавших, визжащую Августину увели и женщина обернулась в сторону, где был Андрес...
Чертыхающийся Роберто прижимал руки к боку герцога, из-под его пальцев была готова вот-вот хлынуть кровь.
- Да где там чертов лекарь, зовите быстрее! Андрес, друг, не смей сдаваться! Зацепила, тварь такая...
Окровавленный кинжал валялся рядом. Видимо, кто-то все же успел отомстить.
Лукреция сделала один шаг, второй и пошатнулась.
Мир разбился на тысячи осколком и собрался воедино, только теперь все стояло на своих местах и все было как надо.
Герцогиня вспомнила. Вспомнила все.
- Андрес... - она упала на колени рядом с ним, повернув его бледнеющее лицо к себе
- Я помню, Андрес, я все помню, любимый мой, родной, не умирай, прошу тебя, ведь я люблю тебя, правда, люблю... Всегда любила... - слезы заливали ей глаза, она почти не понимала, что говорит, но боялась отпустить мужа
- ты обещал, что больше не оставишь меня одну, никогда не оставишь, Андрес Найтон!!! Слышишь?!

Ноябрь 1452 года

Лекарь упорно выгонял Лукрецию из спальни мужа, говоря о том, что это ни коим образом не идет во благо будущему малышу. Герцогиня раздраженно отмахивалась и каждый раз приходила вновь. Андрес был уже не молод и такая серьезная рана могла привести к плачевному результату, так что перепуганная женщина поднимала на ноги всех лекарей, среди которых затесалась парочка шарлатанов. К счастью, находились и по-настоящему талантливые, благодаря которым герцог наконец, пошел на поправку после серьезной раны.
Лукреция всегда в первых рядах вызывалась помогать, порой не спала ночами, если бы леди Элейн, ее старая камеристка, которая вернулась к работе, твердо не брала ее за плечо и не выводила из спальни мужа со словами "миледи, думайте о ребенке".
Только живи, прошу тебя, будь со мной, не оставляй меня...
Приговор изменникам, покусившимся на жизнь герцога, она подписала недрогнувшей рукой и сама же смотрела, как их вздернули на виселице.
Роберто и Андрес наконец смогли забыть былые обиды и остаться хорошими друзьями.
Когда муж самостоятельно смог подняться на ноги она, наконец, смогла поверить в то, что теперь все будет хорошо.

Май 1453 года

Их браку исполнилось десять лет. Не все из них были абсолютно счастливыми и без скандалов, столько всего им пришлось пережить, чтобы пройти путь до большого человеческого счастья - не сосчитать. Но врал бы тот, кто когда-то сказал, что у ветреной фрейлины и сурового адмирала, который был старше ее на тринадцать лет, ничего не получится. Потому что получилось. И еще как.
Лукреция дремала, устроившись спиной на груди, а головой на плече у мужа, который тихо сидел рядом, как неожиданно негромко вскрикнула, просыпаясь.
- Ой! - герцогиня радостно рассмеялась и положила ладонь встрепенувшегося было мужа на свой большой живот. Майские теплые лучи ласково согревали семейную пару, которая спряталась в саду ото всех в тишине и наслаждалась обществом друг друга.
- Толкается, чувствуешь? Ванесса знает, что ты рядом. - словно в подтверждение ее слов под ладонью герцога снова ощутился несильный толчок.
Герцогиню многие спрашивали, почему она уверена в том, что родится девочка. Лукреция улыбалась и таинственно отмалчивалась. Она-то была уверена в том, что родится именно малышка.
- И вот только уедь куда-нибудь! - шутливо пригрозила она Андресу который ну просто обожал опаздывать на важные события собственной семьи!
- Почему ты тогда не смогла этого сделать? - супруг отчего-то был ужасно серьезен. Лукреция перестала улыбаться и стала задумчивой.
- Я не знаю. Я просто поняла, что не могу. Не могу и все. А потом, когда я увидела что тебя ранили... Я очень сильно испугалась и подумала о том, что не хочу потерять тебя ни за что, а память наконец-то проснулась. Наверное, все в этой жизни не зря.

Через несколько часов, когда они встретились за ужином, Лукреция неожиданно почувствовала недомогание, а когда по ногам потекла теплая жидкость, начала смеяться так, что обеспокоенные слуги тут же готовы были помочь леди присесть, но она, так же нервно смеясь, схватила за руки подоспевшего мужа.
- Кажется, ты в этот раз не опоздал... Ой, Создатель, я и забыла, как это больно... - побледнев, он схватила его за руку. Герцогиня была готова произвести на свет пятого ребенка семейства Найтон.

Честно говоря, герцогиня не знала, смеяться ей сейчас или плакать. Повиснув на руках мужа, женщина тихо стонала от периодической боли, в таких обычно удобных объятиях сейчас было жутко неудобно находиться, но как разочаровать своего дорогого супруга, который сейчас совершенно не понимает, что с ней происходит и мужественно несет ее на руках.
- Да... Наконец-то ты рядом, - Лукреция улыбнулась мужу через силу. Наконец, они пришли к ее комнате и герцогиня с облегчением опустилась было на подушки, но тут же вскрикнула и судорожно вцепилась в руку супруга. Андрес побледнел и успокаивающе гладил ее по руке. То ли от того, что ее светлейший супруг мужественно сидел рядом с ней, хотя был готов упасть в обморок, то ли от общего развития ситуации, но Лукреция начала нервно хихикать, периодически ойкая от схваток. Андреса не смогли выгнать ни слуи, ни лекарь. Что ж, мужчинам и в самом деле не следовало присутствовать на таком страшном процессе, как рождение детей. Даже самые мужественные рыцари не представляют, какое это мучение - давать новую жизнь. Но герцог Орллеи, видимо, вознамерился облегчить страдания супруги и остаться с ней до конца. Это было невероятно приятно, но леди Грациани вовсе не хотелось, чтобы ее супруг поседел раньше времени.
- Андрес... - казалось, муж не слышит ее, машинально поглаживая ее руку.
- Андрес. - чть громче и тверже произнесла герцогиня. Он вздрогнул и взглянул супруге в глаза. Лукреция улыбнулась ему усталой улыбкой, чуть приподнялась на подушках и поцеловала супруга в уголок рта.
- Иди. Я справлюсь. Тебе этого лучше не видеть. Тебя позовут. - как бы ей ни хотелось, чтобы Андрес держал ее за руку во время предстоящего кошмара, который будет длиться, возможно, несколько часов, но женщина беспокоилась о моральном состоянии мужа.
- Я люблю тебя, - шепнула Лукреция, выпуская ее руку из своих ладоней. Герцог Натйон нашел, наконец, в себе мужество покинуть ее спальню. Но осознание того, что он где-то там, недалеко, тепло согревало и, казалось, помогало пережить то время мучений....

Лукреция не знала, что делал супруг за дверью все это время. Ей, наконец, дали прижать к груди и поцеловать крохотную темноволосую девочку.
Намучается же она со своими кудрями, - рассеянно подумала счастливая мать, влюбленно глядя на недовольно кряхтящую крошку. Что-то она упустила, что-то важное и...
В дверь буквально ввалился очень бледный и, казалось, немного поседевший супруг. Лукреция постаралась подавить очередной нервный смешок и устало улыбнулась Андресу. Дети - это самое большое доказательство любви мужчины иженщины, а она доказала ему свою любовь уже несколько раз.
- Иди сюда. - тихо прошептала она, стараясь не напугать свою девочку. Когда супруг приблизился, она осторожно дала ему подержать новорожденную дочь на руках.
Счастье. Они долго шли к нему. Они заслужили его.