Прошла почти неделя с того момента, как Андрес обвинил леди Контессину в причастности к заговору и приказал содержать её под домашним арестом. Подле её покоев всегда дежурит охрана в лице рыцарей гвардии герцога, которые сопровождают её по всюду в замке и следят, чтобы она не могла уединиться с кем-либо для передачи писем или чего-либо подобного. Все эти дни Найтон занимался расследованием всех обстоятельств произошедшего и больше походил на кровавого деспота, успев приговорить дюжину слуг или зевак к смертной казни - любой намёк на недосказанность он воспринимал как предательство и соучастие. Каждый день с утра на эшафоте во дворе замка казнили очередного бедолагу, не сумевшего дать правильный ответ, и за этим всем могла наблюдать и графиня, ведь вид из окон её спальни простирался на внутренний двор. Пожалуй, самый резонансный случай произошёл со священником, присутствующим на свадебном торжестве - перед самым нападением он внезапно сорвался с места, позже объяснив это срочной естественной нуждой. После нескольких дней изнурительных пыток, когда ответственные за пытки стражники уже молили герцога прекратить страдания старика, Андрес приговорил его к смерти и палач тут же привёл приказ в исполнение. Наверняка Святая Церковь ещё не раз напомнит вспыльчивому герцогу об этом инциденте и потребует объяснений, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать внутреннее состояние герцога - он за один день лишился и жены, и сына, а всё из-за заговора, в котором очевидно должны были участвовать люди из его окружения, его вассалы, фальшиво преклоняющий перед ним колени, держа кинжал за спиной дабы нанести удар в самый неожиданный момент и скрыться под покровом ночи в небытие.
- Ваша Светлость, прошу вас, умоляю, пощадите. Я ни в чём не виновата, клянусь вам всем святым, что есть на этой земле, - сокрушалась служанка, пока гвардейцы тянули её к эшафоту. Снег равномерно падал на землю, однако обширная пядь земли перед эшафотом, куда падали отрубленные головы приговоренных, была неестественно черна от количества крови, пролившееся за последние дни. Из толпы зевак, слоняющихся в стороне в страхе быть замеченными, будто от одного взгляда герцога они встанут на место приговоренной, выбежал мужчина и попытался пробиться к несчастной. Стражник попытался остановить его, однако мужчина был крепок физически и даже повалил невнимательного гвардейца, однако не успел - палач резво занёс топор и тут же опустил его, обезглавив бедную кухарку. Упав на колени перед бездыханным телом жены, мужчина некоторое время просидел без малейшего признака жизни, будто и сам умер как только топор достиг своей цели. Подошедший гвардеец хотел бы поднять мужчину с колен, однако тот резко выхватил меч из ножен стражника и безошибочно погнался на герцога, намереваясь избавить замок от праведного гнева горюющего по усопшей жене и сыне тирана, однако Андрес был ловчее - острие меча пронзило глотку нападавшего и тот с застывшей гримасой ужаса и боли выронил свой меч. Струя крови окропила заснеженную землю, после чего труп упал наземь и был унесён стражниками. Протерев куском ткани лезвие меча, герцог вернул его в ножны и под зловещую тишину и припугнутые взоры жителей замка вернулся в здание. Теперь настал черёд графини ответить на вопросы и либо доказать свою невиновность, либо последовать за своими людьми на эшафот. Устраивать полноценный суд с адвокатами и материалами дела Андрес не намеревался - герцогу нужны были ответы и месть, а вовсе не справедливость. Если ради этого нужно будет извести весь Барромеошир, пусть будет так, в мыслях Найтона всё это графство было повинно в смерти его возлюбленной жены и сына, от графини и её советников до последней доярки в глухой деревне.
Пожалуй, герцогу стоило заключить графиню в кандалы и содержать в темнице, может это больше повлияло бы на неё и развязало бы ей язык. Все слуги леди Барди в один голос твердили, что виновницей побоища была именно их хозяйка. Пусть никто в здравом уме не поверил бы в такую заученную сказку, Андрес сейчас пребывал далеко не в здравом уме и уж точно не в здравом духе - он готов был поверить во всё, что угодно, лишь бы получить желаемую месть. За неимением четких ответов герцог выбрал леди Контессину в виновники и заочно приговорил её к смерти в своих мыслях, решив дать ей последний шанс признаться и признаться в содеянном. Признается она или нет, её всё равно ждёт эшафот, однако если графиня назовёт имена своих сообщников, Андрес был готов даровать ей достойную смерть, что бы это не значило в его опьяненным горечью уме.
Коридоры замка, по которым Андрес шёл, были зловеще пустынными и безлюдными - лишь изредка можно было заметить гвардейцев герцога и немногочисленную прислугу, чьи ряды значительно сократились после того, как большинство из них были заточены в темницы. Даже тут были отчётливо слышны крики, доносящиеся из темниц, служа напоминанием о кошмаре, который длиться уже почти неделю. В тот же день, как графиня оказалась под арестом, Андрес приказал своим людям начать расследование, которое иначе как охотой на ведьм не назвать - каждому обвиняемому предлагали указать на сообщников, в обмен обещали помилование - как только бедолага указывал на других, его либо казнили, либо допытывали до смерти. Те счастливцы, которые оказались на эшафоте, составляли лишь каплю в море крови, пролитой в темницах этого замка. Если ничего не изменится и всё продолжится так же, к концу месяца графство станет безлюдным, принесенное в жертву на алтаре неуёмной скорби герцога.
Четверо стражников, стоящих у дверей в покои графини, увидев приближающегося герцога остановили служанку, несущую еду для своего госпоже. Та возразила, что графиня ничего не ела с прошлого вечера, на что гвардеец лишь усмехнулся и оттолкнул её в сторону - поднос с едой обрушился на землю и немногое, что на нём было, растеклось по холодному полу, пока служанка тщетно пыталась остановить лавину и собрать разбившуюся утварь. Как только герцог подошёл к дверям, двое стражников распахнули их и позволили Андресу войти в покои графини, закрыв их за ним.
- Миледи, спешу сообщить вам, что в ходе расследования были обнаружены письма, свидетельствующие о вашем соучастии в убийстве моей жены, её ребёнка и несчетного количества других людей, - герцог положил на стол запачканные в крови конверты с разбитой печатью, внутри которых лежали письма. Те немногие из свиты графини, кто остался в замке и не был подвергнут пыткам, подтвердили, что почерк в письме принадлежал леди Барди, что отметало любые сомнения в её причастности к этому делу, а стало быть, и в неминуемости наказания.
- Помимо этого никто из арестованных слуг не отказался от своих обвинительных слов в ваш адрес, даже под угрозой пыток и на эшафоте, - теперь Найтон кривил душой, будто кто-то кого-то допрашивал до пыток. Обозленный и жаждущий мести герцог здраво, как он думал, рассудил, что тратить время на спокойный допрос нет смысла, лучше всех подозреваемых подвергнуть пытками и только после них начать расспрашивать, чему неимоверны были рады палачи и пыточных дел мастера. Всех, да не всех - графиню, несмотря на очевидность её вины, нельзя было подвергнуть такой же участи - подобного пренебрежения к леди Контессины Андрес не мог позволить даже будучи обезумевшем от горя. Пусть её участие в покушении подтвердилось, едва ли она является заказчиком, скорее уж соучастницей, вольной или невольной. Найтон не собирается останавливаться до тех пор, пока не доберётся до того, кто придумал и начал воплощать всё в действие, тот, кто стоит у истоков заговора - возможно, этим человеком был Генрих. Кузен не обладает подобной славой, но смерть герцогини ему определенно на руку. А может их целью была вовсе не Лукреция, а сам Андрес? Да, смерть жены подкосила герцога и выбила его из колеи, но на этом восстание не заканчивается и Орллея продолжает свою борьбу. Всем было известно о том, что Андрес должен прибыть на свадьбу вместе с Лукрецией и тестем, и лишь в последний момент планы изменились и он был вынужден отправиться в Рейнис. Вполне вероятно, что лишь благодаря случаю он остался в живых, иначе гнил бы в земле, как должно быть гниёт тело его прекрасной супруги. Где это тело? Герцог обшарил весь замок и не нашёл ни намёка на присутствие останков Лукреции, сколько бы не искал. Если бы не лужа крови на месте герцогини у стола, Найтон поверил бы в то, что ей удалось сбежать и скрыться, однако все те немногие, кто были свидетелями и выжили, в один голос твердили об ужасном ранении Луркции арбалетным болтом, такая рана многими признавалась смертельной.
- Я отказываю вам, леди Барди, в праве на суд. Ваша вина перед Орллеей не подлежит сомнению и единственным наказанием за содеянное вами - смерть, - Андрес скривился от очередного приступа боли в ноге - рана после кровопролитного абордажа по прежнему донимала герцога по ночам, и лишь присутствие Лукреции в Авелли хоть как-то помогало ему справляться с этими приступами. Мази аптекаря помогали, но заживление растягивается, а учитывая произошедшее здесь и смерть любимой жены, шансов на скорое излечение и вовсе не было.
- Вас казнят завтра после рассвета за государственную измену, соучастии в организации убийства герцогини Лукреции Грациани и её сына, а так же других жертв "Белой Свадьбы", - сложно себе представить, что должен почувствовать человек, услышав подобное в свой адрес. Думает ли она о побеге или о способе оправдать себя? Если она умная женщина, тогда должна понимать абсолютную бесперспективность любых попыток образумить герцога. Если леди Контессиана выглядывала хоть раз за эти дни в окно, она должна видеть нескончаемый ряд казней виновных и невиновных - даже самому непонятливому должно прийти на ум лишь одно определение для всего, что сейчас происходит - слепая, безутешная месть.
